Сейчас крупный китайский бизнес пытается вытеснить с московских рынков «мелочь» и изменить бизнес в Москве. В частности, часть выручки (10-15 %) он пытается инвестировать в России и таким образом легализовать свое положение, получив легальный статус (вид на жительство). Как правило, такое инвестирование идет на закупку российского сырья и лесоматериалов с последующим экспортом в Китай, но уже официальным и достаточно прибыльным.
«Московский» опыт китайской челночной торговли, так или иначе, проецируется на подобную же активность в регионах российского Дальнего Востока. Здесь существует своя система «бао цзи бао шуй», также действует отлаженный механизм круговой поруки и взяток. Причем китайский нелегальный бизнес плотно сотрудничает с российским бизнесом (который, в свою очередь, является посредником между китайцами и российской таможней), а иногда действует напрямую. 10 апреля 2006 г. на совещании с членами правительства президент В. Путин потребовал навести порядок на границе и прекратить практику, согласно которой таможенные органы и представители бизнес-структур сливаются «в экономическом экстазе» на большинстве пунктов перехода границы. Для дальневосточных субъектов Федерации, имеющих границу с Китаем, данное указание президента имеет особое значение, так как их экономики в значительной степени зависят от приграничного сотрудничества. Глава Министерства экономического развития и торговли (МЭРТ) Г. Греф доложил президенту о комплексе мер таможенного администрирования, предусматривающих нивелирование человеческого фактора на таможне и оборудование всех пунктов пропуска автоматизированными системами[11]. Кроме того, министр обещал президенту вернуть в госсобственность частные пункты пропуска товаров на границе — с этой целью управление пограничными пунктами будет передано специальному агентству[12].
Таким образом, данный трансграничный сегмент российско-китайского партнерства можно условно сформулировать как цепь: «граница — демаркация — экология — торговля — таможня». Очевидно, что акценты в данном проекте в 2007 г. буду смещены на последние три компонента. В случае сокращения негативных последствий можно будет говорить о результативности системного подхода.
Участие РФ и КНР в ШОС: выход организации на новый уровень
Нельзя не отметить тот факт, что при активном участии В.Путина в 2001 — 2006 гг. произошел выход кооперации в Центральной Азии в рамках Шанхайской организации сотрудничества[13] на новый качественный уровень.
Последние по времени события особенно показательны. 15— 17 июня 2006 г. завершил работу юбилейный саммит ШОС, проходивший в Шанхае. Это было знаковое событие для многих стран Евразии. Особый интерес вызвали встречи иранского президента М. Ахмадинежада с председателем КНР Ху Цзиньтао и российским президентом В. Путиным.
Накануне саммита три обстоятельства так или иначе повлияли на его подготовку. Во-первых, локальное обострение российско-американских отношений в связи с речью Р. Чейни в Прибалтике и ответом на него В. Путина в послании Федеральному собранию посредством метафоры о деятельности некоего международного «волка», а также сохраняющиеся проблемы в китайско-японских и китайско-американских отношениях (особенно в их торгово-экономической части). Во-вторых, параллельная подготовка к саммиту G-8 в Петербурге, куда в качестве почетного гостя приглашен Китай.
В-третьих, ядерная шумиха вокруг Ирана, которая, однако, накануне саммита несколько утихла в связи с новыми предложениями европейской тройки «МАГАТЭ + США, Китай, Россия». Желание США вступить в переговоры с Ираном и предварительное разрешение Тегерану обогащать уран на собственной территории (до определенного безопасного предела), позволили частично «купировать» остроту проблемы. Однако интрига встречи В. Путин — М. Ахамадинежад в Шанхае сохранилась.
Важный вопрос, задаваемый мировой общественностью: что такое ШОС образца 2006 г. и какую пользу либо угрозу она представляет для Запада и Востока? В ответе, видимо, несколько составляющих.
1. ШОС притягательна и интересна для многих стран Востока, которые хотели бы жить в многополярном мире, читай — в мире без американского диктата. В основе притягательности организации лежит китайский ресурс. Мировой рейтинг ШОС растет буквально на глазах, десятки стран «выстроились в очередь» на вступление. Сотни солидных международных организаций уже наладили либо хотели бы наладить сотрудничество с ШОС. Однако на саммите был объявлен мораторий на дальнейшее расширение организации. Видимо, скоро будет введен статус «партнер по диалогу» — промежуточный между наблюдателем и постоянным членом. Известно также, что в наблюдатели «рвутся» Белоруссия и Шри-Ланка. Эти факты свидетельствуют о том, что руководство ШОС решило приостановить слишком стремительное поступательное движение, «переварив» политически и идеологически то, что создано. Другая причина моратория — иранский кризис, который косвенно повлиял на готовившийся процесс перевода Ирана из наблюдателей при организации в иной статус.
