Лошади являлись основной тягловой силой у северных и восточных славян. Помимо этого, являлись непосредственными обрядовыми животными. Считается, что при строительстве дома, в знак достатка, под одним из углов зарывали череп лошади. Не следует упускать из вида непосредственный элемент украшения русской избы – конек. Любые обереги в виде коня имели определенный сакральный смысл. Согласно верованиям древних славян, конь – символ добра и счастья, мудрость Богов порою являлась людям через это животное. Культ коня связан с почитанием солнца.[49] Также, помимо бытовых нужд, лошади использовались для ведения военных действий. При повествовании об обрах был сделан акцент на том, что русь обучалась ведению войны на лошадях именно у авар. Позднее, Византийские историки не раз упомянут всадников в славянском войске.
Помимо скотоводства, широкое распространение получили охота и рыболовство. Охота была хорошо развита в северных районах. Огромные площади лесов давали просторные охотничьи угодья. Рыболовство было развито повсеместно по всей территории Восточно-Европейской территории. При раскопках поселений, в остеологическом материале «…были найдены кости кабана, лося, оленя, медведя, бобра, лисицы, куницы, зайца и некоторых других. Кабан и олень были, по-видимому, основным объектом охоты. Охота на них давала наиболее ощутимые результаты. Судя по костным остаткам, преобладала охота в лесу. Постоянно охотились и на птиц. Главной целью охоты на кабана, лося, оленя, медведя и некоторых других зверей было получение мяса. Охота на куниц, лисиц и бобров велась прежде всего ради пушнины
Основными орудиями охоты на зверя служили лук и копье. Железные наконечники стрел найдены на многих славянских поселениях. Большинство из них не приспособлено специально для охоты, но могло быть использовано при этом. Специально охотничьими были костяные наконечники для стрел, нередко встречаемые на памятниках лесной зоны восточнославянской территории, и некоторые железные наконечники. Для охоты на птицу и мелких зверей широко применялись, как известно из более поздних письменных источников, силки и ловчие сети.
О рыбной ловле свидетельствуют находки костей и чешуи рыб, а также орудия рыболовства. Остатки рыб отмечены исследователями на многих поселениях, где велись более или менее крупные раскопки. Судя по этим материалам, ловили щуку, сазана, судака, леща, сома, осетра и др. Нередко находят железные рыболовные крючки. Среди них, обычно, крупные – 6-10 см в длину. Такие крючки предназначались для ловли крупных рыб – щук, сомов и т.п. Применялись и гарпуны, но более широко, использовались сети, неводы и всевозможные плетеные приспособления. Среди археологических находок сравнительно часты рыболовные грузила – глиняные или каменные, различных форм. В качестве грузил использовались и просверленные фаланги коров. Об употреблении сетей для рыбной ловли говорят и находки роговых кочедыков.
Охоте и рыболовству принадлежала подсобная роль в хозяйстве славянского населения при господствующем значении земледелия и скотоводства»[50].
Судя по данным археологических источников бортничество получило широкое распространение по большей части территории восточнославянских земель. Меды применялись в медицине, а также продавались Византии и странам Востока. И.А. Реуцкий пишет: «На Руси культурное бортничество было важной отраслью ведения хозяйства. Это подтверждает тот факт, что в летописях Нестора было изложено законоположение по охране бортных деревьев и о наложении большого штрафа за их порчу. Мед, воск, меха на Руси были основным товаром при плате дани князьям и во внешней торговле»[51].
В.В. Седов также убежден, что «…о роли бортничества у восточных славян мы можем судить по жертвоприношению, открытому при раскопках в Новгороде в слое первой половины Х века. На месте, где оно было совершено первыми поселенцами одного из районов города, найдены расположенные по кругу семь деревянных ковшей и два куска воска, имевших форму правильных полукругов. Это – следы братчинного пира славян-язычников, в хозяйственной деятельности которых большое место принадлежало бортничеству»[52].
Кузнечному делу предавалось особое значение. Кузнецов приравнивали к знахарям, а позднее, при распространении христианства, жутко боялись кузнецов-язычников. Кузнец, подобие Сварога (языческий бог созидающий явь и перековывающий души мертвых во сварге) в мире людей, пользовался уважением славянского народа.
При раскопках, значительную часть изделий из металла составляли бытовые изделия – ножи, шилья, гвозди, ножницы, пряжки, а также оружие – мечи, наконечники для стрел и копий.
На территории Киевской Руси первые мечи были найдены в славянских погребениях IX века. Ко времени этих находок, археологи успели изучить найденные ранее мечи скандинавского типа. Первоначально считалось, что славяне пользовались импортными мечами, привезенными из Европы, однако эту версию опровергла очередная находка. Меч был найден в местечке Форщеватая, что находится на Украине. Принадлежал, первоначально он, к скандинавскому типу. Однако, после обработки клинка специальным составом, на нем проступили кириллические буквы «ЛЮДОТА КОВАЛЬ». Так подписывал свои произведения славянский кузнец, в VIII-IX вв. Стоп! А как же письменность? Согласно научным теориям письменность необразованным славянам принесли Кирилл и Мефодий. Да и читать и писать кузнецы в большей своей части научились, вероятно, после реформ Луначарского. Однако, находка подтвердила совсем противоположное.
