Подход, базирующийся на этой теории, позволил выявить в традиционных объектах инженерно–психологического исследования такие измерения (по существу системные), которые с помощью других подходов не раскрыть. Так, обычно оценка приборов в плане их соответствия человеку производится по показателям обнаружимости и различимости генерируемых ими сигналов, их положения в сенсорном поле (а также относительно маршрута сбора информации), контрастности по отношению к фону и т.д. Безусловно, все эти показатели важны. Но прибор должен оцениваться также относительно концептуальной модели, формируемой у оператора, как результат субъективного отражения, и это измерение нередко оказывается важнейшим. Ц качестве конкретного примера дан сравнительный анализ двух типов авиагоризонта (вид "с самолета на землю" и "с земли на самолет").
Подход с позиции теории психического отражения потребовал также использовать в исследовании более широкий ассортимент методов (по сравнению с традиционными для инженерной психологии). Для проверки ряда гипотез лабораторного, моделирующего эксперимента явно было недостаточно; потребовалось проводить исследование в условиях реального полета, а также использовать приемы формирующего эксперимента при обучении курсантов. Большое внимание было уделено также целенаправленному сбору и анализу данных наблюдения и самонаблюдения летчиков. К этому методу "строгие ученые" обычно относятся скептически, иногда даже пренебрежительно. Думаем, что такое отношение несправедливо; регистрируемая в процессе общения речь человека дает нисколько не меньше оснований для объективных выводов, чем, например, измерение времени и точности реакций и движений, биоэлектрических проявлений работы мозга и т.п. С точки же зрения исследования процессов саморегуляции, осознания ситуации и собственных действий, т.е. проникновения в "субъективный мир" человека, в его опыт, данный метод обладает гораздо большими возможностями, чем другие. Конечно, это не значит, что данные самонаблюдения могут служить основанием для прямых выводов о механизмах и процессе психического отражения, а также его регулирующей функции; они должны сопоставляться с данными, полученными при помощи других методов.
Каждый метод ограничен, имеет свои достоинства и недостатки, поэтому познание сложного объекта предполагает комплексное исследование, включающее разные методы. Проблема образа и потребовала от нас идти по этому пути; сочетания лабораторного и натурного, моделирующего и формирующего экспериментов, регистрации электрофизиологических процессов, сбора самоотчетов и т.д.
Аналогичным образом, как показало исследование, и принципы инженерной психологии должны применяться в комплексе. Как нет универсального метода, так нет и универсального принципа. Любой принцип относителен, что было отмечено при анализе принципа наглядности. Поэтому необходимо четко определить круг тех ситуаций, в которых каждый принцип может быть эффективен, и вместе с тем границы его применения.
Результаты исследования намечают подход к проектированию деятельности при таком понимании системы "человек—машина—среда", который требует рассматривать оператора как субъекта деятельности, а машину — как его орудие, используемое при ее выполнении. При этом важно иметь в виду системный характер детерминации действий человека: при их анализе необходимо раскрыть не только каузальные связи, до также условия, общие и специальные предпосылки, внешние и внутренние факторы, опосредствующие звенья и т.п., т.е. систему детерминант. При проектировании любого технического средства, которым будет пользоваться человек, это средство должно быть рассмотрено в системе всех других (например, любое средство отображения информации — в контексте информационной среды в целом). Это значит также, что проектирование деятельности не может ограничиваться проектированием только ее технических средств. Оно должно включать и такие способы и средства, которые обеспечивают формирование самого субъекта деятельности, его "субъективного мира". В этой связи подчеркивалось, что подготовка оператора не может сводиться только к отработке навыков; не менее (а точнее, более) важно организовать подготовку так, чтобы она способствовала развитию когнитивной функции психики и при этом не просто давала ему необходимые знания, но и развивала наблюдательность, умение анализировать ситуацию и регулировать свои действия сознательно.
Конечно, соотношение неосознаваемых, автоматизированных действий (навыков), с одной стороны, и осознаваемых (доводить которые до степени автоматизации опасно) различно в разных видах деятельности. Оно изменяется и с развитием техники. То, что при прежней технике требовало творческого решения, сейчас зачастую может (и должно) быть "передано" на уровень навыка. Но новая техника расширяет возможности человека, поэтому неизбежно возникают новые задачи, требующие творческого решения, а вместе с тем — и потребность в формировании новых (других) навыков. Вся совокупность данных, изложенных в книге, приводит к общему
выводу о том, что психологические аспекты трудовой деятельности человека являются наиважнейшими. Именно психическое отражение (в первую очередь его высший уровень — сознание), выполняя регулирующую функцию, обеспечивает целостность деятельности, интеграцию ее компонентов в единую систему. Но дело не только в этом. Как было показано, благодаря сознательному контролю поступающих сигналов и выполняемых действий в ситуации необычной афферентации происходит перестройка перцептивного процесса, преодоление иллюзий, и соответственно выполняются адекватные управляющие действия. При определенных условиях такой контроль, с одной стороны, снижает возможный негативный эффект изменения психического состояния; с другой стороны, наиболее "коварны" ошибки, которые не осознаются (неосознаваемые ошибки). Иначе говоря, сознание (осознанность) обеспечивает помехоустойчивость человека.
Это значит, что при проектировании деятельности оператора в системах "человек—машина—среда" для него должна быть создана возможность сознательного контроля ситуации и собственных действий. Обеспечение такой возможности — важнейшее условие повышения надежности системы.
Анализ деятельности летчика в разных ситуациях показывает, как может работать фундаментальное понятие "психический образ" и соответствующая ему теоретическая концепция, когда они используются в прикладных исследованиях. Попытки же решать практические задачи без опоры на теорию, т.е. на пути "чистого" эмпиризма, нередко приводят к результату, прямо противоположному тому, ради которого они предпринимались.
Но вопрос о связи теории с практикой имеет и другую сторону. Прикладные исследования и специальные отрасли психологической науки обогащают ее общую теорию (подробнее см. [100]), которая "питается" результатами, полученными в практике и проверяется ими. При этом общетеоретические положения не только проходят проверку практикой, но их содержание конкретизируется, уточняется, развивается через практику. Иными словами, прикладные исследования могут внести вклад в общую теорию психологии. Кратко рассмотрим некоторые итоги проведенного исследования. Прежде всего нужно сказать, что конкретные фактические данные в целом подтвердили правильность и конструктивность основных теоретических положений, являющихся для нас исходными. Остановимся лишь на некоторых, на наш взгляд, принципиальных для теории вопросах.
Прежде всего немного о самой проблеме образа в психологии. Как известно, в эмпирической интроспекционистской психологии это понятие использовалось широко, но в него включались только те образные явления, которые сейчас мы называем "вторичными образами", оно не относилось к ощущению и восприятию. Образ в таком понимании трактовался как чисто субъективный феномен, как ослабленная тень восприятия или как результат некоторой спонтанной психической деятельности. В теории советской психологии, реализующей принцип отражения, .эта позиция была критически рассмотрена и отвергнута [9, 100, 133]. Результаты нашего исследования показывают, что даже такой, казалось бы, "отвлеченный" образ, как образ полета, формируется на основе ощущений и восприятий, включая их в себя; именно этим обеспечивается его предметность, т.е. отнесенность к объективной действительности.
Формируется он на полимодальной основе, но зрительная модальность является ведущей; образ полета — это визуализированный образ. Его менее всего можно трактовать как ослабленную тень восприятия или чисто субъективный результат спонтанной психической деятельности. Образ полета — сложный феномен отражения, включающий несколько взаимосвязанных компонентов. При этом в разных условиях деятельности (визуальный полет и ручное управление, автоматизированный полет, управление по директорским приборам) соотношения между ними складываются по–разному. Формируясь в процессе предметно–практической деятельности субъекта, образ обладает высокой степенью целостности, дифференцированности, панорамности и адекватен отражаемой объективной реальности, именно поэтому он и выступает в качестве регулятора действий. Вместе с тем образ полета, конечно, субъективен, но не в смысле интроспекционистской психологии (как феномен, доступный лишь внутреннему наблюдению), а в том плане, что он формируется на базе опыта (в нашем случае — профессионального) субъекта деятельности, развивается с накоплением этого опыта; в образе проявляется пристрастность субъекта, связанная с его потребностями, мотивами, отношениями, установками и т.д. Образ развивается в направлении все более полного и адекватного отражения действительности, раскрывающего все новые и новые грани предмета. Вместе с тем в нем все более проявляются особенности субъекта (например, профессиональные установки — в восприятии и оценке событий). Для общей теории было бы важно выявить законы развития предметности и субъективности образа.