2. Организация прошла два принципиальных этапа, качественно отличающихся друг от друга. Первый — фаза сугубо региональной (центрально-азиатской) активности в 1996—2004 гг. Тогда на Западе ШОС всерьез еще не воспринимали. Второй — фаза глобальной геополитической активности (с 2004 г. по настоящее время). В основе глобализма ШОС лежит российско-китайское стратегическое партнерство, потенциал которого экстраполируется на всю организацию. Идеологической основой становится пока еще официально не декларируемая доктрина «сдерживания» США и ее союзников. Эта новая версия постбиполярного мира локально уже работает на пространстве Евразии и проявляется в противостоянии ШОС, ОДКБ, ЕврАзЭС с одной стороны, и проектов НАТО, обновленного ГУАМ, «Демократической оси» Прибалтика — Украина — Польша — Грузия и других альтернативных России и Китаю проектов — с другой.
3. Пекин вкладывает в проект ШОС больше экономический смысл. В свое время ему удалось убедить Москву и центрально-азиатских участников, что спектр деятельности организации должен охватывать максимально возможное количество направлений, включая экономическое, гуманитарное, интеграционное, а не только вопросы безопасности. Так, в 2005 г. КНР предложила 900 млн. долл. на развитие экономических проектов. Механизм «второго колеса» — экономического сотрудничества был запущен, и деятельность организация приобрела действительно комплексный характер.
Проявились гуманитарное направление и «вторая дорожка» в лице форума ШОС и пр. «Гармонизация ШОС» — это долговременная и продуманная китайская политика, получившая полную поддержку на саммите от остальных пяти членов. Вполне вероятно, что проект ШОС — это только часть более долговременной центрально-азиатской стратагемы Китая.
4. Внутреннюю структуру ШОС, при обязательном консенсусе шести государств, условно можно интерпретировать, как «3 (Китай, Россия, Казахстан) + 3 (Узбекистан, Киргизия, Таджикистан)». Первая тройка — явные лидеры организации, которые инициируют те или иные вопросы и решения для общего утверждения. Возможно, что «глобализация» ШОС не очень нравится малым членам организации, которые считают, что это отвлекает организацию от насущных проблем в Центральной Азии, растрачивая ее ресурсы. В кулуарах ШОС говорилось, что большая политика организации скорее выгодна Пекину и Москве, чем Астане, Ташкенту, Бишкеку и Душанбе. Возможно, что позиция «малых стран» была учтена при введении моратория на дальнейшее расширение организации.
5. Компонент дополнительного усиления ШОС за счет «разбегающегося» пространства СНГ. Переформатирование ГУАМ и создание миротворческих сил для этой структуры, организация «демократической оси» от Прибалтики до Грузии, американские проекты «Большой Центральной Азии» (БЦА) и другие вызывают и будут вызывать ответные действия Москвы и Пекина. Негласно происходит сближение российских проектов (ОДКБ, ЕврАзЭС) с ШОС. Вряд ли произойдет какое-то организационное слияние, но китайский ресурс в укреплении центрально-азиатского ядра СНГ будет использован в ближайшее время в гораздо в большем объеме, чем сегодня. В. Путин и Ху Цзиньтао, купировав свои разногласия по Центральной Азии, в рамках единого проекта ШОС сумели предложить региону СНГ свою повестку безопасности, развития и модернизации. Привлекательность данной повестки для местных элит заключается в том, что она не предполагает демократизации существующих режимов, полностью их поддерживает и дает возможность отсталым странам (Таджикистану, Киргизии, Узбекистану) развивать экономику за счет ресурсов более развитых — Китая, России, Казахстана.
Таким образом, несмотря на внутренние дискуссии, ШОС выросла из «регионального костюма» и примеряет большие «геополитические одежды». Сфера интересов организации сегодня — Центральная и Северо-Восточная Азия, а в среднесрочной перспективе еще и Южная Азия и Средний Восток. Одновременно в структурах организации фактически произошла своеобразная институализация знаменитого треугольника Россия — Индия — Китай с учетом того, что Индия стала наблюдателем. В 2007 г. на территории России запланированы военные учения всех участников ШОС, т. е. боевых соединений шести государств. Уже проведены учения России и Китая «Мирная миссия — 2005 г.» на территории КНР, а также серия российско-индийских сухопутных и морских военных маневров в 2004—2005 гг.
Серьезным геополитическим фактором усиления ШОС мог бы стать перевод в ее постоянные члены Индии и Пакистана. Для России в этой связке приоритетный партнер - Индия, а для Китая, несмотря на радикальное улучшение отношений Пекина и Нью-Делй, — Пакистан. Препятствием для вхождения этих стран, кроме общего моратория на расширение состава ШОС, является кашмирская проблема и неприсоединение Индии и Пакистана к ДНЯО, что противоречит установкам других участников ШОС на строгое следование режиму нераспространения.