«Вот, гряду скоро!» (Отк. 22:7)
«Вот, иду скоро!» (ст. 12)
«Прийди» (ст. 17а)
«Прийди» (ст. 17б)
«Пусть приходит» (ст. 17в)
«Ей, гряду скоро» (ст. 20а)
«Аминь. Ей, гряди, Господи Иисусе» (ст. 20б)
И если мы четко следуем по пути, проложенному этим ключевым словом, то увидим движение «назад и вперед» от Божественной к человеческой сфере, что указывает на тесную взаимосвязь между ними. Возгласу с Неба, который открывает серию «гряди» и дважды звучит как обетование «Се, гряду скоро» (Отк. 22:. 7, 12), дважды взывает голос с Земли: «Прийди!… Прийди!» (ст. 17). Затем Небо гарантирует Земле: ««Ей, гряду скоро» (ст. 20а) — и люди с мольбой отвечают: «Аминь. Ей, гряди, Господи Иисусе» (ст. 20б).
Это тесное переплетение голосов учит нас важным вещам:
1. Божественное обетование всегда предшествует человеческому стремлению к Богу. Не человек проявляет инициативу встретиться с Богом, не он начинает молитву. Первым говорит Бог, и именно поэтому мы верим Ему. Вера зиждется не на человеческом субъективизме, но на Слове Бога, которое существует для человечества.
2. С другой стороны, Бог воодушевляет и поддерживает тех, кто взывает к Нему. Его обетование: «Да, Я гряду скоро» укрепляет веру тех, кто ждет Его. мы должны верить Богу и жить согласно Его воле, истово желая Его пришествия.
3. И, наконец, те, кто молится о Его пришествии, уже верят в него. Молитва возносится по убеждению, а не в свете теологической или исторической необходимости. Те, кто верит в Его пришествие — это те, кто молится за это.
Молитва, которая завершает Апокалипсис, содержит в себе все другие, которые были до нее — это молитва par excellence (в истинном смысле этого слова): «Да приидет Царствие Твое» (ср.: Мф. 6:1о; Лк. 11:20). В ней одновременно и отклик, и мольба. Христиане обычно сокращают ее до этих слов. Поскольку мы привыкли молиться за радость и успех, молитва часто для нас принимает характер магической формулы: мы хотим исполнения своих желаний и капризов. Эта последняя молитва, однако, не является ни благословением повседневного хлеба насущного, ни нашей работы. Скорее, это отчаянная мольба об изменении ситуации. Мы кричим: «Приди!» в ответ на «Я груду скоро» — не потому, что хотим лучшей жизни, но потому что мы отчаянно стремимся к другой жизни — жизни, которую обещал нам Бог.
Эта молитва настолько важна, что первые христиане обратили ее в приветствие: Маранафа! «Гряди, О, Господь!» (ср.: 1 Кор. 16:22). Завершающие слова Апокалипсиса: Аминь маранафа, «Аминь, ей, гряди, Господи Иисусе» знаменуют собой конец каждого служения евхаристии. Нам это известно через свидетельства Дидахе 6, одного из самых древних христианских документов, который даже предшествовал написанию Апокалипсиса. Иоанн искал возможности поместить свою книгу в литургический контекст Вечери Господней – воспоминании о смерти Господней до Его пришествия, «доколе Он придет» (1 Кор. 11:26).
Но молитва и ритуалы не единственные ответы на обетование свыше. Среди пяти последних повторов слова «грядет» – тесно переплетающихся со словом «Гряди!» (Отк. 22:17) — встречает и другой призыв «придти»: «И слышавший да скажет прииди! Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром» (ст. 17).
Пришествие Господа и страстное желание народа Божьего узреть Его не единственные явления, которые ожидаются в грядущем. Вода, которая утоляет жажду, доступна для нас в настоящей жизни, и это обетование спасения и вечной жизни (Отк. 21:6), что подчеркивается глаголом в настоящем времени.
Еврейские Писания обычно ассоциируют «воду жизни» с ЯХВЕ и применяют это к нашему современному существованию: «ибо у Тебя источник жизни» (Пс. 35:10). В Иер. 2:13 и 17:13 эти понятия также тесно связаны.
В Новом Завете Сам Иисус Своим личным примером демонстрирует это, когда предлагает самарийской женщине «живую воду» (Ин. 4:10-15) и призывает жаждущий народ, собравшийся в храме, идти к Нему и пить (Ин. 7:37, 38). Иоанн объясняет, что в них еще не было Духа Святого, «Которого имели принять верующие в Него» (Ин. 7:39).
Аналогичным образом, для древних раввинов и евреев в Кумране питие живой воды представляет религиозную жизнь, которая протекает в соответствии с ведущими принципами Торы. 8. Во всех этих случаях такая вода утоляет нашу жажду в нашей сегодняшней жизни.
