Вместе с тем, участие страны в военной структуре блока не ограничивается лишь учреждением подрегионального командного штаба в Мадриде. Испания пытается поставить на некоторые ключевые посты в НАТО своих представителей. В частности, Х. Солана уже являлся долгое время генеральным секретарем блока. В общей сложности около 220 испанских специалистов работают в различных штабах и структурах НАТО, включая мадридский штаб. Кроме того, руководство альянса обратилось к Испании с просьбой, чтобы та смогла выделить до 50 тыс. солдат, которые во взаимодействии со ставкой в Неаполе будут использованы для контролирования зоны, включающей в себя Марокко, Тунис и Алжир. Начиная с момента вступления в военную структуру блока, Испания напрямую принимает участие в разработке планов и операций, в которых участвуют испанские военнослужащие в Боснии. В этой связи одной из важнейших задач Народной партии до 2003 г. является полная профессионализация испанской армии. Бюджетные расходы на оборону, по словам А. Фернандеса де Меса, должны будут возрасти "и перейти от 1,1 % ВВП в настоящее время к "потолку" в 1,5 %"23. Это далеко не полный перечень мероприятий и операций, в которых Испания принимает активное участие[4].
Таким образом, окончательное вступление Испании в военную организацию НАТО завершило многолетний этап интеграции страны в Североатлантический альянс. Этот процесс не был равномерным. На начальной стадии правительство Л. Кальво-Сотело поспособствовало скорейшему вхождению страны в блок (1982). Однако общественное мнение страны неоднозначно восприняло этот шаг правительства. Антинатовские настроения в стране вынудили ИСРП, сменившую правительство Л. Кальво-Сотело, пообещать провести общенациональный референдум по вопросу продолжения участия страны в НАТО. Референдум стал очередной вехой на пути интеграции, так как население страны, хотя и с небольшим перевесом, одобрило этот шаг. Далее испанское руководство стало активно искать возможности развития военного сотрудничества как с отдельными странами — членами НАТО, так и с самой организацией, формально оставаясь вне подчинения военной структуре альянса. Отношения Испании и США составляли важный и определяющий элемент интеграции. Долгий и поэтапный процесс сотрудничества Испании с НАТО закончился ее вступлением в военную организацию блока в 1997 г.
Глава 2. Политика Испании в отношении стран-участниц НАТО
Испания явилась единственным европейским союзником США, в котором, по данным испанского Центра социологических исследований, 83% населения заняли твердую антивоенную позицию (при этом число тех, кто был «не совсем против войны», составило 17%), что свидетельствовало о серьезном провале действующего кабинета и лично председателя правительства Аснара, особенно если учесть, что на выборах 2001 г. за возглавляемую им Народную партию (НП) проголосовало около 45% избирателей.
Против политики правительства выступали обе крупнейшие оппозиционные партии, ИСРП и «Объединенные левые» (бывшие коммунисты), а также почти все партии национального и регионального характера, все крупнейшие профсоюзы, практически все СМИ и множество неправительственных организаций, деятели культуры и искусства, видные юристы, преподаватели университетов и студенты, национальные спортивные звезды.
Жесточайшие политические схватки ежедневно происходили в испанском парламенте. Вопрос о войне регулярно выносился на повестку дня, все текущие дебаты были отложены, а председатель правительства должен был лично отвечать на разнообразные нападки левых депутатов. Две оппозиционные партии умело разделили роли: коммунисты, под руководством Гаспара Льямасареса, требовали отставки правительства в полном составе, в то время как социалисты, во главе с Хосе Луисом Родригесом Сапатеро – всего лишь возврата на родину отправленных в Ирак испанских частей.
Король старался быть в стороне от политических споров и только призывал противников перейти к диалогу. После начала атаки на Ирак антивоенные демонстрации в Испании проходили во всех крупных городах. Организованное общественное давление дало свои конкретные политические результаты. Основной союзник Народной партии – каталонские умеренные националисты – заявили о прекращении всякой поддержки правительства. Более того, почувствовав слабость центральной власти, три ведущие каталонские и одна баскская партия выступили с радикальными проектами национального самоопределения (Каталония и Страна Басков должны войти на правах отдельных членов в Евросоюз, оставаясь лишь в «ассоциированных отношениях» с Испанией).
