Законодатели штата Вашингтон сделали одну из первых попыток управлять ловом лосося в 1859 году, запретив лов на рыболовных участках Колумбии всем, кто не являлся жителем штата. В 1866 году, когда братья Хьюм открыли свой консервный завод, законодатели штата Вашингтон постановили, что орудия лова не могут превышать размерами две трети ширины реки. Но жаберные сети, основной инструмент рыбака, остались неподконтрольными. Промышленности консервирования лосося и интенсивному рыболовству было уже десять лет к тому моменту, когда Орегон и Вашингтон сделали первую, скромную попытку упорядочить лов. В 1877 году законодатели Вашингтонской Территории закрыли лов лосося на март, апрель, август, и сентябрь. В следующем году Орегон закрыл рыболовство на те же месяцы, кроме апреля.68 Таким образом, в апреле половина реки была закрыта для коммерческого лова рыбы (вашингтонская сторона), а половина была открыта (орегонская сторона). Эти противоречивые инструкции положили начало четырем десятилетиям беспорядка в управлении ловом на Колумбии. Год за годом два штата в нижнем течении реки состязаясь, издавали инструкции, вносящие путаницу. Это приводило к тому, что эффект от исполнения законов был минимален - состояние, которое и вызвало угрозы Рузвельта в 1908 году.
Вне Колумбии ограничения лова были минимальны. Прежде всего они состояло из ограничения периодов лова, запрета лова в уик-энд, запрещения ловить нерестящегося лосося и некоторого ограничения на орудия лова. Первые попытки законодателей управлять рыболовством, были, в основном, результатом интуитивных решений и политического давления со стороны промышленности. Научные данные при этом либо мало использовались, либо не использовались вовсе. В 1878 году в Орегоне был принят закон об однодневном запрете лова - от субботнего до воскресного заката в реках побережья всего штата. В 1891 году был издан закон, установивший сезон лова - с 1 апреля до 15 ноября. В течение нескольких последующих десятилетий сроки открытия и закрытия сезона менялись. Некоторые области, обычно в верхних частях водоразделов или притоках, были закрыты для лова, были установлены ограничения на орудия лова. Штат Вашингтон выбрал аналогичный подход к регулированию лова лосося на Пьюджет-Саунд. В Британской Колумбии первые инструкции, предписанные в 1878 году, запретили рыбопереработчикам сброс рыбных отходов в реку и закрывали лов рыбы на тридцать шесть часов каждый уик-энд. Рыболовство на Аляске управлялось федеральным правительством, но Конгресс ждал 1889 года, прежде чем начал законодательно регулировать там лов лосося, а фонды на проведение в жизнь этих законов не выделял до 1892 года. В своей первой попытке регулировать и сохранить рыболовство на Аляске Конгресс обратил внимание только на наиболее вопиющую форму лова рыбы. Вне закона объявлялось использование дамб или плотин, которые перекрывали русло и мешали лососю достичь мест нереста.69
Эти первые слабые попытки ограничить лов и позволить части лосося достичь нерестилищ, как и законы о защите среды обитания, или не претворялись в жизнь, или совершенно не исполнялись растущим числом рыбаков и рыбоконсервных заводов. Даже в лучших условиях менеджерам лосося пришлось бы нелегко, попытайся они ограничить рыболовство, которое десятилетиями было вольным и неконтролируемым. А тот факт, что владельцы рыбоконсервных заводов были зачастую богатыми и политически влиятельными членами общества, ещё более затруднял исполнение законов.
Тем не менее, в некоторых случаях менеджеры лосося пытались следить за исполнением первых постановлений. Книга Джека Лондона «Рассказы Рыбного Патруля» описывает зачастую тяжелейшие попытки проследить за исполнением инструкций по рыболовству в низовьях Сакраменто и заливе Сан-Франциско. Обычно этому мешал недостаток средств, которые законодатели выделяли на управление лосося. В 1887 году Управление Специальных уполномоченных по Рыболовству Орегона жаловалось что, хотя их всего только трое, законодатели ожидают от них, что они смогут патрулировать 200 миль Колумбии, отслеживая исполнение постановления о закрытии сезона лова. Чтобы затруднить контроль, рыбаки вели лов преимущественно ночью.
Помимо этих трудностей, менеджеры лосося зачастую сочувствовали рыбакам и неохотно претворяли законы в жизнь. Они понимали прямое влияние этих законов на рыбаков и зачастую придавали больший вес ему, а не долгосрочному здоровью лосося и индустрии. Например, через шесть лет после того, как Орегон и Вашингтон ввели первые сезонные закрытия промысла, Специальные уполномоченные по Рыболовству Орегона выражали уверенность в том, что, если они проследят за закрытием лова, чего они не делали, инвестиции в консервные заводы, составляющие «$200 тысяч перестанут что-либо стоить». Далее они утверждали, что соблюдение постановления создаст больше затруднений для рыбаков, чем для консервных заводов, так как «всё, что они имеют – это орудия лова, и что это единственный способ прокормить их семьи». Кроме того, они считали, что штраф в $500 или один год тюрьмы - слишком тяжелое наказание для рыбаков.70 Инструкции промысла в Вашингтоне, на Пьюджет-Саунд, также исполнялись кое-как.71
Во многих отношениях быстро растущее рыболовство просто подавило слабое регулирование. Изобретения вроде разделочной машины, стандартной консервной банки и двойного сшивателя, который устранил ручную пайку, значительно увеличили объем продукции, выпускаемой промышленностью, и необходимость загрузить линии заводов создала огромный спрос на рыбу. Например, в Британской Колумбии в 1877 году продукция среднего завода составляла 240-450 ящиков в день при количестве рабочих от 130 до 300. Уже к 1883 году производительность в среднем выросла до тысячи ящиков в день при количестве рабочих 120–140 человек.72 Южнее, на Пьюджет-Саунде, средняя производительность рыбоконсервного завода в 1880-ые годы была приблизительно 9 тысяч ящиков в год. В 1890-ых ежегодная продукция консервных заводов подскочила до 24 тысяч ящиков. В то же время число заводов выросло с четырех в 1888-ом до девятнадцати в 1900-ом году. Повышение производительности и увеличение числа заводов стимулировало спрос на всё большее количество лосося для загрузки производственных линий.
Рыбаки отвечали на увеличение спроса на рыбу увеличением числа орудий лова. На Колумбии количество используемых жаберных сетей увеличилось с 900 в 1880 до 2,200 в 1894, количество ловушек с 20 в 1881 до 378 в 1895, а количество фишвилл (fishwheel) от одного в 1882 до пятидесяти семи в 1895 году.73 Лов был настолько интенсивен, что консервным заводам, стоящим в двадцати милях вверх по реке приходилось посылать рыбаков к устью, чтобы обеспечить поставку рыбы.74 К 1887 году на реке было столько жаберных сетей, что Корпус Инженеров армии США как ни удивительно, заключил, что они замедляют течение и приводят к существенному обмелению реки. Наблюдение корпуса указывало на интенсивность рыболовства, хотя обмеление, вероятнее стало последствием свободного выпаса скота, работы горняков и исчезновения бобра. Все эти факторы дестабилизировали поток и приводили к тому, что большое количества осадка уносилось течением по реке и оседало в низовьях.
Первые ограничения лова, как предполагалось, увеличивали количество лосося, достигающего мест нереста. Лишь в 1895 году эксперт рыболовства Маршалл Мак-Дональд из Американской Комиссии по Рыбе и рыболовству изучил состояние нерестящихся стад, пытаясь оценить эффективность существующих ограничений. Основываясь на уменьшении числа лосося, достигающего мест нереста, он заключил, что перелов очевиден и предсказал, что число лосося будет уменьшаться. Его заключение не было «удивительным фактом» заявил он, «на самом деле, удивительным был тот факт, что лосось ухитрялся пройти лабиринт сетей, которые преграждали ему дорогу к Верхней Колумбии».75 Через сорок пять лет биолог Уиллис Рич изучил подсчеты лосося, проходящего по лестницам для рыбы на недавно построенной плотине Бонневиль. Он пришел к заключению, что ограничения к тому времени сделали немного для того, чтобы уменьшить интенсивность лова рыбы или увеличить её выживаемость (т.е. число лосося, возвращающегося к местам нереста).76
Растущая интенсивность промысла приводила к тому, что всё меньше лосося делилось всё большим количеством рыбаков. Конкуренция усиливалась и перерастала в сражения, особенно среди пользователей различных типов орудий лова. Каждая группа рыбаков – ловцы жаберными сетями, ловушками, неводами и операторы фишвилл (fishwheel) пытались использовать своё политическое влияние, чтобы обойти конкурентов и добиться принятия законодательства, которое одобряло бы именно их способ лова рыбы. Некоторые из менеджеров лосося, такие, как Генри Ван Дусен, начальник рыболовства Орегона занимали одну из сторон в конфликте орудий лова и намеренно усиливали накал борьбы.
Ван Дусен жил в Астории, которая была центром лова жаберными сетями в низовьях реки, и он нехотя следил за соблюдением правил лова, которые затрагивали его друзей и соседей. Частично нежелание Ван Дусена следить за исполнением законов было вызвано путаницей, созданной законодателями Орегона и Вашингтона. Они издавали законы, которые открывали или закрывали лов в разное время, накладывали разные ограничения на использование орудий лова. Например, в 1905 году Орегон закрыл сезон весеннего лова 1 марта, а Вашингтон - 15 марта. Орегон закрыл осенний сезон лова 10 августа, а Вашингтон - 15 августа.77 Вдобавок к несогласованности законов, Орегон и Вашингтон не могли прийти к соглашению о том, где по руслу реки проходит граница между штатами.