Если, следуя Калачакра тантре, метод определить как высочайшую форму шуньяты, а интуицию – как высшее непоколебимое блаженство, то это определение нельзя было бы применить ко всем тантрам. В таком случае, каково же значение неразрывного единства метода и интуиции – или Ваджрной Колесницы (Ваджраяны), – согласующееся со всеми четырьмя тантрами? Шесть парамит содержат в себе и метод, и мудрость (интуицию); а с точки зрения Мантраяны, метод и интуиция – это единая сущность самадхи Ваджрасаттвы. Пребывающий в самадхи ум воспринимает тело божества и одновременно осознаёт его пустоту (отсутствие у него индивидуального "я"). Йога (то есть соединение) недвойственных глубины и иллюзорности и представляет собой самадхи Ваджрасаттвы. Заключая в себе неразрывность метода и интуиции, оно является ваджром – в том смысле, что это именно к нему устремляется практикующий (в потоке сознания завершившего обучение), и в том смысле, что это средство, с помощью которого осуществляется продвижение (в потоке сознания обучающегося).
Так как Мантраяна располагает большим разнообразием методов, или искусных средств, чем Парамитаяна, она также носит название Колесницы метода. Поскольку сам результат принимается в качестве пути – то есть пользующийся этим методом развивает Четыре Всецелые Чистоты: места пребывания, тела, возможностей и высших деяний, – то она называется Колесницей результата (Пхалаяной). А раз она должна практиковаться в строгой секретности, то и называется Тайной Колесницей. Из-за того, что в ней содержатся темы, необходимые для воспитания Видьядхар, она также назывеется Писаниями Видьядхар.
Писания тантры можно рассматривать как четвёртый класс текстов, помимо трёх разделов Сутры: Винаяпитаки, Сутрапитаки и Абхидхармы, – или как тексты, которые входят в зти три раздела. При этом есть достаточное основание рассматривать их как часть раздела Сутрапитака. Из трёх видов практики – этики (шилы), сосредоточения (самадхи) и интуиции (праджни) – особенная глубина, свойственная тантрам, ориентирована преимущественно на практику самадхи. Винаяпитака в основном наставляет в этической практике, Сутрапитака в практике самадхи, а Абхидхарма – в праджне (как мудрости).
Поскольку в тантрах есть особые средства достижения самадхи, то те тексты тантр, в которых описаны эти средства, могут быть включены в Сутрапитаку. В разных работах Цонкапы затрагивается именно этот вопрос, и по этому поводу он пишет, что глубина тантр обусловлена отражением в них принципа самадхи.
Между Сутрой и Тантрой существуют различия в отношении этической практики; кроме того, есть небольшое различие, касающееся практики праджни, которое связано со спецификой типов сознания, познающего шуньяту. Но основное отличие Тантр от Сутр заключается в практике особого созерцания, представляющего собой союз шаматхи ("пребывания в покое") и випашьяны (трансцендентального анализа, "проникновения в сущность"). Остановимся на этом подробнее.
В Парамитаяне говорится, что для достижения состояния Будды необходимо практиковать по крайней мере в течение трёх неисчислимых кальп; первое накопление заслуги происходит за неисчислимые кальпы, проводимые на ступенях накопления и подготовки (это первая и вторая ступени пути Махаяны), второе происходит на первых семи уровнях бодхисаттвы, которые называются "неочищенными", так как представление об отсутствии индивидуального "я" (то есть самобытия) там ещё полностью не утверждено, а третье накопление заслуги происходит на восьмом, девятом и десятом уровнях, которые называются "чистыми", так как представление о самобытии на них окончательно преодолено.
В трёх низших тантрах дана йога с признаками и йога без признаков, которые обладают особым методом скорого зарождения единства "пребывания в покое" (шаматхи) и "проникновения в сущность" (випашьяны) – то есть мудрости, происходящей от созерцания шуньяты. Таким образом, первое накопление заслуги, обычно требующее неисчислимых кальп, совершается здесь за более краткий период времени. Далее – от первого уровня бодхисаттвы и вплоть до уровня Будды – три низшие тантры представляют путь так же, как это делается в Парамитаяне.
Ученик, подходящий для пути Мантры, зарождает бодхичитту, устремлённую к наивысшему пробуждению, а затем практикует пути Мантры. Например, (согласно Крия тантре, низшей из четырёх тантр) йогин занимается такими практиками, как "четырёхчленное начитывание", а затем переходит к "трём сосредоточениям": "пребыванию в огне", "пребыванию в звуке" и "обретению освобождения в конце звука". Во время сосредоточений "пребывание в огне" и "пребывание в звуке" развивается устойчивая способность достижения самадхи. Благодаря этому самадхи, даруемое "освобождением в конце звука", представляет собой единство шаматхи и випашьяны. И это более быстрый путь достижения шаматхи и випашьяны, чем тот, который предлагает Парамитаяна.