Основная проблема заключалась не в возможном уменьшении электората правых: волна протестов захватила общество до такой степени, что ожидался приход на избирательные участки тех, кто в последние годы пренебрегал своим конституционным правом и прежде всего молодежи. Через неделю после начала войны в Ираке председатель правительства Испании в интервью журналу Nueva Economia заявил о том, что не собирается выставлять свою кандидатуру на парламентских выборах в 2004 г. В своей политической кончине он просит не винить никого, кроме лично Саддама Хусейна.
Вопрос о терроризме вновь вышел на первый план 11 марта 2004 г., в четверг, когда в Мадриде был совершен крупнейший за всю историю страны террористический акт: 10 бомб практически одновременно взорвались в трех пригородных поездах. Было убито 192 человека и ранено около 1500. Это произошло на завершающей стадии избирательной кампании – 14 марта, в воскресенье, состоялись парламентские выборы[5].
Согласно большинству прогнозов на выборах должна была в третий раз победить Народная партия. События 11 марта (11-М) радикальным образом изменили ход избирательной кампании. Лидеры НП и в первую очередь Хосе-Мария Аснар практически сразу же после взрывов и, не дожидаясь хотя бы предварительных результатов расследования, возложили всю вину за теракты на боевиков из баскской сепаратистской организации ЭТА, Если бы эта версия подтвердилась, победа НП на выборах была бы обеспечена. Такая позиция, во многом противоречившая здравому смыслу, вызвала широкое возмущение в стране. Действительно, события 11 марта не укладываются в «стиль» боевиков ЭТА, которые обычно не совершают немотивированных терактов, а целенаправленно устраняют политических деятелей, представителей сил безопасности, неугодных им предпринимателей и т.д. Но главное, конечно, не в этом. Сам масштаб трагедии указывает, что к этому не могла быть причастна ЭТА (здесь следует оговориться – не «не хотела», а именно «не могла»), у которой нет ни финансовых, ни людских, ни технических ресурсов для осуществления столь крупной, дорогой и четко спланированной акции.
По сообщениям газеты El Pais полицейские сводки в первые же часы после взрывов 11-М указывали на связь с исламскими террористическими группами. Если это правда, тогда министр внутренних дел НП Анхель Асебес намеренно вводил в заблуждение испанское и мировое сообщество, когда в течение 48 часов настаивал на том, что основными подозреваемыми являются бойцы ЭТА.
Во второй половине дня 11 марта Анхедь Асебес заявил журналистам, что вина ЭТА не вызывает сомнения. Издатели двух крупнейших испанских газет El Periodico и El Pais получили беспрецедентные звонки лично от Аснара, который также сообщил им, что взрывы были организованы ЭТА. Высокопоставленные правительственные деятели обратились с аналогичной просьбой к ряду известных журналистов, причем уже после того, как полиция нашла подозрительный автомобиль с записями на арабском языке. На следующий день после того, как ЭТА объявила о своей непричастности к взрывам, а испанский народ и средства массовой информации заговорили о возможной связи этих преступлений с исламскими террористическими группами, министр иностранных дел Ана Паласио продолжала утверждать, что это страшное преступление — дело рук ЭТА.
Умело используя антивоенные настроения, оппозиция внушала населению, что существует непосредственная связь между войной в Ираке и 11-М. Найденные суры из Корана рядом со взрывными устройствами в фургоне, предположительно принадлежащим террористам; письма террористических организаций, взявших на себя ответственность за теракты; арест трех марокканцев и двух индусов, причастных к сотовому телефону, найденному вместе с неразорвавшейся бомбой, воспринимались как неопровержимые доказательства. В то же время не следует забывать и о том, что буквально накануне взрывов был предотвращен теракт в Куэнке, когда два члена ЭТА перевозили 400 кг взрывчатых веществ. Существует версия о совместной акции ЭТА и исламистов, ибо у них есть исторические связи еще со времен холодной войны, установленные в тренировочных лагерях в Алжире, Ливии и Йемене.
Тем не менее, 12–13 марта на улицы испанских городов вышли около 8 млн. человек, демонстрирующие свой протест не только террору, но и политике правящей партии, которая, по мнению большинства, своей безоговорочной поддержкой войны в Ираке привела к тому, что «Аль-Каида» «отомстила» Испании.
Победитель на выборах 14 марта 2004 г. Сапатеро подтвердил свое намерение вывести войска из Ирака в июне, как он и обещал во время предвыборной кампании, в случае, если сохранится положение с оккупацией этой страны. В интервью агентству Europa Press он уточнил, что теракты в Мадриде не повлияли на это решение, ибо оно было зафиксировано еще в избирательной программе ИСРП: