(Агентство «Интерфакс», РИА «Новости», ИА REGNUM, Правда.Ру, ИА «Ингформ бюро», Вести.Ру, ИА «Кавказский узел», Кавказ.Страна.Ру, Газета «Труд», Радиостанция «Эхо Москвы», lenta.ru, NEWSru.com, РБК, Русская линия.)
По словам очевидцев, около 13.00 к городку беженцев подъехали несколько единиц авто- и бронетехники – до пяти «Газелей», два БТРа, УАЗ с антенной и легковые машины различных марок с отсутствующими либо замазанными номерами и бортовыми знаками. Выбежавшие из них вооруженные люди, числом до 80 человек (некоторые – в белых маскировочных халатах и масках), рассредоточились по территории МКП и окружили бараки.
Комендант городка Имран Тутаев попытался выяснить, кто они и что им нужно. Военные ударили его прикладом автомата и поставили лицом к стене с заведенными за голову руками. Из обрывков разговора между сотрудниками силовых структур комендант понял, что они ищут какого-то человека, который якобы забежал на территорию МКП со стороны спиртзавода, находящегося примерно в 150 метрах.
Сотрудники силовых структур поинтересовались у Тутаева, есть ли посторонние в городке и у кого они остановились. Комендант ответил, что посторонних нет, городок маленький, в нем проживает всего 186 человек, и он знает всех жителей в лицо. Если бы появились незнакомцы, то он об этом наверняка бы знал.
Вскоре в западной части городка началась стрельба из автоматов и пулеметов. Спустя некоторое время последовали два или три взрыва небольшой силы – по всей видимости, стреляли из подствольных гранатометов. Стрельба с небольшими интервалами продолжалась 15–20 минут. Перепуганные жители метались в панике, пытаясь укрыться от осколков и пуль, которые прошивали фанерные стены домов. Мужчин, пытавшихся выглянуть из домиков и узнать, в чем дело, военные угрожающими жестами и криком загоняли внутрь. Люди чудом остались невредимы, – например, Малику Шидаеву и ее детей спасло то, что пуля попала в телевизор.
Когда все стихло, командовавшему операцией офицеру сообщили: «Объект уничтожен». Тот по рации спросил про «второго, в дубленке», потом приказал коменданту городка вывести людей на улицу (сначала женщин и детей, а потом примерно через полчаса – мужчин). При этом двери домов и комнат нужно было оставить открытыми.
Имран Тутаев по громкоговорителю объявил, чтобы все собрались в восточной части городка. Женщин с детьми сотрудники силовых структур завели в помещение медпункта. Мужчин после личного досмотра, сопровождавшегося нецензурной бранью и угрозами, распределили следующим образом: семерых загнали в баню, остальных поставили у крайнего барака на колени. В таком положении – без верхней одежды и с расстегнутыми рубашками, с заведенными за головы руками – их продержали на снегу пять часов, до окончания «спецоперации».
После этого военные начали осмотр жилых помещений. Отобрав из числа беженцев несколько молодых мужчин, они привязали им на пояс веревки и погнали впереди себя, используя в качестве «живого щита». Заходя в дома, военные срывали со стен ковры, опрокидывали мебель, рылись в вещах, в двух или трех местах взломали полы. В тех домах, где двери были закрыты на замок, их выламывали ударами ног и прикладами автоматов.
После окончания проверки выяснилось, что попутно проверяющие занимались грабежом – многие беженцы обнаружили пропажу вещей и денег. О проводимой спецоперации кто-то сообщил в местные правоохранительные органы и на место происшествия прибыли сотрудники Карабулакского ГОВД. Они пытались пройти на территорию городка, но сотрудники спецслужб, проводившие операцию, им не позволили. Милиционерам пришлось наблюдать за происходящим, находясь в 10–15 метрах от ближайших бараков. Здесь же стояли несколько десятков беженцев, которые, услышав про «зачистку», поспешили к своему жилью, но их также отказались пропустить в лагерь.
Вскоре после окончания осмотра жилых помещений сотрудники силовых структур начали допрашивать беженцев. Среди допрашивающих были две женщины в камуфляжной форме, которые вели себя очень грубо и нецензурно ругались. Военные пытались выяснить, жил ли убитый в городке и был ли с ним товарищ. Взрослых обитателей МКП водили на опознание тела, лежавшего между вторым и третьим бараками. По словам одного из жителей, убитый, молодой человек лет 25-ти, лежал на спине, рядом валялся пистолет системы Стечкина, а также обойма и патроны. Раньше никто из беженцев его не видел. В ходе допросов выяснилось, что он был один.
Около 18.00 сотрудники силовых структур покинули территорию МКП, задержав Айнды Макаева, жителя городка, которого, впрочем, отпустили в тот же вечер. После их отъезда ингушские милиционеры забрали труп убитого.
