Сложный ансамбль выделенных условий осознания восприятия внутреннего времени задает эмпирические закономерности этого восприятия. С. Л. Рубинштейн обозначает их как «законы отклонения психологического времени от объективного». ( 114, с. 294)
Так, сознанию воспринимаемого настоящего присущи следующие закономерности:
- чем беднее событиями текущая длительность, чем однообразнее ее событийное наполнение, чем тусклее и неприятнее она переживается, тем более тягучей и растянутой она осознается;
- чем богаче, содержательнее, разнообразнее событийное наполнение настоящего, чем приятнее оно переживается, тем меньшей кажется его длительность, тем сильнее порыв продлить его;
- чем менее сознательно различено текущее время, но чем больше оно при этом заполнено внешними действиями субъекта и извне привнесенными событиями, тем более длительным оно кажется; возникает эффект «детского растянутого настоящего»;
- чем более интенсивным и напряженным является внутреннее психическое реагирование на настоящее с установкой избегать грозящего истощения, тем вероятнее феномен сведения текущего времени в «точку», в мгновенье, когда внимание смещается на «убегание» времени в прошлое;
- настоящее воспринимается как особенно долго длящееся, когда присутствие в нем проникнуто для нас сильным и нетерпеливым ожиданием приятного предстоящего или когда мы погружены в проживание удовольствия при сниженном контроле сознания.
Осознанная перцепция прошлого улавливает бессознательное внутреннее время иначе:
- чем более заполненным событиями являлся некий период жизни, тем более длительным он выступает в перцептивном погружении в прошлое;
- чем беднее событийно, чем однообразнее прожитое, чем менее протекшие события сопровождались эмоциональными подъемами, самостоятельными действиями и личными достижениями, тем более свернут в осознанном восприятии временной план ушедшего;
- прошедшая жизнь в целом, даже если она была интенсивной и разнообразной, при осознании неисполненных намерений воспринимается быстротечной, унесшей многие возможности;
- чем больше творчества, фантазии, рефлексивных усилий вовлечено в восприятие прошлого, чем больше мы захвачены «поиском утраченного времени», тем длительнее становится для нас ушедшее, тем длиннее ретенциальный след в настоящем.
Но «по мере того, как в переживаемом ( воспринимаемом - авт.) времени выступает на первый план установка на будущее, снова видоизменяются закономерности, определяющие переживаемую длительность.» (Там же, с. 295)
В перцептивном отношении к будущему отмечены следующие закономерные особенности:
- будущее воспринимается в зависимости от «знака» переживаний, наполняющих его ожидание: время ожидания желательного события кажется наступающим слишком медленно, а наступление нежелательного события проживается как ускоренное;
- если мы в настоящем тщательно строим планы на предстоящее, мысленно наполняем его событиями, связанными причинными или иными зависимостями, будущее воспринимается нами как длительное, наступающее замедленно, издалека, и иногда в нетерпении мы торопим его;
- если в своем отношении к будущему мы испытываем чувство зависимости от извне приходящих событий, которые растворят и подхватят нас, будущее воспринимается как близкое, надвигающееся и способное катастрофически оборваться для нас;
- если отношение к предстоящему выходит на уровень предвидения или прорицания конкретных событий, непосредственное восприятие будущего приобретает характер трансцендирования, преодолевающего временное деление на «сейчас», «до» и «после»
В итоге рассмотрения пространственно - временных характеристик перцепта видим, что эффектом восприятия обычно выступает сложный динамичный образ пространственного объекта, имеющего объективное и субъективное время, меняющего свои положения и свои состояния, приобретающего и утрачивающего эмпирические качества, претерпевающего внешние метаморфозы, изменяющего свое место в наблюдаемой предметной обстановке и непосредственно проживаемом событии. Помним, что перцепт соотносится с особенностями или единичного изолированного предмета, или предметной группировки, или непосредственно доступного предметного пространства, или отдельного события, или встроенных, последовательных событий и т. д.