Чарья тантра, вторая из четырёх тантр, сходна с Крия тантрой в том, что касается достижения самадхи; а в Йога и Ануттарайога тантрах техники самадхи, направленные на соединение шаматхи и випашьяны, более глубокие и тонкие. Таким образом, хотя и существует разница между Парамитаяной и Мантраяной, касающаяся практики нравственности, главное различие здесь связано с практикой медитативной стабилизации – самадхи.
Слово "тантра" означает длительность. (См. здесь и далее "Источник Мудрецов", Раздел Тантра, Улан-Удэ, 1973, стр.2-3, стр.14, и далее – ред.) Она подобна потоку и существует в трёх формах: тантры основы, тантры пути и тантры плода. Тантра основы – это сам практикующий. Согласно Гухьясамаджа тантре (одной из тантр Ануттарайоги), есть пять родов практикующих: голубой лотос, белый лотос, лотос-падма, сандаловое дерево и драгоценность, – последний из которых считается наивысшим.
Тантра основы – это, кроме того, природное постоянство семейства, Дхармы, природы Будды, сущности Татхагаты; она называется основой, так как является основанием деятельности на пути. Тантра пути – это те пути, которые очищают основу. Согласно низшим тантрам, это различные виды йоги с признаками и йоги без признаков, а согласно Ануттарайога тантре, – стадии зарождения (хедрим) и завершения (зогрим), которые очищают от загрязнений, затмевающих таковость ума. Тантра плода – это достижение результата: Дхармакаи, полного уничтожения всех загрязнений, состояния Ваджрадхары.
Эти три тантры – основы, пути и плода – содержат темы и смыслы всех классов тантр; тексты же (последовательности слов), излагающие эти темы, называются тантрами словесного выражения и подразделяются на классы, или группы.
Практика Парамитаяны включает только зарождение и развитие бодхичитты, а также шесть парамит, других способов продвижения по пути не предлагается в ней напрямую. Мантраяна принимает эту практику в качестве основания, но у неё есть и другие, особые пути. Обращая внимание на то, что и Мантраяна использует практики зарождения и развития бодхичитты, а также шести парамит, Цонкапа отмечает, что Парамитаяна ограничивается этими путями.
Парамитаяна и Мантраяна не отличаются друг от друга в отношении двух объектов бодхичитты – имеется в виду устремление к благу других живых существ и личному благу, то есть достижению состояния Будды. И в Сутраяне, и в Мантраяне присутствует стремление к высшему Просветлению во имя других существ, а результатом является один и тот же плод – состояние Будды, характеризующееся полным уничтожением пороков и обретением благих качеств.
Также не отличаются и воззрения этих колесниц, поскольку Мантраяна не предлагает более полного понимания срединного пути, чем то, которое было дано Нагарджуной в рамках Парамитаяны. Но даже если бы и существовало различие в воззрениях, одно это не могло бы быть критерием для разделения на колесницы; например, Читтаматра и Мадхьямака имеют разные воззрения, но при этом входят в одну колесницу.
Различие между колесницами должно быть связано или с интуицией, или с методом. Поскольку интуиция, познающая шуньяту, является общей матерью четырёх сыновей: шраваков, пратьекабудд, бодхисаттв и высочайших Будд, – то Хинаяна и Махаяна отличаются не интуицией (мудростью), а методом. По той же причине и различие между Парамитаяной и Мантраяной касается не интуиции, а метода.
Цонкапа говорит, что нет различий в воззрении между Хинаяной и Махаяной, а внутри Махаяны – между Парамитаяной и Мантраяной. Термин "воззрение" он связывает с объектом познания – шуньятой (объективным ясным светом), а не с интуитивным осознанием, познающим шуньяту (субъективным ясным светом). Сакья Пандита также полагал, что Колесница Тайной Мантры не содержит воззрения, отличного от воззрения Колесницы Парамит; противное повлекло бы за собой дуализм – поскольку воззрение Мадхьямаки преодолело двойственность, отличная от него позиция с необходимостью потребовала бы дуалистических построений.
В традиции старых переводов, Ньингма, говорится, что разница в воззрении между Сутраяной и Мантраяной существует, но она связана преимущественно с субъектом. Ньингма не разграничивает жёстко интуитивное осознание (субъект) и шуньяту (объект), так как на высших ступенях субъект и объект сливаются в такое нераздельное единство, где их можно разделить лишь условно. При созерцании шуньяты на уровне шаматхи субъект и объект сливаются воедино, но поскольку наши обыденные слова и понятия не способны передать этого состояния, оно называется "немыслимым" или "неизъяснимым". Это нераздельность метода и интуиции, превосходящая всю ограниченность умопостроений; это нераздельность блаженства и шуньяты, союз двух истин. Таково наилучшее из возможных определений, и оно требует осознания, что вне этих глубочайших выражений невозможно передать словами такую истину. Что касается воззрения, то Ньингма подчёркивает нераздельность метода и интуиции, избегая разграничения объективного и субъективного ясного света. Таким образом, этот аспект воззрения действительно различен в Парамитаяне и Мантраяне.