Растущая научная критика стояла на пороге свершения перемен, но в то время биологи, менеджеры и рыбоводы оказались перед лицом новой угрозы тихоокеанскому лососю. Регион находился на пике быстрого развития ресурсов гидроэнергетики. Их развитие впоследствии вызовет демографический взрыв, усилит добычу леса, увеличит изъятие воды из рек, и повысит давление со стороны развивающегося рыболовного спорта. Менеджеры лосося на Северо-Западе столкнулись с этими переменами, имея комплект инструментов, содержащий по существу только один молоток - рыбоводные заводы. Заводы, реальная производительность которых в течение семидесяти лет скрывалась за щитом идеологии, слепого оптимизма, политического маневрирования, и, за немногими исключениями, корыстной науки.
Ветры перемен
В то утро, когда я начал работу над этой главой, я находился в номере отеля в Портленде и пытался поработать пару часов перед началом совещания по тихоокеанскому лососю. «Oregonian» лежал на полу рядом со столом. Его заголовок, набранный крупным шрифтом, смотрел на меня, отвлекая моё внимание от кипы заметок и чистого листа бумаги. Он гласил: «[Губернатор] Китцхабер (Kitzhaber) Созывает Саммит по Лососю. Четыре губернатора Северо-Запада и вожди девяти индейских племен собираются, чтобы изучить проблему».1 Пока я читал статью, я не мог не вспомнить о предупреждении Сантайаны*, написавшем, что «те, кто не помнит прошлое - обречены повторить его».
Несколько дней после того, как заголовок привлек мое внимание, разные ученые мужи называли эту встречу «беспрецедентной и исторической». Они, по-видимому, немногое знали об истории восстановления лосося. Встреча, возможно, была исторической и важной, но конечно не была беспрецедентной. Когда участники саммита заявили, что текущие усилия по восстановлению лосося в бассейне Колумбии не дают результата, «Oregonian» сообщил об этом заключении, как о какой-то новости. Но обеспокоенность неудачами в восстановлении лосося было новостью ещё семьдесят два года назад, а сегодня такое сообщение просто подтверждает высказывание Сантайаны*. В наше время каждую неделю созываются сотни встреч, на которых обсуждается состояние лососёвых, управление ими, их статус и значение для культуры, нормы вылова. Определяются находящиеся под угрозой исчезновения виды, бюджеты агентств, политика и так далее. Проведение региональных и международных встреч стало настолько обычным делом, что менеджеры лосося считают их частью своей основной работы. Немногие из этого моря встреч можно, если вообще возможно назвать действительно историческими или беспрецедентными. В 1925 году, однако, ситуация была иной: историческое, заслуживающее освещения в печати и истинно беспрецедентное совещание по проблеме лосося имело место.
Поиски в темноте
К середине 1920-ых даже самые несгибаемые оптимисты признали, что лососёвая промышленность нуждается в помощи. Уловы лосося явно снижались по всему тихоокеанскому Северо-Западу. Впервые менеджеры лосося начали подвергать сомнению эффективность рыбоводных заводов. После оценки ситуации Эдд Блейк из Совета Рыболовства штата Вашингтон заявил, что к 1925 году «уменьшение подходов рыбы было постоянным и приблизилось к опасной точке». Блейк заключил, что «или искусственное разведение было неэффективно в том виде, в котором оно проводилось в штате, или что масштаб действий был недостаточен для восполнения уменьшения ежегодных подходов».2
На фоне снижения численности лосося и деструктивной закрытости современных методов управления Миллер Фриман, издатель «Тихоокеанского рыбака»(Pacific Fisherman), организовал встречу представителей исполнительной власти и ученых из всех штатов США, в которых добывался лосось (кроме Айдахо) и из Британской Колумбии. Двадцать шесть человек из штатов Аляска, Британская Колумбия, Вашингтон, Орегон, Калифорния и Вашингтон, округ Колумбия, на два дня собрались в отеле “Олимпик” в Сиэтле, чтобы обсудить совместное управление лососем и проблемы его сохранения. Когда Фриман открыл первую сессию, он назвал встречу беспрецедентной и исторической. Это был первый случай, когда представители всех учреждений, заинтересованных в лососе, собрались вместе.
--------------
* Джордж Сантайана (George Santayana), это знаменитый американский философ, родился в Испании в 1863 году и умер в Европе в 1952. Прожил 40 лет в Штатах. Известен и как писатель романов, которые писал на английском языке. Цитата, упомянутая Лихатовичем:
«Those who cannot remember the past are condemned to repeat it».
