Лосось без рек (стр. 33 из 63)
Массовые передачи лосося между реками прервали тысячи лет репродуктивной изоляции и разрушили адаптивные отношения между лососем и их родными потоками. Недавно родившийся малёк, попавший в реку, далекую от родной, сталкивался с новыми требованиями. Выживание требовало от него качеств, которые не были частью его эволюционного наследства. Преимущества местной адаптации были потеряны, и немногие из мальков, выпущенных в чужие реки, выживали.32
Рисунок 6.1. Распространение чавычи из рыбоводного завода Бонневиль по штатам Вашингтон, Орегон и Айдахо, 1909-1950. Каждая линия может представлять собой несколько лососевых ферм. (Источник : Уоллис 1964) (Source: Wallis 1964).
По мере того, как программы рыбоводства росли, перемещение икры между реками становилось все более обычным делом. В 1909 году штат Орегон построил Центральный Рыбоводный завод (позже переименованный в Бонневиль) на Таннер-Крик в низовьях Колумбии. Название «Центральный» подчеркивало первичную миссию завода - служить счетной палатой для икры лосося, привезенной из других заводов и мест. Часть икры в Бонневиль передавалась с верховьев реки. Мальки выпускались здесь же в Колумбию. Это отвечало существовавшей теории, по которой мальки, если их выпустить ближе к океану, избегнут высокой смертности на реке. Но большая часть икры из Центрального Рыбоводного завода чаще отправлялась на другие реки Северо-Запада (Рисунок 6.1), чем возвращалась назад, в свои родные воды. Например, когда в 1925 году икра чавычи из реки Калама, штат Вашингтон, была выведена в Центральном, мальков выпустили в Олси, что на побережье Орегона. Нерка из Йес Бей на Аляске была выведена в Центральном и выпущена в Колумбию у Таннер-Крик. Эти перевозки из реки в реку обеспечивали рыбоводам постоянную занятость, но давали мало взрослого лосося.
Миллионы лет лосось и среда обитания сплетали сложный гобелен отдельных популяций, приспособленных к природным условиям родных вод. Теперь же переселение неродных разновидностей рыб в западные реки, передачи лосося между реками в пределах региона неумышленно разрывали этот гобелен на клочки. Ответственность за первые перемещения лосося между реками мы можем отнести на недостаток знаний. Но почему тогда рыбоводы не искали знаний, в которых нуждались, тем более что они признавали их необходимость? Жизненные циклы и экология лосося игнорировались. Это доказывает тот факт, что главные задачи федеральной программы рыбоводства не были реализованы.
В 1884 году американская Комиссия Рыбы и Рыболовства опубликовала задачи новой программы рыбоводов. В первую очередь комиссия признала необходимость сбора информации, «…чтобы достигнуть полного знания с начала до конца жизненного цикла каждого вида, имеющего экономическую ценность, жизненных циклов животных и растений, которыми они питаются или которыми питается их добыча, жизненных циклов их врагов и друзей, друзей и противников их врагов и друзей, равно как течений, температур и других физических свойств воды, связанных с перемещением, воспроизводством и ростом».
Во вторых, комиссия намеревалась «…применить это знание на практике так, чтобы каждая форма рыбы находилась самое меньшее под таким же контролем, под каким сейчас находятся лосось, сельдь, карп и сиг».33
Первой задачей комиссия признавала необходимость понимания биологии и экологии разводимой рыбы на протяжении всего цикла её жизни и в связи с естественной окружающей средой. Но указанные исследования не были проведены. В 1879 году Ливингстон Стоун попросил комиссию направить для работы на рыбоводный завод Мак-Клауд образованного биолога, который мог бы приступить к изучению жизненных циклов лосося. Бэйрд отверг запрос. Если бы просьба Стоуна был удовлетворена, мог возникнуть прецедент, который породил бы другие методы и направления в программе рыбоводства. Возможно, тогда наши знания о лососе и его состояние могли сильно отличаться от тех, что мы имеем сегодня.34
Через сто двадцать лет комитет независимых ученых, изучавших уменьшение численности тихоокеанского лосося для Национального Совета Научных Исследований пришел к выводу, что программа рыбоводов не была подвергнута долгосрочной оценке и следовательно, успех или неудача её никогда не были зафиксированы документально.35 В 1880-ых Комиссия рыбы могла начать изучение жизненных циклов рыбы, которую разводили её ученые, изучать экологию водоразделов, в которую эту рыбу выпускалась. Но не сделала этого. А эти исследования могли бы оказать большое влияние на развитие программ и использование рыбоводных заводов. Вместо этого Комиссия усилила контроль над производством и приблизила культивирование рыбы к сельскохозяйственной науке. Мы всё ещё используем рыбоводные заводы и продолжаем управлять реками, как будто это специализированные фермы, а не сложные экосистемы.
