Пять домов Лосося
Человек и его семья жили под нависающим выступом скалы, высоко вздымавшейся над рекой. Неглубокая пещера защищала их от дождя, ветра и солнца, имела свободный выход к реке, текущей внизу, и вверх, к лугам на плато. Несмотря на то, что пышная трава всё ещё покрывала нагорье, еды становилось недостаточно. Другие семьи, жившие на плато, уже ушли на восток в поисках исчезающих мамонтов и других больших млекопитающих, но эта семья осталась, и в поисках пропитания обратилась к реке.
В один из дней 12 тысяч лет назад семейство направилось по узкой тропинке вниз, к дну каньона. Большая река притупляла все чувства. Непрекращающийся грохот заполнял уши, тонны воды, падали с большой высоты, крутились в скатах, выточенных в базальтовой скале. Туман, поднимавшийся от пенящейся реки, наполнял землю прохладной сыростью, а воздух нес запах плесени, идущий от тысячелетней воды, выпущенной тающими ледниками выше по течению.
Когда семья проходила вдоль одной из небольших проток, человек увидел большую серебристую рыбу, которая выпрыгнула из водоема и, пробившись через струи воды, падавшей с трехфутового водопада, уплыла в реку выше него. Вскоре второй лосось выпрыгнул из водоема и, преодолев напор спадающей каскадами воды, исчез в потоке выше водопада. Человек был наготове, когда из водоема выпрыгнула третья рыба - он проколол её своим копьем. Семья быстро забила добычу и уложила её в грубую корзину, а мужчина вернулся, чтобы продолжить охоту.
Вся семья была занята ловом лосося и никто не заметил свежеющего бриза, не расслышал зловещего грохота, терявшегося в реве реки. Когда мужчина набил достаточно рыбы, чтобы нагрузить каждого члена семьи, он опустил копье. Грохот выше по течению выделился из звуков бурной реки. Только теперь человек почувствовал холодный, свежий ветер и его сильный, земляной аромат. Он поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как стена грязи, больших валунов, и блоков льда размером с дом выворачивает из-за изгиба реки. Грозная масса заполнила каньон разрывающим потоком, движущимся со скоростью сорок миль в час. Через две минуты рыбацкий участок был под 300 футами грязной воды.1
Приход людей на Северо-Запад совпал с последним большим наводнением из древнего озера Миссула. Хотя лосось существовал и в то время, первые люди не находили рек, изобилующих им, потому что эффект похолодания и перемены климата объединились, ограничивая его количество. Однако за последующие несколько тысяч лет ручьи, реки, и озера Северо-Запада превратились в одну из богатейших в мире экосистем лосося. В течение этого времени первые североамериканцы создавали богатую культуру и экономику, основанную на ежегодном возвращении серебристой рыбы в свои родные реки.
Во время кульминации Висконсинского ледникового периода мелеющие океаны, отступая, оставили за собой сухой перешеек между Сибирью и Аляской, который первые люди использовали, чтобы достичь Северной Америки. Поскольку сухопутный мост и большие области Северо-Запада Аляски оставались свободными ото льда в течение Висконсинского похолодания, археологи предполагают, что эта область, известная как Берингия, и была тем местом, куда, где-то между 15 и 13 тысячами лет назад, ступила нога первого в Северной Америке человека.2 Ледяные пласты Кордильер и Лаурентиды двигались навстречу друг другу, но так никогда и не встретились. Поэтому между ними остался свободный ото льда коридор через современную Альберту, который был одним из возможных маршрутов движения людей, шедших на Северо-Запад. Другой возможный маршрут проходил побережьем. По крайней мере, 12 тысяч лет назад люди уже расселялись, мигрируя через свободные ото льда области Северной Америки.
Поход первых североамериканцев вдоль края ледников высотой в милю к районам, свободным ото льда, был, возможно, одним величайших исторических приключений всех времен - удивительной историей, которая никогда полностью не будет рассказана. Одна только погода превращала поход в кошмар. Резкие перепады температур по краю ледника создавали ужасающие штормы и суровые ветра.3 Но, как только путешественники достигали областей, свободных ото льда, они, наверное, застывали в благоговении перед богатством природы, которое находили в Северо-Западной части Северной Америки. Регион в то время не только имел богатый и разнообразный растительный покров, он также изобиловал большими млекопитающими, включая мамонтов, мастодонтов, наземных ленивцев, верблюдов, лошадей и гигантских бобров.4
Большие травоядные, обитавшие тогда в Северной Америке, не имели опыта контактов с людьми, а потому не обладали защитным поведением, которое помогло бы им спастись от новых хищников. Поскольку животные не опасались хрупко выглядящих людей, охота для последних была легким делом даже с каменными копьями, и результатом было исчезновение крупных млекопитающих на больших территориях. За относительно короткий период времени Северная Америка потеряла 74 процента своей мегафауны.5
Первые люди тихоокеанского Северо-Запада не оставили письменных или устных свидетельств этой децимации, но мы можем собрать воедино фрагменты картины их первого контакта с североамериканской мегафауной благодаря косвенным свидетельствам. Некоторые экосистемы не были затронуты людьми до восемнадцатого столетия, когда в аналогичных ситуациях исследователи оставляли обширные отчеты о первых контактах с беззащитными животными. Например, когда Артур Боувс Смит высадился на Лорд Хоув Айленд в южной части Тихого океана в 1788, он написал: «я не [мог| не представить себе картину Золотого Века, описанную Овидием, видя птиц...тысячи...гуляющих абсолютно бесстрашно и спокойно вокруг нас, так что нам не приходилось делать ничего, кроме как просто стоять минуту или две и убивать их в количестве, в котором нам было необходимо короткими палками - если вы бросали и промахивались, или даже попадали, но не убивали их, они не делали ни малейшей попытки улететь, а на самом деле только отбегали на несколько ярдов от вас и оставались такими же спокойными и беззаботными, как будто ничего не случилось».6
Чарльз Дарвин, который имел подобные опыты во время своего рейса на «Бигл», описал наивность животных, не имевших ранее контакта с человеком, таким образом: «Из этих фактов мы можем сделать вывод о том, какое опустошение должно причинить добыче появление в стране любого нового хищника, прежде, чем инстинкты местных обитателей приспособятся к ремеслу незнакомца или его силе».7
Поскольку сухопутный мост через Берингов пролив оставался открытым в течение нескольких тысяч лет, происходили многократные миграции - люди разных культурных традиций переселялись из Азии в Северную Америку. По данным антропологов, этот мост пересекли четыре основные культуры, каждая из которых названа по способу обработки ими наконечников копий и ножей: Stemmed Point, Fluted Point, Pebble Tool и культура Micro Blade. На Северо-Западе культуры Stemmed и Fluted Point охотились и кормились вблизи плювиальных озер в штатах Орегон и Калифорния. Десять тысяч лет назад эти две охотничьи культуры передвигались в восточном направлении, преследуя исчезающих мамонтов – свой основной источник продовольствия.8 В результате, культура Stemmed Point быстро распространилась по континенту, заняв большую часть Северной Америки, и в конечном счете достигла Южной Америки.
Другие две культуры были теснее связаны с приречной зоной (Pebble) и прибрежными экосистемами (Micro Blade), и именно эти культуры, в конечном счете, населили тихоокеанский Северо-Запад. Хотя представители этих культур ловили рыбу и моллюсков, первоначально их экономика не зависела от лосося. Держась небольшими группами - по 25-40 человек, первые жители Северо-Западного побережья постоянно перемещались в поисках продовольствия. Они использовали любую возможность, и собирали всё, что было доступно на земле или в воде. Их рацион включал различных грызунов, лосей, оленей, тюленей, морских свинок, моллюсков, шлемоносного бычка, камбалу, томкода, сельдь, хека, осетра, корюшку и лосося. Там, где лосось входил в их питание, обычно он составлял лишь малую его часть.10
Антропологи предлагают различные объяснения того, почему лосось не был важен для самых первых жителей Северо-Запада. Одна из теорий утверждает, ценность продовольственного ресурса зависит в какой-то мере от его доступности и распространенности, а доступность лосося высоко сезонна, длится обычно лишь несколько недель или месяцев во время нерестового хода. Ценность также зависит от технологий, необходимых, чтобы поймать рыбу за время короткого периода нереста и обработать мясо для употребления впоследствии. Чтобы поймать больше лосося, люди вынуждены были создать инструменты типа плотин, ловушек и неводов. Кроме того, как продовольствие он мог использоваться лишь в течение относительно короткого периода времени (несколько недель или месяцев самое большее). Так было, пока люди не обнаружили способы хранить его в течение года и дольше. Наконец, лов, обработка и распределение большого количества лосося требовали высокоразвитой социальной организации и системы управления, которая регулировала бы добычу рыбы, чтобы избежать перелова и голодания. Развитие экономики на основе лосося требовало существенных затрат сил, времени и средств на создание технологий и социальную организацию.
Антропологи, которые подписываются под этой теорией, заключают, что первые люди в Северной Америке приложили бы усилия к созданию технологий и социальной организации, необходимых для использования лосося, только в крайнем случае. Возможно, это происходило в условиях роста населения, при недостатке других доступных источников продовольствия. По этому сценарию экономика на основе лосося развивалась медленно, независимо от обилия рыбы, и только для того, чтобы уменьшить проблемы дефицита, вызванного ростом населения.11 Это предположение исходит из аргумента, что действия людей определяются в значительной степени социальными, экономическими, и демографическими факторами.