Если мы ведем речь о моральном статусе плода, пытаясь ответить на вопрос о моральности аборта, то лучше всего было бы делать это, находясь в границах самого морального сознания, а не физиологических процедур. При таком условии плод приобретает моральный статус, соучаствуя в моральных взаимоотношениях. Тогда критерием статуса плода является его включенность в моральное отношение, которое возникает, когда плод, эмбрион, зародыш, “сгусток ткани” - становится объектом моральной рефлексии не только для матери, но и для всей человеческой культуры, которая самой постановкой проблемы о моральном статусе эмбриона уже неизбежно делает его субъектом фундаментальных моральных прав. При этом обнаруживаются моральные качества человеческого рода в целом, такие, как солидарность, долг, взаимоответственность, свобода, любовь, милосердие.
Вряд ли целесообразно и возможно отрицать эти ценности. Они являются традиционным содержанием морально-этического “должного”, несмотря на реальность различных житейских обстоятельств, разных практических интересов и все ситуативное многообразие “сущего”, поэтому морально-этическое решение проблемы начала человеческой жизни (в его нередукционистской форме) вполне разумно и направлено на защиту жизни.
Консервативный подход к проблеме аборта
В России сосуществуют самые различные ценностно-мировоззренческие ориентации, среди них выделяются-либеральная и консервативная. Каждая из них имеет свои основания, свою традицию. Консервативная - основывается на моральных ценностях религиозной культуры. Рассмотрим особенности консервативно-христианского подхода к проблеме аборта.
Как известно, в Библии не так уж много мест, прямо касающихся обсуждаемой проблемы (к ним, например, относятся слова прав. Иова (+ок. 2000-1 500 до Р.Х.), который, говоря о своей жизни, начинает с ночи, в которую сказано: зачался человек! (Иов.3,3). К ним причисляют установление, согласно которому человек, ударивший беременную женщину (и это стало причиной выкидыша), обязан заплатить штраф [см.Исх.21,22]). Однако христианское нет абортам однозначно. Православное богословие полагает, что при решении сложных нравственных вопросов “на первое место чаще всего выдвигается самая жизнь Основателя христианства, как воплотившая в себе идеал совершеннейшего пути ко спасению”[25]. В этом смысле Благовещение Архангела Гавриила Марии: Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами (Лк.1,28) - представляет собой символическую форму христианского понимания начала человеческой жизни.
Такой принцип ставит под сомнение “право женщины на собственное тело”, - право, допускающее, что плод есть лишь часть материнской ткани. “Это не ее тело; это тело и жизнь другого человеческого существа, вверенного ее материнским заботам для кормления”[26].
К каноническим относится уже приводившееся выше суждение свт. Василия Великого: “Умышленно погубившая зачатый в утробе плод подлежит осуждению как за убийство”. Однако оценка аборта как нарушения ветхозаветной заповеди не убий (Исх.20,13) - всего лишь одно из оснований христианского осуждения плодоизгнания. К мысли об еще одном основании подводит нас свт.Иоанн Златоуст. Он пишет, что плодоизгнание - “нечто хуже убийства”, так как здесь “не умерщвляется рожденное, но самому рождению полагается препятствие”[27].
Что может быть “хуже убийства”? Очевидно то, что приводит к убийству, что является его основанием. Это - нарушение первой и наибольшей заповеди (ср.Мф.22,38) - заповеди любви. Прп.Максим Исповедник различает пять видов любви: любовь “ради Бога”, любовь “по причине естества, как родители любят чад”, любовь “ради тщеславия”, любовь “из-за сребролюбия”, любовь “вследствие сластолюбия”. Из этих видов любви на второе место прп.Максим Исповедник помещает любовь “по причине естества”[28]. Аборт - это нарушение заповеди любви, причем в самой ее человечески глубинной сути - через убийство матерью своего дитяти. Даже животный мир, к сравнению с которым так часто прибегает натурализм, не знает аналогов подобного действа, свидетельствуя о его совершенной противоестественности.
Аборт - это “препятствие рождению”. Но рождение - это “выход из материнской утробы”; однако утроба в христианстве не является просто анатомическим термином. Смысл этого слова в христианской традиции, как полагает С.Аверинцев, чрезвычайно широк и значим: это и “милосердие”, и “милость”, и “жалость”, и “сострадание”, и “всепрощающая любовь”[29]. Без этих понятий, в свою очередь, нельзя обойтись, обращаясь к образу “девственного материнства” Богородицы.
Особое почитание Богородицы в Православии проявляет себя в величаниях церковных песнопений, в наименованиях явленных икон Божией Матери. Свящ. П.Флоренский дает одно из самых полных перечислений таких икон: “Истинная Животодательница”, “Нечаянная Радость”, “Умиление”, “Отрада, или Утешение”, “Сладкое Лобзание”, “Радость всех радостей”, “Утоли мои печали”, “Всех скорбящих Радость”, “В скорбях и печалях Утешение”, “Заступница усердная”, “Взыскание погибших”, “Умягчение злых сердец”, “Избавление от бед страждущих”, “Милостивая Целительница”, “Путеводительница”, “Истинный живоносный Источник”[30].
Каждое название иконы Богоматери - это как бы буква в алфавите православной нравственности, первой заповедью которой является заповедь любви. Принятие и допущение аборта как юридически узаконенной практики без определенных морально-этических ограничений и разъяснений - это симптом морального кризиса культуры.
Врач, как принципиальный со-участник жизни человека с момента его рождения до смерти, сегодня имеет возможность свободно обсуждать фундаментальные проблемы человеческой жизни. Определить отношение к ним ему поможет и моральная традиция отечественного врачевания и принципы Всемирной медицинской ассоциации, которая в 1983г. приняла специальную Декларацию о медицинских абортах:
“1) Основополагающий моральный принцип врача - уважение к человеческой жизни с момента ее зачатия;
2) обстоятельства, противополагающие интересы потенциальной матери интересам ее неродившегося ребенка, ставят врача перед необходимостью выбора: сохранить беременность или преднамеренно ее прервать;
3) неоднозначность выбора определяется разными религиозными и нравственными позициями, причем любое из решений требует уважения;
4) определение отношения к этому вопросу и правил его решения в данном государстве или общине лежит вне компетенции медицины; врачи должны лишь обеспечить защиту своим пациентам и отстоять собственные права в обществе;
5) в тех странах, где медицинские аборты разрешены законом, компетентные специалисты могут делать их на легальном основании;
6) если личные убеждения не позволяют врачу рекомендовать или сделать медицинский аборт, он должен перепоручить пациентку компетентному коллеге;
7) исполнение положений настоящей Декларации Генеральной ассамблеи Всемирной медицинской ассоциации не является обязательным для тех ассоциаций-членов, которые не присоединятся к ней”[31].
В 2000г. Церковно-общественный совет по биомедицинской этике при Московской Патриархии принял Заявление “О грехе детоубийства”, содержание которого сводится к следующему: “На протяжении последних десятилетий Россия занимает одно из первых мест в мире по числу ежегодно совершаемых абортов. Церковно-общественный совет по биомедицинской этике считает своим долгом заявить о неприемлемости искусственного прерывания беременности и с христианской, и с медицинской точек зрения. Аборты являются одной из причин материнской смертности. Однако аборты опасны не только для здоровья женщины. Разрушительны нравственные и демографические последствия данной “врачебной” практики для общества.
В связи с резким снижением рождаемости в России (2 аборта на 1 роды) растет естественная убыль населения. За годы реформ по причине превышения смертности над рождаемостью население страны сократилось на 5,8 млн. человек.
Утверждая неограниченное право каждой женщины на совершение аборта, ныне действующее российское законодательство являет собой пример превратного понимания и использования свободы. Никакая свобода не дает права матери и врачу лишать священного дара жизни тех, кто не может противостоять произволу и насилию.
В силу этого, а также основываясь на результатах современных научных исследований в области биологии и медицины, Церковно-общественный совет заявляет:
1) производство аборта - искусственное прерывание беременности - этически недопустимо, ибо является преднамеренным убийством нерожденного ребенка и прямым нарушением Божественной заповеди не убий (Исх.20,13)
;
2) православное богословие и антропология в полном согласии с современными научными данными о биологической сущности человека связывают начало человеческой жизни с моментом зачатия (слияния отцовской и материнской половых клеток). “Тот, кто должен стать человеком, уже человек” (Тертуллиан);
3) подлинный текст “Клятвы” Гиппократа среди известных каждому врачу принципов содержит обязательство: “Я не вручу никакой женщине абортивного пессария. Чисто и непорочно буду проводить я свою жизнь и свое искусство”.
4) к опасным и неизбежным последствиям аборта относится нарушение физического и душевного здоровья женщины. Ее духовное благополучие невозможно без искреннего и глубокого покаяния в содеянном преступлении. Врач, производящий аборт, является полномерным соучастником преднамеренного преступления. Согласно Правилам Православной Церкви, “дающие врачевство для извержения зачатого в утробе суть убийцы, равно и приемлющие детоубийственные отравы” (Свт. Василий Великий. Правило 8). Нравственную ответственность перед Богом и обществом разделяет и отец, если он не препятствует предстоящему аборту или настаивает на его проведении;