Организация и культура племен нижнего течения Кламат также помогли индейцам сохранить их рыболовство. Культуры племен юрок, хупа и карок придавали индивидууму или семейной группе значение более высокое, чем сообществу или племени.52 Этот акцент на индивидууме был сродни бурному индивидуализму, характерному для белого пионера. Индейцы Кламат в значительной степени были подготовлены к ценностям новой культуры. Эта черта позволила им пережить заселение белых лучше, чем соседним племенам, чей образ жизни резко контрастировал с таковым у вторгшейся культуры.53
Индейцы Кламат начали продавать лосося бизнесменам из Кресцент Сити в 1876 году. Джон Борнхофф строил свой консервный завод в устье Кламат в 1886 году. Поскольку консервный завод находился в резервации индейцев Кламат, Борнхофф сначала должен был получить разрешение от агента индейцев и затем предоставить большую часть работы по лову рыбы и консервированию людям племени. Даже армия вмешивалась, чтобы выселить поселенцев с оспариваемой земли и защищать рыболовство индейцев.
В 1887 году Р.Д. Хьюм решил добавить реку Кламат к своему лову рыбы и операциям консервирования на реке Рог. Ему было отказано в аренде или покупке земли, но так или иначе он вступил на реку, размахивая новенькой винтовкой Генри и угрожая маленькому армейскому подразделению. Солдаты арестовали его, но в суде он выиграл право на ведение лова рыбы. К тому времени стадо чавычи на реке Кламат было так истощено добычей золота, что Хьюм не смог получить приличную прибыль. В конечном счете, он продал дело Борнхоффу и покинул реку.54 Индейцы сохранили контроль над рыболовством, по крайней мере, на время.
Однако то, что случилось с индейцами племени якама, более типично. До колонизации белыми водораздела реки Якима коренное население добывало 160 тысяч из 500 тысяч лососей, которые возвращались в реку каждый год на нерест. К 1900 году индейцы выловили 20 тысяч лососей из 50 тысяч, пришедших в реку - всего одну десятую часть её прежнего изобилия. Улов продолжал снижаться до 1930-ых, когда он упал до 1,000 - 1,500 штук, а это составляло менее одного процента от былых уловов.55
Интенсивное рыболовство в нижнем течении Колумбии частично объясняло уменьшение лосося, входящего в Якима, но и развитие орошаемого сельского хозяйства оказывало большое воздействие. Индейцы якама, кроме того, потеряли доступ к реке и своим старым рыбацким участкам. По мере колонизации пионерами среднего бассейна Колумбии люди племени находили свои обычные рыбацкие участки по ту сторону заборов белого человека. К 1888 году вся земля вблизи Даллес, где индейцы ловили рыбу в течение 10 тысяч лет, перешла в частные руки. Колючая проволока и запертые ворота быстро положили конец тысячелетним традициям. Хотя права на лов рыбы гарантировались соглашениями, права эти, как оказалось, ничем не были подкреплены. Когда индейцы якама находили место для лова рыбы, пионеры обвиняли их в лове молоди лосося и в уменьшении уловов.56 Чтобы добавить обиду к ущемлению прав, на лучшие места традиционного лова донными сетями помещались гигантские приспособления для лова рыбы, которые были по существу автоматизированными донными сетями. Так что не удивительно, что белые люди часто наблюдали, как индейцы ловили лосося и затем строили свои машины для лова рыбы в тех же самых местах.57
Летним вечером 1889 года, когда прохладные бризы, дувшие с реки, начали умерять дневную жару, специальный агент Генри Марчант наблюдал за группой голодных индейцев якама. С места, которое вероятно было одним из их старых рыбацких участков, они наблюдали, как белые рыбаки загружали 38 тысяч фунтов лосося в железнодорожные вагонетки. К 1919 году индейцы Якама унизились настолько, что забирали выброшенную из рыбоводных заводов рыбу.58 Король лосося всё ещё посылал свои дары в реку, чтобы кормить людей, но для индейцев якама больше не было места за столом.
Из всех учреждений белого человека лишь суды подтверждали за индейцами якама права на лов рыбы. В ряде постановлений до 1919 года высокие суды объявляли, что якама имеют право занимать свои традиционные места лова и ловить там рыбу. Но суды, которые поддержали права рыболовства якама, оставили открытым вопрос о регулировании лова рыбы индейцами. Например, в США v. Winans (1905), американский Верховный Суд твердо установил право Якама ловить рыбу в местах традиционного лова. Но при использовании этого права суд дал преимущество штату следующим образом: «В компетенции Нации сохранить за индейцами такой остаток тех великих прав, которыми они обладали, чтобы они «брали рыбу во всех обычных и привычных местах». Это вовсе не может необоснованно ограничивать штат в вопросах регулирования права».59
Нестесненное дискриминационными постановлениями право якама действительно ловить рыбу в традиционных местах продолжали оспаривать до 1969 года, когда решение судьи Роберта Беллони в Sohappy v. Smith и United States v. Oregon подтвердило право индейцев и присвоило им роль со-менеджеров лосося с государственными и федеральными агентствами.
