Старовойтенко Е. Б.
СОВРЕМЕННАЯ ПСИХОЛОГИЯ:
ФОРМЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ЖИЗНИ
Издательство «Академический проект»
Москва 2001
Мысль должна замкнуться,
как замыкается круг жизни.
Поступок раз и навсегда.
М. Мамардашвили.
Введение. МОДЕЛИ КАК ПЕРСПЕКТИВА ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ.
Мы обращаемся к науке, которую принято называть «общей психологией». Занимая привилегированное положение теоретического основания современной психологии, она, по сложившейся традиции, отчуждена от проблем, решение которых естественно должно составлять ее главный и сокровенный смысл: проблем жизни конкретного человека. Но именно такое гуманитарное назначение общей психологии, выводящее ее далеко за пределы научных лабораторий и университетских аудиторий, представляется сейчас главным.
Как же соотнести абстрактное знание о психическом, о личности и о «я» с уровнем понимания душевных реалий индивида, который, к примеру, обращается к психологу-консультанту?
Возможно ли самим содержанием, структурой и стилем общетеоретического текста задать прямую перспективу его перевода в план заключений о феноменах индивидуальной психики?
Есть ли способы удержать лучшие многовековые традиции строгих научных подходов к психическому в авторских истолкованиях неповторимых душевных событий клиента ?
Полагаем, что общепсихологическое знание гуманитарного типа может строиться в форме исследовательских, объяснительных и интерпретационных моделей, представляющих собой концептуальные схемы, логики, когнитивные техники, структуры, типологии, многомерные классификации, и континуумы. Каждая из них выступит сгущением как устоявшихся, так и новых идей об определенном психическом феномене: ощущении, восприятии; воображении, мышлении, интуиции, переживании, побуждении, действии, сознании, личности, «я».
Идеи с максимальной полнотой должны определять индивидуальные варианты проявления, развития и регресса феномена. Модель создается как гипотетическая, обеспечивающая множество направленных проб изучения и прогнозирования любого индивидуального варианта. Основанный на моделировании теоретический синтез обобщит в себе ходы альтернативной существенной мысли, которые легко улавливаются и реализуются практикующим психологом..
В моделях найдут гармоничное соотнесение упорядоченность и завершенность рационального подхода, с одной стороны, и открытость, опора на вчувствование, я-проживание и эмпатию, свойственные интуитивному подходу - с другой. Последний предполагает использование моделей-символов, которые на опыте философствования о человеке, талантливых рефлексий, живописных и литературных изображений создают целостную репрезентацию индивидуальности обратившегося к психологу человека.
Отмеченное сочетание подходов коренится в давнем стремлении психологов добиться в своем деле единства научности и спонтанного творчества. Это великолепно выражено К.Г .Юнгом:.
«Интеллект - властелин в царстве науки. Но стоит науке коснуться области практического применения, как тотчас же получается совершенно иная картина. Интеллект, бывший до сих пор царем, становится не более как вспомогательным средством, инструментом, хотя и научно утонченным, но все-таки лишь ремесленным орудием, переставшим быть самоцелью и превратившимся в простое условие. Тогда интеллект и вместе с ним вся наука становится на службу творческого замысла И это еще «психология», однако уже больше не наука; это - психология в более широком смысле слова, психологическая деятельность, по природе своей творческая, в которой первенствующее значение принадлежит созидающей фантазии.» ( 157, с. 91)
Правомерным будет сомнение в том, следует ли превращать общую психологию, которая в структуре психологических наук имеет статус едва ли не метанауки или «философии индивида», в прямое руководство практической деятельностью психолога. Однако, ознакомившись с различными версиями университетских учебников и обобщающими монографиями по общей психологии, замечаем, что универсальность, синтетизм и научная беспристрастность теоретического знания, которой ожидают от метанауки практики, уступают односторонности избранных авторами парадигм либо соскальзыванию к эмпиризму..
Опора на такого рода источники, созданные профессионалами, может иметь большой обучающий и просветительский эффект, но при этом мало что дать психологу, который оказывается перед необходимостью «идти от феномена», усматривать в единичном общее и всеобщее, держать перед собой все известные психологии вариации существования и эволюции феномена.
