[1] См.: История философии: Запад - Россия - Восток: В 4 кн. М., 1999. Кн. 4: Философия ХХ в. / Под. ред. И. Мотрошиловой и А. Руткевича. С. 427.
[2] См.: Платон. Законы. С. 92-93.
[3] Аристотель. Большая этика // Соч. Т. 4. С. 324.
[4] См.: Платон. Государство // Соч. Т. 3. Ч. 1. С. 106-107.
[5] Платон. Горгий // Соч. Т. 1. С. 308.
[6] Цит. по: Справедливость и демократия в контексте диалога культур // Вопросы философии. 1996. №3. С. 146-147.
[7] Там же. С. 144.
[8] Маркс К. и Энгельс Ф. Соч.: В 50 т. 2-е изд. М., 1961. Т. 20. С. 637.
[9] См.: Страхование здоровья за рубежом: проблемы, опыт, перспективы. М., 1992. С. 26-27.
[10] Цит. по: О вере и нравственности по учению Православной Церкви. С. 326.
[11] Цит. по: О Боге, человеке и мире... С. 10.
[12] Христианство: Энциклопедический словарь. Т. 2. С. 157.
[13] Богоявленский Н. Древнерусское врачевание в ХI-{VIIв.: Источники для изучения истории русской медицины. М.,1960. С.31.
[14] Дробницкий О. Проблемы нравственности. М., 1977. С. 94.
[15] Лисицин Ю., Стародубов В., Гришин В. И др. Медицинское страхование. М., 1994. С. 19-20.
[16] Лисицин Ю., Изуткин А., Матюшин И. Медицина и гуманизм. М., 1984. С. 134-135.
[17] Там же. С. 135
[18] Правовые основы здравоохранения в России. С. 159.
[19] Лисицин Ю., Стародубов В., Гришин В. И др. Медицинское страхование. С. 6.
[20] Шейман И. Бюджетно-страховая система здравоохранения. Можайск, 1993. С. 19.
[21] Ницше Ф. Сумерки идолов... С. 611.
[22] Леви. В. И.А. Кассирский о врачевании // Вопросы философии. 1971. №1. С. 153.
[23] См.: Барсов М. Сборник статей по истолковательному и назидательному чтению Четвероевангелия: В 2 т. Симбирск, 1890. Т. 2. С. 105-108.
[24] См.: Мак-Дермот В. Медицина - общественное и личное благо // Всемирный форум здравоохранения. 1982. Т. 1. С. 130.
[25] Кант И. Основы метафизики нравственности. С. 253.
[26] Врачебные ассоциации, медицинская этика и общемедицинские проблемы... С. 18.
[27] Там же.
[28] Этика, гуманизм и охрана здоровья: Реферативный сборник. М., 1985. С. 31.
[29] Там же. С. 132.
[30] Врачебные ассоциации, медицинская этика и общемедицинские проблемы... С. 81.
[31] См.: Гусейнов А. Социальная природа нравственности. М., 1994. С. 71.
[32] Кант И. Основы метафизики нравственности. С. 260.
[33] Врачебные ассоциации, медицинская этика и общемедицинские проблемы... С. 16.
[34] Там же. С. 9.
[35] Соловьев В. Оправдание добра. С. 189.
Заключение. “Врач! Исцели самого себя!”
Врач! Исцели самого себя! (ср.: Лк. 4, 23) - это присловие издревле означало одно из основных условий доверия врачу. М. Хайдеггер в сер. XX в. говорил о “безрелигиозности” как главном признаке современной культуры, ссылаясь при этом на авторитет Ф. Ницше, который еще в кон. XIX в. рассуждал о “смерти Бога”. Но и в кон. XX в. в России авторитетные исследователи призывали нас к тому, чтобы “осознать, что мы вступили в постхристианскую эру (курсив мой. - И. С.) и переживаем процесс, обратный тому, который переживало человечество при вхождении христианства в историю”[1]. Как сказывается “постхристианство” на врачевании? Можно ли доверять биомедицинской деятельности, руководимой и вдохновляемой постхристианскими “стандартами” и “ценностями”? Есть ли таковые и вообще насколько точно понятие “постхристианская эра”? В Iв. по Р.Х. христианство вошло в историю. Но это вхождение так изменило культуру, что с тех пор вне христианства она не может быть понята “в ее существе и смысле”. Практически в одно время с М.Хайдеггером протоиер. В.Зеньковский писал: “Не следует забывать, что европейская культура, при всей сложности своего состава, была и остается доныне христианской <курсив мой. - И.С.> культурой - по своим основным задачам и замыслам, по своему типу: из христианства она преимущественно выросла, его упованиями и идеалами она питалась, в христианстве обрела она свои духовные силы и от него взяла любовь к свободе, чувство ценности личности”[2]. Даже само умаление роли христианства в современной культуре фиксируется понятиями, христианством порожденными, с ним связанными и им определяемыми, как-то: безрелигиозная культура, постхристианская эра и т.п. В то же время нельзя утверждать, что за понятием постхристианская эра нет никакой реальности. Напротив, это - та “сложность состава”, которая “была и остается доныне” свойственной культуре. Современная ситуация - это не “постхристианство”, а вновь или “вечно” возвращающееся противостояние христианства и язычества. Из этого противостояния христианство на протяжении всей своей истории никогда не выходило. Не раз в истории европейской культуры это противостояние принимало предельные формы: в I-III вв., в эпоху Реформации, во время Второй мировой войны и т.д. Близка к такому пределу и современная культура. Особенно ярко это проявляется в утонченной неоязыческой форме “спасения” планеты от угрозы демографической катастрофы. Хочется отметить, что этот “частный” пример - не частный пример, ибо относится к разряду стержневых. Он обнаруживает, что такое явление, как управление демографическими процессами, столь типичное для “постхристианской эры”, на самом деле имеет обратную силу, а именно ведет к обнаружению непреходящего места и неубывающего смысла христианства. В чем суть демографической проблемы? Прежде всего в том, что численность населения планеты увеличивается. Демографы подсчитали, что в кон. I тысячелетия по Р.Х. численность населения нашей планеты составляла примерно 250-275 млн. человек. В кон. II тысячелетия по Р.Х. она приблизилась к 6 млрд. человек. Причем если в кон. XIXв. численность населения мира составляла 1171 млн. человек, то в 1960г. - уже 3 млрд. человек. В чем причины такой динамики? Ответ прост: это - следствие успехов медицины и политики мира.
Действительно, питаясь мощным “энергетическим” потенциалом христианских ценностей святости жизни, милосердия, делания добра, - наука, в частности медико-биологическое знание, к нач. XXв. приходит к ликвидации постоянно угрожавших человечеству факторов риска - эпидемий и инфекционных заболеваний. Достижения медицинской науки резко снижают детскую смертность и приводят к росту продолжительности жизни. Нейтрализация еще одной угрозы человечеству, военной угрозы, - с помощью политических мирных средств урегулирования международных отношений, - второе мощное основание происходящих демографических процессов. Кто станет отрицать значение и важность демографической статистики при выработке стратегии и тактики экономической и социальной политики? Но как велик соблазн, признав это, сделать следующий шаг и выйти на уровень управления демографическими процессами! А если при этом принять известный аргумент языческой культуры, что во всех твоих бедах, в частности в снижении уровня жизни, виноват ближний (его, ближнего, видите ли, “так много” [см.: Аристотель. Политика. 1265b5-10][3]), то выход на этот уровень, уровень управления, получает оправдание - “вольное или невольное”. Пугало “демографической катастрофы” начинает формировать веру в спасительность “рационального планирования рождаемости”. В то же время ученые давно подсчитали, что, учитывая возможные достижения науки и техники, среднюю урожайность сельскохозяйственных культур и научно обоснованные нормы питания, наша планета может прокормить в шесть раз больше людей, чем на ней будет в нач. III тысячелетия. Все сказанное относится в равной мере и к энергетическим ресурсам (по прогнозам ООН)[4]. Дело не в количестве энергии, продовольствия и других благ, а в качестве справедливости распределения, т.е. в мере нравственности человеческих отношений. И стремиться надо к совершенствованию нравственных отношений, а не к созданию программ планирования численности населения по регионам, с помощью которых можно выйти на существенное снижение рождаемости. Но этот “голос жизни” заглушает “какофония выживания”. Многие “не слышат”, не различают еще ее основной “темы”. Многие еще воспринимают происходящее под благозвучие речей о благосостоянии страждущего человечества, не чувствуя фальши в идее “искусственного отбора”. Тем не менее очевидна связь идеи “искусственного отбора” с идеей “смерти Бога”. Именно эти идеи задают “тональность” всем “новым” биомедицинским технологиям. Медицинская генетика просчитывает и выявляет человеческую неполноценность; искусственное оплодотворение “работает” с генетически отобранным материалом; критерием “отбора” в трансплантации становится “перспективность” пациента в самом широком смысле; понятие медицинское планирование семьи означает - контрацепцию, аборт, стерилизацию. Новая медицинская практика ставит культуру перед фактом целесообразности введения новых критериев смерти для человека с бьющимся сердцем, новых прав человека на “легкую и достойную” смерть и т.д. и т.п. В демографической “калькуляции” люди, точнее, их количество и качество становятся основным средством расчета параметров выживания цивилизации. Но если официальная медицина все-таки “невольно” подчинена логике “выживания” (она, как правило, “не ведает, что творит”), то сатанинские секты вольны в своем и им нечего скрывать. “Спаси планету-убей себя!” - основной “догмат” “Церкви эвтаназии”, явившей себя миру в 1992 г. в Бостоне (США). Основателем/основательницей этой секты стал/стала “транссексуал” X.Корда. Посетившая его/ее “Информация” предвещала экологическую катастрофу от “непомерной репродуктивной активности человечества”. Отсюда и основная “заповедь”: “Не размножайся”. Определены и пути ко спасению. Это - содомия, аборты, каннибализм и самоубийство. Именно это может-де спасти Землю от катастрофы и восстановить утраченное биологическое равновесие в природе. С точки зрения Корды, содомия должна приобрести статус нормы. Аборты не просто должны быть абсолютно разрешены, но и должны быть признаны как “морально позитивный акт”. Людоедство ничуть не более непристойнее, чем поедание людьми крупных млекопитающих.