Репрезентативной моделью многообразия воспринимаемого служат результаты наблюдения за происходящим на театральной сцене. Видимая сцена с элементами ее декорации и пустотами между ними образуют воспринимаемое внутреннее пространство того, что происходит перед нами и для нас. Взаимное расположение предметов, их соответствие и притяжение или рассогласование и отталкивание, их действие друг на друга образуют сферу воспринимаемых предметных отношений во внутреннем пространстве. Действующие лица во всех деталях их облика и внешних взаимодействий дополняют и интегрируют воспринимаемое внутреннее пространство. Сценическая ситуация, кроме того, дается нам в своем временном срезе: в одновременности, последовательности и длительности того, что сливается для нас в образы «моментов» происходящего, например появления героя, его приближения к героине, ее движения навстречу и внезапного замирания лицом к лицу. На чувственно-перцептивном или первичном интуитивном уровне нами улавливаются нюансы незримых психических событий, разыгрывающихся на «сцене» душевных взаимодействий героев. В качественный контекст воспринимаемого включаются и черты динамического я-образа зрителя. Это его место по отношению к сцене, параметры субъективного времени проживания и понимания спектакля, выражения в жестах, позах. словах я-отношения к нему.
Но как бы ни были полно представлены качества, моменты, фрагменты, отдельные события пространственно-временной развертки спектакля, основная тенденция нашего восприятия - не различение, дробление, разделение воспринимаемого, а его организация, объединение в целое. Целостные образы или «структуры» предметного пространства сцены, внешних межпредметных и межперсональных отношений, завершенного рисунка видимых событий, связи «я» со сценическим целым образуют основные феноменальные результаты зрительского восприятия.
«Восприятие не желает, да и не может, анализировать, разграничивая четыре измерения. Вспомним о мученических усилиях при попытках ликвидировать цельность и единство движений актрисы, исполняющей на сцене свой танец. Во время непосредственного исполнения сделать это невозможно, оно не допускает никакой редукции. Вместо этого танцовщица стоит вертикально или наклонившись, она поворачивается налево или направо, нагибается и выпрямляется, двигается и останавливается в едином, нерасчлененном действии.» ( 7, с 96)
Целостность, структурность образа восприятия являются важнейшими из его общих свойств, к рассмотрению которых мы переходим.
3.5. Общие свойства перцепта.
Целостность образа восприятия.
В обосновании указанного свойства уместнее всего обратиться к гештальт-психологии.( 27; 28; 36 ) Согласно предлагаемой ею теории восприятия, образ-структура или образ-гештальт порождается воспринимающей активностью, объединяющей, упорядочивающей чувственные впечатления о предметных структурах внешнего мира. Причем, структуропорождающая перцептивная деятельность может стать столь совершенной, что привносит в эффекты восприятия синтезы, изменяющие для созерцателя привычное видимое пространство и проживаемое время: разделенное вдруг становится единым; бессвязные последовательности внезапно оказываются текущими в общем ритме; в новом целом совершенно преобразуются хорошо знакомые вещи. Но и не достигая такой силы наступления на реальность, восприятие неизменно, повинуясь присущей нам способности воссоздавать изоморфные отношения между упорядоченной предметной действительностью и психической реальностью, ставит нас перед фактом относительной устойчивости, строгой оформленности окружающего.
Расположение субъекта к психическому структурированию действует в текущей жизни естественно и бессознательно как врожденная перцептивная установка, может развиться как фиксированная установка, может, наконец, достичь уровня дарования великого художника или исследователя, которые везде находят элементы для установления новых зависимостей.
«Целое» - основной атрибут, сущность перцепта. Составляющие его детали, как однородные, так и разнородные, со всеми их сенсорными признаками выступают внутри целого взаимодействующими элементами, преобразующимися под влиянием структурных связей. Перцептивная структура дана индивиду отдельно от всего иного, непосредственно присутствующего в его жизненной ситуации. Эта отделенность и изолированность перцепта объясняется структурной психологией наличием контура, или границы, или граней у воспринимаемого объекта, превращающими его в «фигуру» на слабо расчлененном перцептивном «фоне». Признаками данности автономной фигуры являются четкость, резкость, интенсивность проступания из фона, замкнутость - незамкнутость контура, слияние и соотносительная стабильность ее деталей.
Принцип границы, изоляции объединяет в класс перцептивных структур множество различных феноменов. К ним относятся образы единичной вещи или живого существа, группировок внешне подобных предметов, того, что вместе и одновременно оказалось выхваченным светом из окружающей тьмы или тени, сочлененных или прикрепленных друг к другу предметов, наконец, того, что оказалось в предельно раздвинутом поле восприятия человека, стремящегося свести воедино все присутствующее. Возможно, увлеченность идеями структурной психологии побудила Марселя Пруста многократно описывать опыты своего видения текущей жизни, внезапно рождающего необычные визуальные гештальты.