Управление ловом
В своем послании к стране в 1908 году президент Теодор Рузвельт обратил внимание нации на некоторые тяжелые проблемы, в том числе: на финансовое положение нации; реорганизацию нескольких правительственных бюро; несоответствие американских законов здравоохранения; присвоение статуса штата Нью-Мексико и Аризоне; и прискорбное состояние управления рыболовством в государственных и международных водах. Особое внимание он обращал на лов лосося в Колумбии и Пьюджет-Саунде. Поскольку различные законодательные органы штатов, казалось, были неспособны достичь соглашения по инструкциям, которые защитили бы и рыбу и рыбаков, Рузвельт грозил федеральным правлением. Он верил, что «проблемы, которые в качелях конфликтующих законодательных органов кажутся абсолютно неразрешимыми, достаточно легко могут быть решены Конгрессом».60 Мастер рыболовства штата Орегон Х. C. Мак-Аллистер был огорчен возможным введением федерального контроля над ловом лосося на Колумбии, «потому, что это лишит штат тысяч долларов ежегодных поступлений, и возможно, станет смертью индустрии».61 Но Портлендский «Oregonian» имел другую точку зрения. В передовой статье газета говорила, что будет лучше забрать управление у штатов, чем позволить уничтожить лосося.62
Рузвельт так никогда и не осуществил свою угрозу, но через девяносто лет, после того, как лосось подошел к грани исчезновения, федеральное правительство в действительности получило некоторый контроль в управлении лососем. Сразу вслед за этим последовало внесение нескольких стад лосося в списки федерального закона «Об Исчезающих Видах». Чиновники штатов теперь оплакивают потерю своей власти в управлении лососем - власти, которую они больше столетия не могли мудро использовать.
Теодор Рузвельт был ведущим проводником идей сохранения и защиты рыбы и дикой природы, но в своем обращении к нации он не указал нового направления для движения сохранения. Вместо этого он выразил беспокойство проблемой, которую все признавали уже несколько десятков лет - исчезновение рыбы и дикой природы. В конце девятнадцатого столетия быстрая индустриализация американской экономики активно меняла ландшафт, уничтожая среду обитания, и заметно влияя на обилие рыбы.
Приезжающие в Америку путешественники видели, что случилось с природной флорой и фауной. После своей поездки по Америке британский путешественник Джереми Бентам настоятельно рекомендовал провести полную каталогизацию американской дикой природы потому, что «прогресс цивилизованного населения, изменяющий облик природы в целом, стирает многие свидетельства прежнего состояния вещей». Бентам отметил, что крупные дикие животные исчезают и «несметное число более простых видов животной жизни, также как и растений, исчезают с разрушением лесов, дренажом болот». В Европе, писал он, биологи не смогли восстановить естественный вид экосистем, потому что нет никаких записей о том, что было потеряно, «но в Северной Америке изменения идут прямо на глазах наблюдателей».63
Растущая обеспокоенность состоянием популяций диких животных в Америке привела к росту числа частных клубов и организаций, деятельность которых была направлена на сохранение дикой природы. Число таких организаций резко увеличилось в конце девятнадцатого века, и к 1878 году уже 342 организации, занимавшиеся культурой рыболовства и охоты, работали над улучшением сохранения рыбы и дикой природы. Четыре национальных издания: «American Sportsman», «Forest and Stream», «Field and Stream», и «American Angler», основанные между 1871 и 1881 годами, вели хронику борьбы спортсменов против потерь рыбы и дичи. В 1875 году «American Sportsman» напоминал своим читателям о приближении столетнего юбилея США и спрашивал: «Следует ли нам гордиться тем, что в местах, где олень, бизон, лосось и крылатая дичь... водились когда-то в изобилии... теперь мы можем бродить в их поисках весь длинный летний день и не найти ни одного экземпляра! " Организованное давление спортсменов заставило многие штаты создать управления по защите и сохранению рыбы и дикой природы.64 К 1882 году тридцать один штат создал комиссии по рыболовству.65 Законодательный орган Калифорнии создал Правление Специальных уполномоченных Рыболовства в 1870; Комиссия Рыбы Орегона была создана в 1878; и Вашингтонская Комиссия Рыбы начала работу в 1890 году.
Даже после создания в штатах Комиссий Рыбы законодательные органы сохранили свои полномочия по регулированию коммерческого рыболовства. В Орегоне, например, Комиссия Рыбы сосредоточила свои усилия на культивировании коммерчески важной чавычи, в то время как законодательный орган продолжал регулировать время лова.66 В штате Вашингтон законодатели не давали прав регулирования департаменту Рыболовства штата до 1921; в штате Орегон такие же полномочия не предоставлялись до 1941 года.67