Другими словами, народ Божий уже вкушает живую воду Нового Иерусалима здесь и сейчас. «Гряди» — по отношению к Богу означает «приди и пей!». Религия надежды не пассивное состояние, она не может быть разбавлена футуристическими утопиями. Бог предлагает нам «воду жизни» сегодня (Отк. 22:17). Это чудо не несет в себе никакой магии или гениального технического открытия. Пить воду из источника жизни просто означает жить с Богом. Бог жизни – вечный Бог, с Которым мы можем встретиться лицом к лицу в Новом Иерусалиме – уже в этой жизни.
Чудо уже прокладывает нам дорогу в нашем земном путешествии. Мы имеем опыт общения с невидимым Богом в повседневной жизни через драгоценные и прямые ответы на наши молитвы и через радость, услаждающую наши сердца. Каждый из нас может чувствовать Его защиту, водительство и покой даже среди безнадежности и одиночества, когда мы ощущаем Его присутствие.
Но Бог не дает эту воду без разбору каждому. Мы можем испытывать жажду и должны «придти» — мы должны понять, что желание испить Воду жизни из Божественного источника подразумевает не только благодать, чудеса, радость и комфорт. Сильное желание перемен и воля к действию также составляют часть религиозного опыта. Встреча с Богом требует нашего участия. И дары Его присутствия никогда не истощатся. Мы должны стремиться к ним вечно. Наша жажда никогда не должна ослабевать. Парадоксально, что само Его присутствие, которое, казалось бы, должно утолить нашу жажду, в действительности, усиливает ее. У каждого из нас своя роль в этой встрече с Богом. Многие христиане не понимают этого и сводят религию до уровня догмы или хорошего чувства.
Религия Апокалипсиса охватывает одновременно и «пришествие» Бога, и «пришествие» человечества. Упование, надежда, на грядущего Бога пронизывает все устремления верующих, их этику, их выбор, и все их существование. Поскольку дар «воды жизни», пришествие Бога реальное и историческое событие, оно уже вплетается в жизнь тех, кто пьет эту «воду жизни». Недостаточно лишь читать Апокалипсис: мы должны «пить» его слова и дорожить его посланием, как драгоценностью. Именно это имел в виду Иисус, когда говорил: «блажен соблюдающий слова пророчества книги сей» (Отк. 22:7). Ангел повторяет эту мысль, когда говорит о тех, кто соблюдает «слова книге сей» (ст. 9), а автор вторит ему в конце книги в форме предостережения: «И я также свидетельствую всякому слышащему слова пророчества книги сей: если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей; и если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде и в том, что написано в книге сей» (ст. 18–19).
В Апокалипсисе не имеется в виду писец, в функцию которого входит сохранение текста безо всяких искажений. Иоанн обращается ко «всякому слышащему слова пророчества книги сей» (ст. 18), ко всем читателям Апокалипсиса. В книге Второзакония используется такой же язык и дается то же самое предписание: «не прибавляйте к тому, что я заповедую вам, и не убавляйте от того; соблюдайте заповеди Господа, Бога вашего, которые я вам [сегодня] заповедую» (Втор. 4:2; ср.: 12:32).
Параллели между этими двумя отрывками приглашают нас читать Апокалипсис таким же образом, как израильтяне читали книгу Второзаконие — как завет Божий, который охватывает все стороны человеческого существования. Соблюдать слова сей книги означает воплощать их в своем повседневном существовании.
Мы должны, прежде всего, понимать пророческое слово. Это относится в полной мере и к экзегетам и комментаторам Апокалипсиса (и я здесь не исключение) — фактически ко всем, кто читает библейские книги. Экзегеза текста требует от исследователя не только критического ума, но и смиренного сердца. Недостаточно иметь добрую волю. Недостаточно просто читать Апокалипсис. Мы должны читать его правильно. Апокалипсис многократно предостерегает против субъективизма, использования необоснованных подходов и конъюктурных соображений. Проклятия по отношению к тем, кто добавляет или убавляет из нее, — это суровое предостережение всем комментаторам, которые не следуют самому тексту, но отходят от него в ту или иную сторону.
«Соблюдать» слова этой книги означает, что мы должны понимать ее значение в нашей жизни. То, о чем говорится в Апокалипсисе, слишком важно, чтобы это было понято неверно. Слишком легко впасть в экстаз, восклицая «аминь» или «аллилуйя», которые звучат по всей книге. Или быть завороженными небесными видениями настолько, что впасть в мистику и забыть свою ответственность перед миром: свидетельствовать людям о грядущем царстве Божьем.
Апокалипсис призывает к последовательной и хорошо сбалансированной религии. Упование на грядущее не должно зачеркивать современную реальность. Эта книга предоставляет и общие перспективы, и необходимость трезво оценивать и сопоставлять их. Аутентичность и истина религии зависит от такого подхода. Если пророчество не подкрепляет нашу надежду, религия может укрепиться на позициях релятивизма, гуманизма и субъективизма. Бог отсутствует, открывая двери угнетению и насилию тоталитарного общества. Истина становится продуктом большинства, которое стремиться подавить или уничтожить меньшинство. С другой стороны, без коррекции человеческой действительности религия снижается до уровня фанатизма — если не патологии, как это мы наблюдали в жертвах «комплекса Мессии» или в ряде апокалиптических сект.