В 1927 году биологи подсчитали, что 20 миллионов молодых лососей всё ещё гибли ежегодно в незакрытых ирригационных отводах одной только Якимы.92 Несмотря на столь массовые потери, до 1930-ых годов было предпринято немного серьезных или эффективных действий, чтобы предотвратить попадание рыбы на сельскохозяйственные поля. Прошло уже более восьмидесяти лет с тех пор, как первые ирригационные каналы начали посылать молодь лосося на смерть. И вот федеральное правительство начало экспериментировать с различными механическими устройствами, чтобы предотвратить вход молодой рыбы в водоотводы.93
В 1949, чтобы компенсировать воздействие крупных проектов развития водного хозяйства на лососей, была инициирована Программа Развития Рыболовства в нижнем течении реки Колумбии. Как часть программы, федеральное правительство финансировало экранирование ирригационных отводов, но тридцатью семью годами позже программа всё ещё обнаруживала неэкранированные отводы в бассейне Колумбии.94 Не далее как в 1996, Национальный Совет Научных Исследований в своей работе по изучению лосося сообщил, что менее одной из 55 тысяч водоотводов в Орегоне было экранировано, и 3,240 были внесены в список, как имеющие высокую необходимость экранирования. Кроме того, осмотр насосных участков на орегонском берегу Колумбии в 1994 году обнаружил, что 80 процентов из них не исполняют требований по защите молодого лосося.95
Но экранирование ирригационных каналов исправляет только часть проблемы. Вода всё ещё отводится, иссушая потоки или причиняя их перегрев. Недостаток воды в реках остается проблемой, которая в значительной степени игнорировалась.
У большинства людей плотины и проблемы, которые они создают для лосося, ассоциируются с большими плотинами, построенными на реках типа Колумбия, Снейк, Скагит, Рог, Тринити и Сакраменто между 1930-ыми и 1970-ыми. Однако ещё до 1930-ых были построены сотни меньших плотин для муниципальных водных хранилищ, запасов для полива, ирригации, золотодобывающей промышленности и выработки энергии. Подобно своим большим копиям, эти малые плотины также не давали лососю достигнуть области нереста, затопленной вверх по течению среды их обитания, и ухудшали среду его обитания ниже по течению, изменяя свойства потока. В бассейне одной только Колумбии до 1930 года на притоках были построены тридцать две крупные плотины. Многие из них превышали в высоту пятьдесят футов.96 Проблемы, которые плотины ставили перед лососем, были хорошо известны уже тогда, когда пионеры только прибыли на Северо-Запад. В Новой Англии, где заводская промышленность активно использовала энергию рек, атлантический лосось был уничтожен во многих потоках уже к середине девятнадцатого столетия.97 В результате, законодатели Северо-Запада издали законодательство, чтобы защитить лосося от плотин почти сразу, как только началось заселение и развитие региона. Уже в 1848 году граждане Орегона включили в свою территориальную конституцию пункт, утверждающий, что «реки и потоки…в которых лосось найден или в которые он заходит, не должны перекрываться плотинами или чем-то подобным, если только такие плотины или преграды не построены так, чтобы позволить лососю проходить свободно вверх и вниз по таким рекам и потокам».98 В 1890 году главный законодательный орган штата Вашингтон также издал закон, требующий обеспечить проход рыбы через все плотины.99 Но эти законы, подобно большинству других, направленных на защиту среды обитания лосося, плохо исполнялись.
