Лосось без рек (стр. 50 из 63)
Инженеры имели планы строительства плотин на реках Квеснел, Адамс, Чилкотин и Чилко(Quesnel, Adams, Chilcotin, и Chilko). Однако, самая большая угроза для нерки Фрейзера пришла в 1950-ые в виде плотины Моран, конструкции 720 футов высотой. Её собирались возвести в основном русле приблизительно на двадцать миль выше Лил-Луит в Британской Колумбии – это около 200 миль от устья реки. Канадские биологи вместе с IPSFC сделали вывод, что плотина уничтожит всего лосося и стилхеда выше неё. Кроме того, она уничтожила бы половину лосося ниже по течению, изменив экологию реки.79 Это страшное предсказание было похоже на то, которое сделали американские биологи относительно плотины Мак-Нари на Колумбии. Как и американцы, канадцы стремились получить выгоду и от индустриального развития и от лосося - они тоже искали способ смягчить действие плотин с помощью рыбоводства.
Рисунок 8.3. Общее количество лосося и стилхеда, возвращавшихся в Колумбию и стоимость программ восстановления лосося. Сначала стоимость программ росла на $2миллиона в год. С 1949 по 1981 средний ежегодный прирост составлял $15,4 миллиона; c 1982 по 1991 он составлял $122 миллиона в год; и может в ближайшем будущем достигнуть $425 миллионов. Заметьте, что в 1946 году – точке, с которой начинается график, количество входящего в реки лосося составляло около одной десятой части их исторического изобилия; тогда общее количество лосося было более чем в два раза меньше нынешней цели региона в 5 миллионов.(Источники: Лейт 1948, Общая Бухгалтерия 1992, Совет Планирования Энергетики Северо-Запада 1994)
Следуя обязательству поддерживать научную обоснованность своих планов и программ, IPSFC предпринял исчерпывающий научный обзор программ сохранения лосося. В заключение обзора говорилось: «В настоящее время искусственное разведение не является доказанным методом сохранения даже небольших локализованных стад нерки и горбуши на Фрейзере».80 Комиссия также указала, что экономическая стоимость уничтоженного лосося сделает энергию, произведенную плотиной Моран слишком дорогой. Член комиссии Родерик Хэйг-Браун утверждал, что ценность лосося стоит выше экономики. «Все попытки «объективно» обсуждать лосося и плотины, - сказал он, - были предательством лосося и его значения». Сама постановка проблемы выбора между лососем или человеческими «потребностями», которые можно удовлетворить другими способами, продемонстрировала «бездушное высокомерие, которому нет места в современном мышлении», убеждал он. Сохранение лосося – «акт веры в будущее».81
Результатом работы комиссии стало то, что плотина Моран не была построена. Пустые заявления об эффективности их работы, делавшиеся программами рыбоводства, не убедили канадцев в том, что стоит рисковать лососем Фрейзера. Наука доказывала, что интенсивное искусственное разведение не помогало сосуществованию плотин и лосося. Как объяснил канадский биолог Феррис Неав: «Естественный поток - сложная организация... а не специализированная ферма для интенсивного производства одной или нескольких разновидностей».82
На Колумбии американские биологи обратились к технологиям, чтобы найти способ приспособить «неизбежные» плотины. Комиссия биологов, работающих на Фрейзере, эффективно используя научные знания, остановила строительство плотин в основном русле реки. Хотя развития гидроэнергетики не избежал и Фрейзер, строительство плотин было в значительной степени ограничено верхними притоками, и шло вне пределов распространения лосося, как когда-то предсказал канадский биолог Джон Бабкок. Русло Фрейзера осталось свободным.83
Комиссия сопротивлялась ложным обещаниям рыбоводов о быстрых успехах. Тем не менее, она ставила эксперименты по использованию смежных с рекой искусственных каналов нереста. Эти искусственные проточные каналы предоставляли собой полуестественную, защищенную окружающую среду, в которой взрослая нерка могла бы нереститься естественным образом, а из икринок могли выводиться мальки. Вылупившийся малёк оставлял канал, чтобы продолжить своёй развитие в близлежащих озерах. Биологи расположили каналы нереста в областях, близких к озерам, которые могли вместить больше подрастающей молоди лосося. Из трех построенных каналов нереста только канал на Вейвер-Крик дал немедленный успех, а каналы Гейтс и Надина показывали неутешительные результаты.84
Вдохновленная успехом канала на Вейвер-Крик, комиссия разработала всестороннюю программу строительства ещё двенадцати дополнительных каналов нереста, чтобы увеличить производство ослабленных стад. Главная цель программы состояла в том, чтобы избежать дальнейшего сокращения улова. Когда IPSFC представила своё предложение на рассмотрение американскому и канадскому правительствам для получения финансирования, Соединенные Штаты быстро согласились, но Канада отказалась, тем самым просто уничтожив программу. Отказ Канады был результатом её неудовлетворенности позицией американцев на продолжающихся переговорах о регулировании вылова американцами канадского лосося.85 Этот отказ, как оказалось, был скрытым благом, потому что вынудил комиссию увеличивать численность лосося путем сокращения квот лова. Несмотря на краткосрочные затруднения для рыбаков, это позволило слабым стадам восстановиться естественным образом. Технологические решения не играли большой роли в восстановлении нерки Фрейзера.
Эта ситуация резко контрастировала с положением на Колумбии. Долгосрочное здоровье экосистемы и лосося здесь неоднократно приносили в жертву кратким экономическим выгодам промышленного развития и неумеренного лова. Эта жертва могла стать возможной только благодаря необоснованной оптимистичной вере в технологические решения – «ловушке оптимизма». Лишенная возможности полагаться на технологию, IPSFC была вынуждена управлять рыбой Фрейзер, основываясь на основных принципах экологии лосося и хорошего управления. И это работало. За исключением небольшого вклада от трех каналов для нереста, всё увеличение воспроизводства лосося во Фрейзере произошло естественным образом.86
В то время как IPSFC заключила, что рыбоводство не сможет смягчить разрушения, нанесенные плотинами среде обитания, американское правительство имело другое мнение о своей программе. К тому времени двадцать заводов были восстановлены или недавно построены за счет фондов LCRFDP. Когда Росс Лефлер, помощник секретаря министерства внутренних дел рассмотрел программу, он заключил, что совершенствование среды обитания нуждалось в большем внимании, особенно выше плотины Мак-Нари. Далее он рекомендовал задержать новые расходы на рыбоводные заводы, пока не будет оценена существующая программа, и не будут разработаны способы лечения болезней, от которых страдал лосось в рыбоводных заводах.87 После восьмидесяти семи лет ничем не подтвержденных заявлений об эффективной работе, федеральные власти наконец-то рекомендовали оценить эффективность программ рыбоводных заводов.
Для проверки биологи штатов и федеральные биологи помечали искусственно выращенную осеннюю чавычу на тринадцати рыбоводных заводах бассейна Колумбии с 1961 по 1964 годы. Затем они тщательно контролировали лов от юго-востока штата Аляска до северной Калифорнии, подсчитывая меченую рыбу. Анализ данных показывал, что 14 процентов чавычи во всех уловах - выращенная рыбоводными заводами осенняя чавыча Колумбии. Такой уровень вклада рыбоводных заводов был относительно недавним явлением. Исследования питания, контроля болезней и методов рыбоводства, проводимые в течение, 1950-ых дали положительные результаты через десять лет, увеличив процент выживания молоди лосося после её выпуска из завода. Изменение климатических условий в океане также внесло вклад в улучшение выживаемости. Результаты были обнадёживающими. Экономическая выгода от выращенной на рыбоводном заводе выжившей чавычи перевешивала затраты на рыбоводство в отношении семь к одному.88 Проверка дала положительный результат только потому, что исследовала очень узкий круг вопросов, и обошла самый главный.
Исследователи задавались в первую очередь двумя вопросами: вносят ли рыбоводные заводы вклад в рыболовство (количество выловленной рыбы), и – что больше, цена выловленной рыбы или стоимость её создания (затрат на работу рыбоводного завода)? И хотя это были важные вопросы, они были слишком узкими, чтобы служить единственными критериями оценки успеха рыбоводства. Мало того, что, как предполагалось, рыбоводные заводы увеличивали уловы за разумную цену, они также поддерживали общий уровень воспроизводства, подменяя дикого лосося, потерянного в результате деградации среды обитания. А исследователи должны были задаться другим вопросом. Компенсируют ли рыбоводные заводы воспроизводство, потерянное в результате разрушения среды обитания в притоках и строительства плотин в главном русле реки? Очевидным ответом на этот вопрос было бы твердое «НЕТ». Пока среда обитания в притоках деградировала из-за выпаса скота, ирригации, горной промышленности и заготовки леса, а среда обитания лосося в русле реки превращалась в цепочку бассейнов, рыбоводные заводы не могли компенсировать потерю дикого лосося.