Акклиматизация - игра бога с экосистемами
Рыбоводные заводы прекрасно отвечали представлениям девятнадцатого века о том, что природа - склад богатств, существующий исключительно для использования и выгоды человека. Сама земля виделась гигантской фабрикой, «спроектированной великим инженером». Миссия людей - подчинить дикую природу, избавить землю от животных и растений, бесполезных для людей, и обеспечить эффективное управление над всей системой.36 Идеи доминирования, контроля и управления природой на благо человека глубоко заложены в западной культуре. Рыбоводные заводы предоставили идеальное средство управления и контроля над водным царством.
Рыбоводство и распространение икры тихоокеанского лосося по всему миру были только частью большого массового процесса распространения «одобренных» животных и растений. Правительства и частные организации, известные, как «общества акклиматизации», усердно перемещали флору и фауну из одной страны в другую, из одного полушария в другое, из одного региона в другой, чтобы «улучшить» природу. Например карп из Германии был запущен в воды Соединенных Штатов, а к 1895 году из восточных штатов в воды западных были переселены тридцать разновидностей рыбы вместе с американским омаром, восточной устрицей и мягкой ракушкой. Играя, как Бог, с экосистемами и реконструируя водные сообщества, сторонники «акклиматизации» могли гарантировать, что реки содержат те виды, которые они считали выгодными или которые, в недавно заселенных местах, напоминали белым пионерам их родину.
В своем отчете о попытках переселить лосося в Австралию, Артур Николс описал значение, которое люди придавали перераспределению видов млекопитающих, птиц и рыб по всему миру. «Тот, кто преуспел, вырастив пару ростков травы в местах, где прежде ничего не росло, канонизировался, как величайший благодетель человечества, - написал Николс. - И, конечно же тот, кто решает более трудную задачу,…заселяя бесплодную реку благородной разновидностью рыбы, не должен остаться незамеченным своими современниками и теми, кто получает в удовольствие от его труда».38 Согласно Николсу, успешная «акклиматизация» была достижением более важным, чем успех сельского хозяйства пионеров. Само собой, он не признавал, что эти «бесплодные» реки – экосистемы, населенными видами, приспособленными к местным условиям.
Популярность рыбоводства и «акклиматизации» отражала господствующую научную и общественную мысль: с водами нужно обращаться, как с фермами и управлять ими, используя сельскохозяйственную модель. Даже престижный журнал «Наука» (Science) хвалил проект Американской Комиссии Рыбы по акклиматизации.39 Реки должны быть возделаны рукой человека, и удовлетворить его потребности. Только рыбе, которую одобрит человек, из которой считается возможным создать продукт, нужно разрешить населять реки. Управление природными ресурсами в то время было смесью религии, науки и технологии. Активное вмешательство в формирование фауны рек было просто ещё одним способом выполнения провидческого плана господства и управления миром природы.
Растущее стремление управлять природой было не просто общим настроем, руководящим перестройкой земель и вод страны. Оно проникало в сами мысли биологов о рыбе. Например, лосось, возвращаясь в реки каждый год, несёт миллионы икринок сверх числа, необходимого, чтобы поддержать свою популяцию. В статье за 1884 год Ливингстон Стоун объяснял, почему лосось нес этот огромный излишек икры к местам нереста: «Природу, наверное, точнее было бы назвать Провидением, в случае рыбы... производит большие количества семени, которое природа не использует и в которых не нуждается. Это напоминает богатый склад, который был предусмотрен природой, который держится в запасе до времени, когда растущее население земли будет в нем нуждаться и проницательность человека использует его. Ни при каких условиях природа не использовала этот запас, и человек обнаруживает, что есть уже всё, чтобы удовлетворить его желания».40 Стоун полагал, что избыток икры был создан специально для использования человеком в будущем, когда технологии позволят людям управлять судьбой икринок на рыбоводных заводах.
Убежденность в своей миссии управления природой вкупе с сельскохозяйственным подходом к рекам, уничтожала у людей любые мысли о естественном ограничении производства. Так же, как сад, который возделан людьми, может производить большее количество продукта, чем участок земли, оставленный в диком состоянии, реки произвели бы большее изобилие, будь они возделаны людьми. Культивируя реки и превращая огромный излишек икры, описанный Стоуном, во взрослого лосося, люди всего лишь защищали эту икру от естественных хищников. «Рыба нуждается в нашей помощи только одним способом. В период размножения икра главным образом уничтожается многочисленными врагами, и лишь немногая становится личинками. Искусственными средствами, при пустяковых затратах, почти всю икру можно спасти и произвести огромное число молоди» - утверждал отчет комиссии по рыбе в 1890 году.41 Заводы дали рыбоводам силу для преодоления пределов естественной численности лосося. Или им так казалось.