На юго-западе штата Орегон, в бассейне Рог, например, на притоках в пределах диапазона распространения лосося было построено несколько сот плотин. Они в основном обеспечивали водой горную промышленность и ирригацию. До 1920 года многие из этих конструкций не имели устройств для прохождения лосося. Общественное давление и движение, организованное Р. Д. Хьюмом – владельцем рыбоконсервного завода в нижнем течении Рог - наконец привело к строительству лестниц для рыбы на большинстве плотин-убийц.100
На стыке столетий две плотины, построенные в основном русле Рога близ Грантс Пасс, штат Орегон, не обеспечивали возможность прохода лосося. Одна из них, сложенная из бревен, 12 футов высотой, была построена энергетической кампанией “Grants Pass Power Supply Company” в 1890 году. Несколько лососей могли преодолеть конструкцию какими-то путями, но большинство было блокировано. В течение всего лета река была переполнена рыбой на расстоянии полмили ниже плотины. В 1905 году наводнение разрушило её, но сразу же была возведена шестифутовая конструкция, в которой также недоставало лестницы для рыбы. Постепенно разрушаясь, к 1940 она уже перестала быть проблемой.101
Вторая плотина наносила столь очевидный вред, и настолько явно игнорировала закон, что простые граждане приняли собственные меры. Амент Дам была конструкцией в 25 футов высотой, построенной в 1905 тремя милями выше Грантс Пасс. Сначала она вообще не имела лестницы рыбы, и ни один лосось не мог пройти вверх по течению. В 1906 лестница была построена в центре дамбы, но действовала неэффективно. Кто-то неизвестный, возмутившись полной блокадой идущего на нерест лосося, пустил по течению на плотину лодку, начиненную динамитом, и повредил так, что восстановить её было невозможно.102
В 1930-ые годы федеральные органы планирования заложили основу сорокалетнего безумного строительства плотин на реках, которые всегда были домом лосося. Но задолго до начала этой крупной программы небольшие запруды уже разрушили среду значительного числа мест обитания лосося в небольших притоках. Например, в 1932 году Комиссия Рыбы Орегона подготовила «многоцветную карту промышленности» бассейна Колумбии, создав её на основе данных, собранных за пятнадцать лет. Карта наглядно показала, что «около 50 % наиболее высокопродуктивной области бассейна были потеряны для [лососёвой] промышленности из-за строительства для ирригации и энергетики плотин, изолирующих области нереста».103 Плотины уничтожили лосося в крупных реках, особенно в засушливых внутренних областях. В реках высокогорной пустыни, таких как Бойс, Молхеур, Овайхи, Пейит, Уэйзер, Бёрнт и Паудер он исчез в первые десятилетия двадцатого века.104 На Бруне и Овайхи плотины блокировали всю чавычу, которая шла из океана в Неваду.105
С 1932 года, когда Комиссия Рыбы Орегона провёла свои исследования, до появления первых систематических обзоров среды обитания должно было пройти ещё шесть лет, так что оценка 50-ти процентной потери, вероятно, не включала ущерб, созданный заготовкой леса, пастбищами и горной промышленностью. С 1840 по 1930 годы, за короткий девяностолетний период (двадцать два поколения лосося чавычи), который последовал за первой мощной волной вторжения пионеров в Северо-Запад, реки региона и среда обитания лосося подверглись существенной перестройке и деградировали. Волны поселенцев делили водоразделы между собой по экономическим интересам. Торговцы мехом брали бобра, горняки - золото и гравий, лесорубы - деревья и берега рек, скотоводы - поля и прибрежные зоны, фермеры – воду, а плотины - энергию рек и жизненное пространство лосося. Каждый хватал часть экосистемы, немного или вовсе сдерживаемый правительством, немного или вовсе не обеспокоенный тем, как его действия повлияют на других. Так они разделили, разбили на части и разрушили дом лосося.
Чтобы всесторонне оценить последствия этого процесса деградации среды обитания, нам нужно вспомнить об эволюционном наследстве лосося - тема, которой мы коснулись в конце первой главы. Как уже было сказано, пейзаж тихоокеанского Северо-Запада невероятно разнообразен. Он включает горы, пустыни, плоские долины, прибрежные предгорья, scablands, и потоки лавы. Большие и малые реки прокладывают себе путь через эту сложную мозаику. Реки, меняя свой вид от сезона к сезону, непрерывно поддерживают основную структуру среды обитания лосося. Взаимодействуя, земля и вода создают множество разнообразных сред обитания, в которых может жить лосось, непрерывную цепочку от устья до истоков. Вдобавок к этому - мешанина природных условий. Климат прибрежных и внутренних областей, зона тени дождя на восточной стороне гор, влажные области на их западных склонах. В этой сумасшедшей неразберихе - тысячи микросред обитания, каждая со своими собственными требованиями к выживанию рыбы.
Для лосося эта путаница сред обитания – набор, состоящий из благоприятных областей, где вероятность его выживания высока, и областей, где она маловероятна. Пики и провалы выживания в этом наборе постоянно меняются, во многом подобно пикам и провалам в морской среде обитания. Например, икра чавычи, отложенная в чистом гравии истоков, имеет большую вероятность выжить, чем икра, отложенная в заиленном гравии нижнего течения реки. Позже, молодая чавыча в нижнем течении реки и в устье имеет большие шансы на выживание, чем рыба, оставшаяся в холодной воде истоков. С другой стороны, через несколько лет вода в нижнем течении может стать слишком теплой для лосося, чтобы он мог пережить в ней лето. Лосось отвечает на пики и провалы выживания в этом наборе благодаря Жизненным Циклам – тем путям, которыми он проходит по реке на всех стадиях жизни. Разнообразие Жизненных Циклов – это способ решения проблемы выживания в многообразной и постоянно меняющейся смеси сред обитания.