George Santayana, <Life of Reason, Reason in Common Sense>,Scribner's, 1905, page 284
Биологи и чиновники охотно прибыли в Сиэтл, потому что, подобно людям, собравшимся на встречу, с упоминания о которой я начал эту главу, они признавали, что их попытки сохранить обилие лосося терпят неудачу. Уловы лосося в наиболее важных областях тихоокеанского Северо-Запада уже прошли свой максимум (Таблица 5.2, Глава 5). Фактически, лосось начинал свой столетний путь к истощению, региональному кризису и исчезновению, хотя всё это было в будущем; в 1925 году участники встречи ещё не предвидели общий крах лососевой промышленности. Исполнители и биологи понимали, что у них есть проблема, но стенограммы дискуссий не отражают того чувства неотложности, которую бы овладело бы ими, узнай они реальные масштабы кризиса, с которым столкнулись.
Путем в основном свободного обсуждения участники встречи выделили четыре основные проблемы, которые необходимо было решить, чтобы остановить уменьшение лосося: облегчение перемещения икры лосося из одной области в другую, устранение врагов лосося (хищников), контроль над океанским рыболовством и обеспечение прохода лосося через высокие плотины.
Когда участники обсуждали способы улучшить перемещение икры лосося из областей её изобилия в те области, где её не хватает, фундаментальный раскол в понимании использования искусственного разведения стал очевиден. Дж. Р. Хекман из Территориальной Комиссии Рыбы штата Аляска проявлял особенную щедрость, предлагая икру лосося своего штата, объясняя, что он «всегда чувствует, что оказывает помощь штату Орегон или Вашингтон, позволяя им иметь икру».3 Но диалог между Е. А. Симсом из Совета Рыболовства штата Вашингтон и Норманом Скофилдом, биологом, отвечающим за промышленное рыболовство в Калифорнии, показал, что уже тогда проявилось разное отношение к искусственному разведению. Вот главная часть их диалога из стенограммы:
Симс: Г. Скофильд, что Вы думаете об обмене икрой?
Скофилд: Я не думаю, что мы у себя, в Калифорнии, особенно заинтересованы в этом.
Симс: Хорошо, возможно я не правильно выразился, возможно, это будет не обмен. Например, из заявления, сделанного г. O`Mолли этим утром, я понял, что Сакраменто сейчас нуждается в отборе, и если Вы не имеете достаточной поставки из других источников, Вы собираетесь запросить отбор из какого-то источника для этой реки, не так ли?
Скофилд: Не знаю. Я смотрю на это иначе. Моя идея в том, что, остановив тролловый лов, мы получим достаточно лосося в реке, чтобы самим позаботиться об этом.4
Хекман и Симс были сторонниками долго державшегося мнения, что искусственное разведение могло преодолеть все проблемы. Для них лосось был лососем. Лосось Аляски не отличался от калифорнийского, и сохранение его изобилия представлялось простой арифметической задачей о передаче икры из областей изобилия в области её недостатка.
Скофилд, биолог, учившийся у пионера - исследователя Чарльза Гилберта, выражал другие взгляды. С его точки зрения гарантия достаточных поставок лосося была не просто вопросом материально-технического обеспечения, но предприятием, которое требовало управления и эффективного регулирования таких действий человека, как рыболовство. Позиция Скофилда отражала скептицизм в отношении рыбоводства, возникший у небольшой группы опытных биологов рыболовной промышленности, работавших в регионе.
В 1925 году реки для менеджеров не были экосистемами, в которых хищники и добыча взаимодействуют естественным, здоровым образом. Для них лососёвые реки содержали друзей и врагов. Друзей нужно вырастить и защитить, развивали они свою мысль, а врагов должно уничтожать. Лосось был другом, а вот многие виды животных, живущих в регионе, попали в список врагов. Ими были: морские львы, тюлени, касатки, орлы, крачки, чайки, форель Долли Варден, белуги, бобры, зимородки и даже оляпки. Когда участники конференции говорили о хищниках - врагах лосося - их обсуждение отражало в целом характер природопользования того времени. Он лучше всего проиллюстрирован изданной в 1935 году книгой Уильяма Хорнадея «Hornaday’s American Natural History», которая относит большинство хищных птиц в список врагов. В отношении обыкновенного сокола Хорнадей давал рекомендацию: «Сначала застрелите и самца и самку, а затем очистите гнездо». О полосатом ястребе он писал: «Несомненно, эту птицу необходимо уничтожать везде, где она будет обнаружена». Ястреба Купера Хорнадей назвал: «Компаньон в преступлениях с близким ему видом [полосатым ястребом], наравне с ним заслуживающий быстрой смерти».5
При таком понимании живой природы уничтожение хищников стало обязательной частью управления природными ресурсами. Количество «врагов», убитых во имя сохранения лосося, колебалось от года к году. В 1923 году статистика была следующая: в Орегоне уничтожено около 7 тысяч тюленей и морских львов; на Аляске мощными винтовками и динамитом убито 3.100 тюленей в дельте Коппера, застрелено 20 тысяч орлов; в Британской Колумбии застрелено 2.700 волосатых тюленей и морских львов.6