Репродукции прошедшего и воображение о нем, называемые «воспоминаниями», также имеют специфические модальные и силовые характеристики. Очевидна их зависимость от эмоционального отношения субъекта к воссоздаваемому феномену в момент его непосредственного восприятия и проживания. Аффективно не отмеченные события представляются блеклыми, тусклыми, качественно опустошенными. Напротив, события, хранящие следы переживаний и сопровождавшиеся к тому же активной рефлексией, являются в образах с убедительной модальной точностью, богатством, пространственной и временной упорядоченностью, отчетливостью и красочностью.
Модальностью и интенсивностью, совершенно подобными перцептивным, обладают эйдетические образы. Отличаясь от перцептов отнесенностью к внутреннему пространству, они соперничают с ними буквальным качественным соответствием объекту. Более того, они структурируют предметную ситуацию даже в тех чертах и деталях, которые ускользнули от сознательного восприятия.
Болезненные сновидения и псевдогаллюцинации обладают рядом особенностей, далеко уводящих их от опыта нормального восприятия. Представляются предметы необычных форм и размеров; предметные контуры причудливо искажаются; меняется текстура вещей; величина их некоторых деталей становится аномальной: какие-то пугающе увеличиваются, какие - то забавно уменьшаются; раздвигается или сжимается пространство знакомых помещений; становятся прозрачными стены и потолки; предметы теряют свою обычную твердость и превращаются в проницаемые; изменяются естественные положения частей целого, что разрушает предметные формы, привычные для сознания.
К. Г. Юнг вспоминает о тяжелых видениях во время своей болезни:
«У меня были беспокойные сны, я видел вещи, которые становились то большими, то маленькими. Например, я видел крошечный шар, находящийся на большом расстоянии, постепенно он приближался, разрастаясь в чудовищный предмет и вызывая удушье. Или я видел телеграфные провода с сидящими на них птицами; провода расширялись, мой страх увеличивался, пока наконец ужас не пробуждал меня.» ( 152, с. 34)
Псевдогаллюцинации, согласно характеристике Ясперса, хотя и лишены «телесности», имеют четкие очертания, репрезентируют предметы во всех качественных подробностях, ярки и живы, не рассеиваются, подобно образам восприятия, однако, допускают варьирование формы, величины, интенсивности, окрашенности, количества тонов и оттенков. Иногда возникает резкое спонтанное увеличение интенсивности зрительных, слуховых, обонятельных или осязательных репрезентаций. При шизофрении часто возникают образы со сверхгромким звучанием: чудятся хлопки, выстрелы, удары грома, резкие оглушительные голоса
Рассмотренные качества предметности, константности, структурности, модальности и интенсивности представлений указывают на перенесение в психологию образа критериев анализа пространственных форм. Но не менее важны для познания текучего и изменчивого мира образов критерии длительности, последовательности, одновременности, позволяющие увидеть в представленных предметах «временные объекты» или «события».
Временной аспект образов представлений.
Связь представлений и времени можно рассматривать в контексте хорошо разработанной в психологии глобальной теории восприятия времени. Приводя выше некоторые из ее положений, мы показали, что непосредственная чувственная данность времени, называемая его «восприятием», на самом деле является сложным феноменом, в котором присутствуют и действуют как существенные и неотъемлемые многие составляющие: эмоциональные, интуитивные, символические, апперцептивные, абстрактно – логические. Так что перцепцию времени психологи уверенно называют «чувством времени», «интуицией времени», «представлением времени», «символизацией времени», «сознанием времени», «пониманием времени» и т. д. Во всех ипостасях восприятие времени сочетает данность объективной и субъективной длительности.
Проблема представления времени ставится, тогда, когда нужно подчеркнуть включение субъективно опосредованных, отвлеченных временных впечатлений, сросшихся с предметным содержанием вторичных образов, в актуальное проживание прошлого или будущего. То есть, когда нужно исследовать «чистое» представление времени.
Данная проблема касается также трансформаций временной перцепции в образах представлений различных форм. Тогда нужно говорить о временном аспекте репродуцируемых, воображаемых, моделируемых и пр. реальностей. Чтобы пояснить эти разные моменты в постановке проблемы, возьмем два высказывания по поводу одного и того же конкретного события:
1. Мне кажется, я тогда долго ждал проводника… Примерно через полчаса он подошел, и мы двинулись в путь.