Нужные практикующим психологам интерпретационные теоретические модели появляются как персональные, часто блестящие обобщения многолетних опытных изысканий авторов. На разных языках издается множество руководств и пособий для психолога-практика, имеющих сходное построение. Оно состоит в изложении схем понимания психики, извлеченных из психоанализа, бихевиоризма, когнитивной психологии, экзистенциальной, феноменологической психологии и т.д. Предполагается, что консультант может выбрать адекватную для индивидуального случая схему, переосмыслив и адаптировав ее, или свести несколько подходов в общую эклектичную гипотетическую модель. Данный способ теоретизации практической работы требует и научной креативности, и дара иррационального схватывания целого, исходя из немногих эмпирических данных. Однако, не имея корней в общепсихологическом синтезе, он имеет ограниченное применение.
Указанные проблемы особо остро ощущает практик, обладающий ответственным отношением к клиенту, стремящийся восстановить его индивидуальность во всей жизненной полноте, возводя его к уровню «человека человечества».. Именно здесь общая психология может вступить в свое уникальное право, предлагая быстрые, экономные модели прохождения мысли от нечетко определяемого вначале целого индивидуальной души к его разделению на общие, частные и единичные душевные феномены при удержании максимума их взаимных связей и отношений. Дальнейшее движение мысли - к выделению типологических особенностей феноменов и устойчивых феноменальных связей. Мысль завершается в содержательном логическом обобщении, которое вдруг начинает терять свои рациональные «леса» и переходит в интуитивное раскрытие индивидуальной целостности с отчетливым высвечиванием возможностей роста, тенденций регресса, центров внутренних противоречий и конфликтов.
Очень непростой является задача смыслового и текстового моделирования общепсихологического знания. Условия ее достойных решений следует искать в истории психологии
Прежде всего, необходима значительная эрудиция авторов моделей, выходящая за границы их основной науки в области философского, естественно - научного, художественно - символического понимания. Это, однако, не уводит от конкретного психологического факта, а позволяет увидеть в нем сложную иерархию свойств, определяемых с точки зрения разных наук, которые сведены к проблеме реальной психической индивидуальности. Такой метод построении знания и текста просматривается, например, в «Основах общей психологии» С.Л. Рубинштейна.
Важна также установка авторов на поиск единства противоположных принципов обращения с данными о психическом. Она, в частности, была присуща В. Дильтею при создании «Описательной психологии», в опыте соединения объяснительного и описательного подходов.. В появлении и существовании данных подходов как относительно автономных кроется естественное разделение двух возможных способов познания психического: мыслительного – рационального - аналитического и внемыслительного – иррационального - интуитивно целостного. Признавая силу первого способа, Дильтей тонко обозначает его пределы, за которыми действенен лишь метод опытного обращения и непосредственного представления «психической жизненности» .
«Мышление не может уйти по ту сторону своей собственной действительности, в которой оно возникает. Если позади этой последней данной нам действительности оно хочет конструировать рациональную связь, то она может быть составлена лишь из частичных содержаний, встречающихся в самой этой действительности. Это и имеет место во всякой рациональной, объяснительной и конструктивной психологии» ( 53, с 91)
С его точки зрения, рациональная конструктивная психология должна расширять свои возможности за счет движения к психическому: от поэтических интуиций о приобретенной связи душевной жизни, действующей не вполне осознанно и до всякого Ratio, к постепенному осознанию и логическому анализу ее составляющих.
Применяя самый изощренный аналитический подход, важно возвратиться к целому. Нужно особое мастерство усмотрения в тонкой структуре психической динамики актов «творческого синтеза», которые в своем сцеплении образуют ход развития души, личности, «я». На такую встречу творчества психолога с творческими силами исследуемой души как на метод построения общей психологии указывал В. Вундт в знаменитых лекциях «Душа человека и животного».
Действительная жизнь ожидает от психолога почтения к теории и благоговения перед фактом. Прагматизм В. Джемса сейчас по-новому интересен. для нас. Нынешнее проникновение в психологию метода категориального моделирования подготовили прагматические идеи об инструментальном назначении теории, ее проблемности, практичности, неокончательном характере, гибкости и пригодности к работе с фактами, об отношении теории к жизни и миру человека как к незавершенным и незавершимым.
«Мир стоит перед нами гибким и пластичным, ожидая последнего прикосновения наших рук....» ( 51, с.127)
Высокой ценностью обладает также рефлексивное присутствие автора в общепсихологическом тексте. Оно указывает на использование данных самопознания, признание автором значимости интроспективного метода, а также на ожидание активной рефлексии читателя благодаря, например, заложенным в текст приемам я-обращений. Подобный способ построения общей психологии находим в «Феноменологической психологии» Э. Гуссерля. Вновь и вновь, разбивая объективистские установки, в мире научной психологии актуализируются его оригинальные методологические идеи: