В. М. Гальперин, С. М. Игнатьев, В. И. Моргунов "Микроэкономика" (стр. 27 из 115)
При дальнейшем росте цены товара В покупатель смог бы купить, израсходовав на это всю ассигнованную сумму, В'" единиц этого товара. Однако он этого не сделает. Ведь В'" сулит ему менее предпочтительную комбинацию характеристик, чем В". И он может получить эту, более предпочтительную комбинацию, покупая вместо товара В ON единиц А и OL единиц С. Таким образом, товар В не будет приобретаться нашим потребителем, несмотря на то что он содержит значимые для него характеристики в предпочитаемой им пропорции.
Однако другие потребители могут и впредь покупать товар В, если их доход позволяет это и при новом, более высоком уровне цены или если они предпочитают этот товар из-за других характеристик, на которые наш потребитель не обращает внимания.
Традиционную ординалистскую теорию часто критикуют за ее неспособность учесть появление новых товаров.
Анализ характеристик позволяет решить и эту задачу. На рис. ЗА.4 представлена начальная ситуация, когда на рынке имеются лишь 3 разновидности товара (А, В, С).
Пусть А'В'С' - первоначальная эффективная граница, которая касается кривой U1U1 в точке В'. Таким образом, данный потребитель из трех товаров покупает лишь один - В.
Новый товар (D) содержит значимые для него характеристики в пропорции Y : X, большей, чем С', но меньшей, чем В. Цена нового товара такова, что эффективная граница смещается в положение A'B'D'C'. Теперь, как очевидно, потребитель сможет достигнуть более высокой кривой безразличия U2U2, переключив спрос с товара В на новый товар D.
Анализ характеристик не является альтернативой традиционной теории, скорее он дополняет ее, расширяя возможности научного анализа потребительского поведения и спроса. Его можно рассматривать и как некий мост между экономической теорией рынка и маркетингом. Есть у него и определенные недостатки. К ним относится сложность выявления всех значимых для покупателей характеристик товара, неквантифицируемость многих из них, а также и то, что реальным объектом купли-продажи являются все же не характеристики товаров, а сами эти товары. В целом это еще один взгляд на поведение потребителей, в чем-то более, а в чем-то менее острый, чем традиционный.
Известны и другие подходы к анализу потребительского поведения и спроса, также дополняющие традиционную теорию и позволяющие взглянуть на рынок под другим углом зрения. Среди них следует назвать теорию выявленных предпочтений П. Самуэльсона[5] и восходящую к "санкт-петербургскому парадоксу" Даниила Бернулли теорию выбора в ситуациях, предполагающих риск.[6]
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Корнай Я. Дефицит. М., 1990. С. 473.
[2] Stone R. Linear expenditure systems and demand analysis: Application to the pattern of British demand//Econ. Journ. 1954. Vol.64, N 255; Houttakker H. S., Taylor L. D. Consumer demand in the United States : Analysis and projection. Cambridge (Mass.), 1966.
[3] См., например: Вальтух К. К. Удовлетворение потребностей общества и моделирование народного хозяйства. Новосибирск, 1973; Ицкоеич И. А. К анализу Целевой функции благосостояния // Проблемы народнохозяйственного оптимума. Новосибирск, 1969. Вып. 2.
[4] Lancaster К. A new approach to consumer theory // Journ. Polit. Econ. 1966. Vol.74, N 2; Consumer demand : A new approach. New York, 1971; Ланкастер К. Перемены и новаторство в теории потребления // Теория потребительского поведения и спроса. СПб., 1993. (Вехи экономической мысли ; Вып. 1).
[5] См.: Баумоль У.. Экономическая теория и исследование операций. М., 1965. С. 188-194.
[6] Там же. С. 378-393; Бернулли Д. Опыт новой теории измерения жребия // Теория потребительского поведения и спроса. СПб., 1993. (Вехи экономической мысли ; Вып. 1); Фридмен М., Сэвидж Л. Дж. Анализ полезности при выборе среди альтернатив, предполагающих риск // Там же; От порядковой полезности к количественной // Экономическая школа. 1992. Вып. 2.
Приложение ЗБ. Двойственная природа труда против двойственной природы потребностей. Маркс против Гегеля
Политическая экономия, преподававшаяся в советских вузах, в ее официальной версии благополучно обходилась без каких бы то ни было теорий потребления и спроса.
Проблемы потребительского выбора, поведения покупателей, их реакции на изменения цен и доходов вообще не входили в круг ее интересов. Известное положение о примате производства на деле означало табу на теоретическое изучение его конечных целей (результатов).
Естественно, что в ней не было места и для понятия полезности (желаемости), как не было места в жизни для "самостоятельности хотенья" . Под потребительной стоимостью понималась прежде всего сама вещь, хотя и вместе с ее полезными свойствами.
Возможность сравнимости разнородных потребительных стоимостей не признавалась, а однородных существенно ограничивалась. "Теория трудовой стоимости К. Маркса, - писал один из высокопоставленных профессионалов в этой области, - признает по существу только две оценки полезности однородных благ: “есть", “нет"".[1]
Таким образом, на теоретическом уровне отрицалась способность человека самостоятельно судить о степени удовлетворения своих потребностей, уровне своего благосостояния, выбирать наиболее предпочтительную структуру потребления, разумно реагировать на внешние сигналы - цены, доходы, наличие (отсутствие) в продаже тех или иных товаров. Обыкновенному человеку с его повседневными проблемами не было места в политической экономии, обслуживающей идеологические нужды Государства Левиафана.
Конечно, такая политическая экономия была не столько наукой, сколько учением, элементом официальной идеологии, одной из составных частей марксизма-ленинизма (вместе с философией и научным коммунизмом).
Все же научный ее статус не висел в воздухе. Он поддерживался авторитетом трудовой теории стоимости К. Маркса, в основе которой лежит претендующее на открытие положение о двойственном характере труда. Маркс различал в труде конкретный, специфизированный труд в какой-либо полезной форме (труд пекаря, сапожника, портного и т.п.), создающий конкретные потребительные стоимости, и абстрактный, всеобщий труд, как затраты человеческой рабочей силы в физиологическом смысле слова, созидающий или образующий стоимость (ценность) товаров.
Именно в этом видели экономисты-марксисты главный вклад К. Маркса в трудовую теорию стоимости- "открыть и проанализировать двойственный характер труда, создающего товар. Это открытие имеет решающее значение для политэкономии".[2]
Истоки этого открытия мы сейчас и рассмотрим.
В 1903 г. в Париже вышла работа X. Корнеллиссена, посвященная критическому анализу некоторых версий теории ценности. Сославшись на § 63 и 196 "Философии права" Гегеля, Корнеллиссен делает следующий вывод: "Маркс же старается тем же диалектическим методом и почти в тех же выражениях, как и его учитель, убедить нас в том, что в процессе обмена абстрагируются не только от специфической полезности товаров, но и от их потребительной ценности вообще. Маркс дает нам здесь теорию, ложность которой бросается в глаза".[3] В русской экономической литературе эти слова Корнеллиссена затерялись в одном из многочисленных пространных подстрочных примечаний в книге А. Д. Билимовича, вышедшей буквально накануне революции.[4]
Происхождение концепции двойственного характера труда, как и всей трудовой теории стоимости Маркса, нетрудно обнаружить, прочитав соответствующие фрагменты гегелевской "Философии права".
"Потребляемая вещь единична в потреблении, определена по качеству и количеству и находится в соотношении с специфической потребностью. Но ее специфическая годность, как определенная количественно, сравнима с другими вещами той же годности, равно как и специфическая потребность, удовлетворением которой она служит, есть вместе с тем потребность вообще и в качестве таковой может быть сравнена по своей особенности с другими потребностями; соответственно этому также и вещь становится сравнимой с другими вещами, которые удовлетворяют другим потребностям. Эта ее всеобщность, простая определенность которой проистекает из частного характера вещи, но так, что вместе с тем абстрагируются от ее специфического качества, есть ценность вещи, в которой ее истинная субстанциальность определена и есть предмет сознания. В качестве полного собственника вещи я - собственник как ее ценности, так и ее потребления...
Прибавление. Качественное исчезает здесь в форме количественного. А именно, говоря о потребности, я указываю титул, под который можно подводить самые разнообразные вещи, и то, что есть общего в них, является основанием того, что я их теперь могу измерять. Мысль здесь, следовательно, движется от специфического качества вещи к безразличию этой определенности, следовательно, к количеству...
Опосредствование изготовления и приобретения соответственных распавшимся на частности потребностям столь же распавшихся на частности средств есть труд, который специфизирует для этих многообразных целей непосредственно доставляемый природой материал с помощью многообразных процессов. Это формирование сообщает теперь средству ценность и его целесообразность, так что человек в своем потреблении имеет отношение преимущественно к произведениям людей и он потребляет именно такие человеческие усилия".[5]
Таким образом, Гегель различает в годности (Nutzen) две стороны- специфическую годность, удовлетворяющую специфическую же потребность, и абстрактную годность, служащую удовлетворению потребности вообще, т.е. абстрактной потребности. И именно эта "всеобщность и есть ценность вещи". Двойственный характер труда у Маркса есть не более чем зеркальное отражение двойственного характера потребности у Гегеля.