2. Я ожидал проводника, он вскоре подошел, и мы двинулись в путь..
Первое высказывание выражает актуальное временное впечатление о длительности случившегося в прошлом. Во втором прежде всего фиксируется пространственный образ события, в котором воспринятое когда-то время дано обобщенно и свернуто и не проживается как самостоятельный феномен.
В любом опыте изучении представлений времени закономерно присутствуют оба момента. Особенно это заметно при эмпирическом различении субъективных изменений временных объектов при порождении вторичных образов. Назовем некоторые из них.
- Юнг в своей психологической автобиографии говорит о собственном детстве как длившемся «бесконечно».
- Время прошлой жизни, длящееся непрерывно, субъективно разделяется на значимые события, то есть из его сплошного потока извлекаются временные фрагменты.
- В образах прошедшей жизни могут ошибочно локализоваться события: более ранние подставляются на место более поздних и наоборот.
- События, представленные как краткие в образной ретроспективе, реально занимали собой длинные отрезки времени.
- В представлениях о ранее совершившемся какие - то его моменты абстрактно сближаются. Например, мы устанавливаем символическую связь между одной из сыгранных нами в детстве игр и захватившим нас в зрелом возрасте игровым увлечением. Тот и другой жизненный факт становятся в субъективной оценке чем-то единым, непосредственно продолжающим друг друга.
- В репрезентации ушедшего близкие события могут быть отвлеченно оторваны друг от друга, будто между ними существовала «временная пропасть». К примеру, момент успеха, триумфа в образе прошлого далеко отстоит от ситуаций обыденной жизни, непосредственно последовавших за ним.
- Событийное наполнение длительного времени истекшей жизни может терять в образе свою реальную осознанную множественность и составлять ограниченный ряд темпорально сближенных ключевых событий. Этой чертой обладают, к примеру, «образы существенной жизни», развернутые в художественно - психологических автобиографиях выдающихся людей.
- Последовательность осознанных временных объектов может быть выражена в представлении как одновременность; следовавшее одно за другим концентрируется в «происшедшее разом».
- «Длинное» время какого-то периода жизни мы в образной ретроспективе свертываем в «миг»; длительность символически трансформимруется нами в одномоментность.
- В предметных образах будущего одновременно представлено то, что затем, возможно, развернется в различенную последовательность событий.
- Воображая, фантазируя или моделируя будущее, мы реальную ожидаемую длительность берем как одномоментность.
- Быстрота, летучесть воображаемых событий, при переходе последних в форму действительных, может превратиться в длительность, занимающую долгие периоды жизни. И т. д.
Отмеченные изменения касаются сознаваемых временных объектов. Но кроме того, следует говорить и о бессознательном временном аспекте представлений, который касается нашей тайной внутренней жизни.
- Так, сознательно никогда не длившееся, появляется в спонтанных образных репродукциях, сновидениях, патологических представлениях.
- Или в содержание архетипических образов вплетается смысл их вневременного существования.
- Или в символическом образе собственной жизни появляется абстракция «растворения эго в вечности».
- Иногда образы утрачивают свой сознательный темпоральный аспект, и события субъективно перемешиваются во «временном хаосе». Так происходит например, при попытках воссоздать ситуацию, пережитую в состоянии сильного аффекта.
- Понятие «потерянного представления о времени» имеет в психопатологии не только значение нарушения непосредственного проживания времени. Оно значит и отвлеченную, ирреальную образную данность неизменной, неподвижной жизни.
Здесь мы можем завершить рассмотрение проблем образной активности и образного эффекта. Остается подчеркнуть, что производство образов и сами образы осуществляют не только когнитивную связь с представляемым объектом, но и субъективную оценку, переживание и осмысление его То есть, представить нечто, значит отнестись к нему. Это позволяет определить представления как один из устойчивых способов обобщенных отношений личности к жизни. ( 120 )
В какие жизнеотношения включены образные действия и образные продукты? Какие формы представлений оказывают наиболее заметные и самостоятельные влияния на ведущие отношения личности к жизни? На примере каких образных активностей и эффектов можно продемонстрировать конструктивную и преобразующую жизненную роль представлений? Ответам на эти вопросы служат материалы следующего небольшого раздела.