Озар Ворон пишет: «…русские мастера создали свой, легко узнаваемый тип каролинга. Клинок и рукоять («черен») были длиннее. Перекрестье («крыж») было не прямым, как на каролингах франкской работы, а дугой, с выгнутыми к клинку концами. Так же, дугой, обращенной к рукояти, был изогнут внутренний край набалдашника-противовеса, венчавшего рукоять («яблока»). Все отличия сводились к одному – из первоначально пехотного меча сделать оружие всадника! Таким мечом можно было не только рубить, но и сечь с седла». В Болгарии после боев с войском Святослава Игоревича, византийские мародеры собирали мечи «россов»,а «за четверть века до того в Закавказье местные мусульмане в поисках мечей разрывали могилы руссов, умерших от заразы. Нужно помнить, какой оправданный ужас внушали тогда людям моровые поветрия, чтоб оценить этот факт!»[53]. Озар делает вывод, что мечи ковали не только для нужд Руси, но и на экспорт. Продавали на Восток. А там, в стране дамасских клинков, находили их отличными. Следует отметить, что к тому времени славянские мастера научились сплавлять железо со сталью и получать слоистые изделия. В число таких изделий и входили мечи[54].
К VIII-IX вв. наладились прочные экономические отношения Руси со странами Востока. Первоначально ввозимые из Азии ювелирные изделия, чернь, отличались своей оригинальностью, но через короткий промежуток времени славянские мастера освоили технику изготовления ювелирных изделий востока. Теперь помимо точного копирования восточных украшений, ювелиры Руси вводили в новые стили и мотивы в изделиях[55].
О производстве тканей, по мнению В.В. Седова, можно сделать следующие выводы: «Прядение, как свидетельствуют повсеместные находки пряслиц, было широко распространенной отраслью хозяйственной деятельности. Прядением, очевидно, занимались почти в каждом доме, в каждой семье. Прядение волокна производилось при помощи деревянного веретена с пряслицами. Пряслица, сделанные преимущественно из глины, имели различную форму: известны биусеченноконические, дисковидные, цилиндрические и др. Начиная с VII в. как на южных, так и на северных поселениях появляются пряслица, вырезанные из мягких пород камня.
Для изготовления тканей в лесной зоне Восточной Европы употреблялся вертикальный ткацкий станок. В Старой Ладоге в слоях IX-X вв. найдены глиняные диски, служившие грузилами таких станков. Горизонтальный ткацкий станок здесь появился, по-видимому, в X-XI вв., но материалов для определения точного времени его распространения нет. Ткани, происходящие из нижних горизонтов культурных отложений Старой Ладоги, определенно изготовлены на вертикальном ткацком станке […]. Староладожские ткани в основном были шерстяными. Они выполнены в традиционной технике ткачества, распространенной в Северной Европе во второй половине I и начале II тысячелетия н.э.
Можно предполагать, что в южнорусских землях славяне второй половины I тысячелетия н.э. уже знали горизонтальный ткацкий стан […] На некоторых славянских поселениях в Прутско-Днестровском междуречье выявлены фрагменты глиняной посуды с отпечатками ткани. Они дают некоторое представление о характере ткани, из которой шилась повседневная одежда славян. Это довольно тонкое полотно с прямым переплетением»[56].
Что касается одежды славян, этому можно посвятить не одну научно-исследовательскую работу. Каждый племенной союз славян обладал своими знаками различия в одежде. Многие историки занимались изучением народного костюма и работ написано немало на данную тему. Однако пару слов о народном костюме все-таки нужно сказать, потому что эта тема будет интересовать нас, но уже с точки зрения медицины.
Арабский историк Ибн Русте в Х веке описывая русов замечает, что «…они соблюдают чистоту своих одежд, их мужчины носят золотые браслеты». Однако, в этом же документе, автор говорит, что русы живут на острове с необычайно нездоровым климатом. Остров, как говорит автор «…покрыт лесами и болотами»[57]. Сразу вспоминаем белые льняные рубахи славян, расшитые обережным узорочьем. Вопрос: «Долго ли протянут рубахи в таком суровом климате?» Наверняка, нет. Лен, как и любое другое растительное волокно при влажном климате долго сохнет, легко разрушается и поддается гниению. Судя по всему, рубаха у руса была не одна, а менялась довольно часто. «Вы когда-нибудь пробовали отстирать льняную рубаху в холодной воде и без помощи моющих средств?» - этот вопрос задал Озар Ворон в ходе рассуждений о повседневном ношении рубахи. Вероятней всего, славяне, находясь в пределах дома, не носили выходных одежд. А рубаха с обережным узорочьем являлась не чем иным, как частью выходного костюма руса.