На другой день в «Юг-Агроснаб» прибыли сотрудники Карабулакского ГОВД. Они осмотрели место происшествия, выслушали жалобы людей, собрали осколки и гильзы и уехали, обещав возбудить уголовное дело. Участковый инспектор милиции сообщил, что убитого зовут Асламбек Хатуев. Позже было установлено, что его родители проживают по адресу: Чеченская Республика, Сунженский район, ст. Ассиновская, ул. Международная, 38.
По информации ПЦ «Мемориал», А. Хатуев – родной брат Султана Хатуева, похищенного сотрудниками ФСБ в 2004 г. в Ингушетии и затем «исчезнувшего». Жалоба родственников С. Хатуева 28 июня 2005 г. была направлена в Европейский суд по правам человека.
Показания очевидцев
Мака Исмаиловна Мержоева:
«Я была на улице, убирала перед входом в барак снег и сбивала сосульки, когда услышала грубый мат и крик: «Подними руки, на колени!» Оглянувшись, увидела в нескольких метрах от себя незнакомого молодого человека в расстегнутой дубленке с полуподнятыми руками, а поодаль – выглядывавших из-за углов домов вооруженных людей в камуфлированной форме и белых маскхалатах. Парень был растерян и весь белый, оружия при нем не было. Я попросила его сделать то, что они требуют, добавив, что в противном случае они убьют тебя, пожалей, мол, свою мать. Но он отрицательно покачал головой, затем под дулами направленных на него автоматов медленно, при помощи ног, снял с себя обувь – черные кроссовки и бросился бежать в противоположный конец городка. Заметив и там русских, он на полпути повернул в сторону и забежал за барак. Когда началась стрельба, я заскочила в дом. Через некоторое время, выглянув в дверь, увидела, как этот молодой человек, уже без дубленки, бежит назад. Снова начали стрелять, и я услышала, как один из военных крикнул другому: «Ты в него попал, точно! Жди награду!»
После окончания этого кошмара русские потребовали, чтобы мы прошли в восточную часть городка. Я сначала отказывалась, но потом была вынуждена взять пятерых детей и пройти в медпункт, где нас продержали до 17 часов, пока шла проверка. Вернувшись домой, я не нашла оставленные на холодильнике 1000 рублей, которые утром взяла в долг у соседей, чтобы купить продукты».
Роза Магомедовна Барахоева, 1963 г.р.:
«Услышав крики и стрельбу, я выглянула на улицу и увидела бегущего между бараками человека. В одной руке у него была дубленка, в другой, по-моему, он держал пистолет. Оказавшись рядом с нашим корпусом, он бросил дубленку, а сам побежал в конец городка. Оттуда крикнули: «Стой, стрелять будем!» Тогда молодой человек повернул назад. Началась стрельба, и я забежала домой.
После того, как все закончилось, военные спрашивали про второго боевика. А потом поняли, что второго не было, просто в разных концах МКП военные видели одного и того же человека – в дубленке и без нее».
Тутаев Имран, комендант МКП «Юг-Агроснаб»:
Когда началась стрельба, военные мне заявили: «Если пострадает кто-нибудь из наших ребят, из твоей головы вылетят мозги». После того как неизвестный был убит, я по требованию офицера сделал по громкоговорителю объявление, что сейчас будет производиться осмотр и проверка документов, а сам отправился в противоположный конец городка, чтобы успокоить людей и помочь им выйти.
Находившиеся там военные заставили меня снять куртку и расстегнуть рубашку. Увидев у меня на поясе ремень с чехлом от мобильного телефона, направили автоматы, произвели над головой два или три предупредительных выстрела и потребовали сказать, что это. Когда я объяснил, они приказали медленно, без резких движений, достать «трубку» и показать им. Я все так и сделал, и после этого военные успокоились».
Нина Усмановна Эбиркова, 1952 г.р.:
«Во время этой самой операции мой муж находился в сарае недалеко от барака, ухаживал за скотиной. Военные, осыпая ударами, погнали его к дому и, поставив к стене, кричали: «Сними пиджак, подними рубашку, ублюдок!» А ведь ему под 70 лет. У нас в доме перерыли все вещи и унесли 19 тысяч рублей».
Зарган Абуевна Сайдуллаева, 1961 г.р.:
«Когда все это происходило, я находилась за территорией городка, на железнодорожном переезде в 10 метрах от места, куда русские согнали наших мужчин. Там их продержали на морозе без верхней одежды пять часов. Среди них был и мой 21-летний сын Урусхан. Я пыталась пройти на территорию МКП, но один из военных направил на меня автомат и сказал: «Попробуй сделать еще шаг, сука!» Я ответила ему: «Это твоя мать – сука», но побоялась дальше идти.
Вот так, наблюдая спецоперацию со стороны, мы простояли до 17.20. Рядом были ингушские милиционеры, которых тоже не пустили в лагерь.
После окончания проверки, когда разрешили пройти, в доме обнаружила беспорядок: полы проломлены, вещи разбросаны. Пропали деньги – 1730 рублей, которые я хранила под матрасом, фотоаппарат.
У соседки, Горчхановой Зинаиды, русские украли с таким трудом собранные на лечение (у нее больное сердце) 10 тысяч рублей. Будь они прокляты!»