Не менее сложной представляется ситуация с Ираном. Для руководства Исламской Республики Иран участие в ШОС дает возможность получения дополнительного политического ресурса в противостоянии с США и его союзниками. Для ШОС привлекательны энергетические возможности Ирана — крупнейшего нефте- и газодобывающего государства, которые хотели бы использовать Индия и Китай. Как известно, уже реализуется крупный ирано-индийский газовый проект, связанный с поставками газа в Индию. В данном проекте объективно заинтересован и Пакистан, также стремящийся получить иранский газ. Российский интерес обусловлен углублением российско-иранского сотрудничества в области мирной ядерной энергетики (строительство АЭС в Бушере) и развитии выгодных Москве транспортных коридоров «Север — Юг». Вместе с тем сближение ШОС с Ираном создает угрозу ухудшения ее отношений с США. В первую очередь это касается Индии, России и Пакистана. Понятно, что ШОС как структура, альтернативная американским проектам, в какой-то степени заинтересована в политическом сближении с Ираном, но до определенного предела. В Москве, Пекине и Дели опасаются, что Иран на некоем этапе может выйти не только из-под влияния ШОС, но и всего мирового сообщества.
Деликатность иранской ситуации применительно к позиции Индии и Пакистана в том, что Тегеран, по сути, идет тем же путем, которым в свое время пошли Дели и Исламабад — игнорирование международно-правовых норм (положений ДНЯО) и создание (де-факто) ядерного оружия. Как известно, после 1998 г. (ядерных испытаний в Индии и Пакистане) мировое общественное мнение во главе с США смирилось с реальностью и «простило» нарушителей, но прецедент был создан. Теперь Тегеран (как, кстати, и Пхеньян), готовят свои версии дальнейшего ядерного развития с учетом собственной страновой специфики. В таких условиях руководство ШОС в ближайшее время вряд ли решится на дальнейшую интеграцию с Ираном.
Итак, суммируя указанные выше фазы эволюции российско-китайского партнерства — подготовку и подписание договора 2001 г., постепенное разрешение проблем с границами, структуризацию и наполнение ШОС, — можно сказать, что В. Путин пытается, с одной стороны, минимизировать для России возможные риски на китайском направлении, а с другой — сделать это направление максимально «прибыльным». Причем системность в восприятии Китая Россией даже на этих трех примерах стала базовым принципом политической философии президента, которая предполагает рассмотрение российско-китайского партнерства как целостной комбинации позитивных и негативных факторов, нарастающих и мутирующих по мере развития. Наше партнерство с Китаем не превратится к 2010—2015 гг. в абсолютное «добро» или же абсолютное «зло», поскольку принципиальное сочетание позитивных возможностей и рисков будет сохраняться и модифицироваться.
Что касается политических отношений России и Китая, то их подоплека более или менее очевидна: а) геополитическая расстановка мировых сил и борьба Москвы и Пекина за «свою» версию многополярности. Причем если раньше они боролись больше на уровне деклараций, то в 2005 г. для их подтверждения провели российско-китайские военные учения. И когда две военные армады стреляли, плавали, летали и т. д., то это в мире, особенно в США, было воспринято, мягко говоря, с раздражением. Пекин и Москва подкрепляют свое видение многополярности некой стратегической парадигмой, предполагающей позиционирование РФ и КНР в АТР как некоего условного центра силы, явно альтернативного США и их союзникам. Очевидно, что неофициально Москва и Пекин все больше и больше увлекаются реализацией собственной доктрины «сдерживания» США и их союзников как на глобальном, так и региональном уровнях. б) Региональные повестки — Ближний Восток, Средний Восток, Северо-Восточная и Центральная Азия. Иран имеет право на мирный атом, неоднократно подчеркивали В. Путин и Ху Цзиньтао на различных саммитах и встречах, но он не имеет права на незаконное обладание ядерным оружием. Очевидно, что одних российских предложений по нормализации ситуации (имеется в виду идея совместных предприятий по обогащению) уже недостаточно. В этом вопросе Россия и Китай держат достаточно точную и взвешенную политическую дистанцию между США и Ираном, пресекая любые спекуляции о том, что Москва и Пекин якобы тайно дают какие-то сепаратные «обещания» Тегерану. Тактическая задача — оставить иранский вопрос в рамках процедур МАГАТЭ, не допустить перевода иранского вопроса в плоскость санкций или тем более «упреждающих ударов» со стороны США или Израиля.
Китай и Россия установили отношения на таком высоком уровне потому, что в их основе лежат общие насущные интересы, существует взаимное желание и благоприятные условия для их развития на прочной взаимовыгодной основе. И Китай и Россия прилагают усилия в развитии собственной экономики и повышению совокупной государственной мощи, осуществляют мирную независимую и самостоятельную внешнюю политику, выступают против гегемонизма и политики силы, отстаивают создание многополюсного мира. На основе этих общих устремлений возникает возможность и реальность равноправного и доверительного сотрудничества обеих стран и их народов.
Китайско-российские отношения равноправного доверительного партнерства, направленного на стратегическое взаимодействие, имеет целый ряд особенностей и преимуществ: лежащие в их основе принципы полностью соответствуют Уставу ООН и нормам международного права. Китай и Россия соблюдают принципы добрососедства, взаимовыгодного сотрудничества и долгосрочной стабильности, принципы “невступления в какой-либо союз направленный против третьей страны”, добились поставленной цели стать “хорошими соседями, хорошими партнерами и хорошими друзьями”.
Такие отношения имеют прочную базу, перспективные цели и широкое влияние. Их база прочна потому, что в основу положены пять принципов мирного существования.
Цели перспективны потому, что они будут сохраняться в XXI веке, а, значит, курс на развитие дружественных отношений и сотрудничество – не временная мера. Влияние широко потому, что соседи Китай и Россия являются постоянными членами Совета Безопасности ООН, поэтому влияние дружественного развития китайско-российских отношений носит не только региональный, но и глобальный характер.
Китайско-российские отношения партнерства, направленного на стратегическое взаимодействие, учитывающее интересы всех сторон, очень важны для укрепления мира на всей планете. Такие отношения отвечают не только интересам и чаяниям народов Китая и России, но и идут на пользу миру и стабильности в регионе и во всем мире.
[1] Современный Китай: вызов или открывающиеся возможности. Материалы ситуационного анализа, проведенного в октябре 2003 г. Советом по внешней и оборонной политике и Институтом внешней и оборонной политики. Руководитель ситана-лиза — С. А. Караганов // Россия в глобальной политике. 2004. № 2. Март—апрель (www.globalaffairs.ru/numbers/7/2046.html).
[2] В КНР насчитывают 4 поколения руководителей: 1) Мао Цзэ-дун; 2) Дэн Сяопин; 3) Цзян Цзэминь; 4) Ху Цзиньтао.
[3] Объем китайско-американской торговли за 2005 г. составил 285 млрд. долл.
[4] Страна.Ru. 27.04.2006: www.strana.ru
[5] См., например: Мясников В. С., Степанов Е. Д. Границы Китая: история формирования / Под общ. ред. В. С. Мясникова, Е. Д. Степанова. М.: Памятники исторической мысли, 2001. 470 с.
[6] Насколько это было неожиданно для китайской стороны — большой вопрос, так как аварии и вредные выбросы в г. Харби не и других сопредельных китайских промышленных городах случаются достаточно часто и об этом прекрасно информировано китайское руководство.
[7] РИА «Новости». 10.04.2006.
[8] «Время новостей». 14.03.2006.
[9] «Чжунго хуанцзинбао». 14.04.2006.
[10] Гончаров С. Китайцы в России — кто они? // Проблемы Дальнего Востока. 2003, № 4. С. 20-21
[11] ИА PrimaMedia. 11.04.2006.
[12] «Ведомости». 14.04.2006.
[13] В 1996 г. КНР, РФ, Казахстан, Киргизия, Таджикистан на основе пограничных соглашений сформировали «Шанхайскую пятерку». В 2001 г., после вступления Узбекистана она была преобразована в Шанхайскую организацию сотрудничества. В 2005 г. создан институт наблюдателей ШОС (ИН ШОС), в который вошли Монголия, Индия, Пакистан, Иран. Цели организации — борьба с терроризмом, сепаратизмом, наркотрафиком, развитие экономического сотрудничества, интеграции, гуманитарных проектов. Население стран ШОС и стран-наблюдателей составляет более 3 млрд. человек. Стратегический потенциал ШОС—4 ядерных державы, Россия и Китай — де-юре и Индия, Пакистан — де-факто.