Наряду с решающим ослаблением России эта концепция предполагала геополитическое ослабление Франции, у которой следовало отобрать железорудные копи Лонгви-Брийе. После поражения Антанты следовало предложить Франции пакт об обороне и помощи — ее нужно «приласкать», приближая к Германии в ее борьбе против России и Британии.
Миттельойропа — цель Общегерманского союза с сентября 1914 г.
«Абсолютно императивным является требование, чтобы Миттельойропа, включая регионы, полученные Германским Рейхом и Австро-Венгрией в качестве призов победы, образовывали одну единую экономическую общность. Нидерланды и Швейцария, три скандинавских государства и Финляндия, Италия, Румыния и Болгария будут присоединены к этому ядру постепенно и исходя из принуждающей к такому сближению необходимости»{226}.
В Миттельойропу войдут в дополнение к Австро-Венгрии Нидерланды, Швейцария, Норвегия, Финляндия, Италия, Болгария, Румыния и обширные завоеванные территории России{227}. [144]
Партия центра предусматривала создание «великого центрально-европейского таможенного союза, который включал бы в себя Голландию, Францию, Данию, Швейцарию, Австро-Венгрию и балканские страны... Германия должна воспользоваться ситуацией, которая может не возникнуть вновь еще на протяжении столетий. Только тогда Германия могла бы говорить на равных с Америкой и Британской империей». Контролируемая Германией зона от Пиренеев до Мемеля, от Черного моря до Северного, от Средиземноморья до Балтики позволила бы Германии конкурировать с Соединенными Штатами в борьбе за мировое экономическое первенство.
Эти идеи разделяли кайзер Вильгельм II, влиятельные министры, такие как Ягов. Канцлер Бетман-Гольвег зафиксировал свое видение новой карты Европы 9 сентября: германская Миттельойропа подчинит себе Запад и Восток; уничтожение Франции как великой державы, ликвидация британского влияния на континенте и фактическое изгнание России из Европы обеспечат германскую гегемонию. 21 августа:
«Привлечь Польшу и другие государства к Империи — центрально-европейской системе дифференцированных тарифов. Великая Германия включит в себя Бельгию, Голландию, Польшу как непосредственные протектораты и Австрию как опосредованный протекторат»{228}.
Мирные планы Бетман-Гольвега от 9 сентября 1914 г.: политическая карта Европы должна измениться, Запад и Восток должны подчиниться Центру Европы. В канцелярии канцлера пришли к выводу:
«Вся Юго-Восточная Европа является лежащей у наших дверей культурной колонией»{229}.
Такую цель можно было достичь только силой. Германское лидерство, писал он 16 сентября 1914 года, «не может быть достигнуто на основе соглашения об общих интересах, оно создается только под давлением политического превосходства»{230}.
Отражая мнение военной касты, фельдмаршал Мольтке-младший утверждал, что «латинские народы прошли зенит своего развития, они не могут более ввести новые оплодотворяющие элементы в развитие мира в целом. Славянские народы, Россия в особенности, все еще слишком отсталые в культурном отношении, чтобы быть способными взять на себя руководство человечеством. Под правлением кнута Европа обратилась бы вспять, в состояние духовного варварства. Британия преследует только материальные интересы. Одна лишь Германия может помочь человечеству развиваться в правильном направлении. Именно поэтому Германия не может быть сокрушена в этой борьбе, которая определит развитие человечества на несколько столетий»{231}.
Группа левых социалистов, осмысливая начало войны 1914 г., объявила Германию лидером мировой революции против плутократического Запада{232}. Германские интеллектуалы снова писали:
«Германия опять стоит перед задачей стать посредником между Востоком и Западом».
Историк Ф. Майнеке ощутил рост аппетита в германской промышленной элите.
«Я помню характерную беседу в доме Гинцс с национально известным экономистом Шумахером. Я сказал, что нечто вроде [145] мира в Губертусбурге (мир, которым в 1763 г. завершилась Семилетняя война. — А. У ). будет уже немалой победой для нас «О! — воскликнул Шумахер с ликующим видом. — Мы можем надеяться на значительно большее!»{233}
Уничтожение Франции как великой державы, ликвидация британского влияния на континенте и фактическое изгнание России из Европы — вот планируемые основания установления в Европе германской гегемонии. Такую цель можно было достичь лишь силой.
Две линия
В германском руководстве сформировалось две линии канцлера Бетман-Гольвега и военно-морского министра Тирпица
Первая концепция . Главная цель Бетман-Гольвега лежала на Востоке: ослабить Россию как фактор европейской политики.
«Россия должна быть отброшена в Азию и отрезана от Балтики; с Францией и Англией мы всегда сможем договориться, с Россией — никогда»{234}.
На Западе Бетман-Гольвег после войны хотел договориться о «культурном союзе» Германии с побежденными Францией и Британией против «варварской России». Россия должна была быть вычеркнутой из европейского контекста. В записях канцлера от 11 августа 1914 г ставились следующие цели:
1) использовать подрывные действия для общего ослабления России;
2) создать нескольких буферных государств между Россией, Германией и Австро-Венгрией в качестве средства «отбрасывания России назад, на восток, так далеко, как это только возможно»{235}.
Конкретно говорилось об «освобождении от гнета московитов» нерусских народов, осуществляемом под германским военным контролем. Австро-Венгрия должна быть расширена за счет Украины, Румынии и Бессарабии.
Согласно схожим идеям Всегерманского союза, Россия должна быть «насильственно обращена назад, на восток, ее границы должны быть уменьшены примерно до границ государства Петра Великого. Главное — вернуть Россию в допетровское состояние Представляя партию центра, М. Эрцбергер указывал, что Россия должна быть отброшена от обоих морей, Черного и Балтийского Он предусматривал создание польского государства под германской опекой, отделение от России Украины и Бессарабии.
Позиция германских промышленников в изложении А Тиссена «Россия должна лишиться балтийских провинций, части Польши, Донецкого угольного бассейна, Одессы, Крыма, Приазовья и Кавказа»{236}. Группа рурских промышленников требовала балтийские провинции и Украину вплоть до Дона, Крыма и Кавказа, чтобы не тормозить сырьевую обеспеченность Центральной Европы, объединенной в широкий таможенный союз.
Основным элементом почти всех германских футурологических построений являлось такое ослабление России, чтобы она никогда не стала угрозой для Миттельойропы. Мы нигде не находим планов инкорпорации [146] России в Европе. Все планировщики второго рейха думали только о том, как отбросить Россию от европейского центра. М. Шелер в книге «Гении войн» объявляет, что единственной подлинной целью Германии является объединение всего континента против России. Запад должен понять, что только могущественная Германия, вставшая между Балтикой и Черным морем, может защитить его от растущей мощи России Роль бастиона Миттельойропы против «Московии» предназначалась находящейся под германским протекторатом Польше. Поляков в Силезии и Пруссии предполагалось переселить на восточные земли Польши по линии Барта-Марев, откуда следовало выселить всех евреев. На этот германо-польский вал позднее нужно было, согласно немецким планам, поселить немцев из немецких областей Поволжья. Мы видим, как старый прусско-германский национализм превращается в германский расизм, согласный лишь на германскую гегемонию в Европе.
Ради развала Российской империи немцы начали активную пропагандистскую работу среди финнов, русских евреев и кавказских народов. Инструментом были избраны революция и использование национализма. Немцы начали оказывать помощь украинским националистам.
При этом канцлер Бетман-Гольвег предлагал довольно мягкие условия мира для Франции (это должно было позволить Германии и Австро-Венгрии сосредоточиться на экспансии на Востоке) Канцлер, министр иностранных дел Ягов и бывший посол в Лондоне Лихновский выступили за примирительную позицию в отношении Британии. Начальник генерального штаба фон Мольтке шел даже дальше — он считал, что после победы на континенте Берлину следует наладить дружественные отношения с Лондоном.
Вторая концепция внешнеполитического планирования исходила из того, что не Россия, а владычица морей Британия стоит на пути германского развития . Фон Тирпиц и вся военно-морская партия считали именно Британию, а не Россию врагом рейха номер один. Именно Британия мешает укреплению мировых промышленных торговых позиций Германии. Линия Тирпица заключалась в заключении после победоносной войны союза с Россией (завершить войну с ней следует возможно скорее). В интересах Германии допустить выход России в Средиземное море, поскольку это неизбежно приведет ее к конфликту с Британией{237}. Так партия центра выступала прежде всего за «ликвидацию британского опекунства при решении вопросов мировой политики, нетерпимого для Германии»{238}.
В том же ключе Фалькенгайн объяснял причины выбора западных стран как цели номер один:
«Наш самый опасный враг находится не на Востоке, этот враг — Англия, организатор всего заговора против Германии. Мы сможем нанести ей ущерб только в случае выхода к морю»{239}.
И кайзер и фон Мольтке поддержали идею оказания помощи антианглийским элементам в Индии, Египте и Южной Африке. Тирпиц и его адмиралы выступали за жесткую блокаду Британии. [147]