Десять лекций, прочитанных для работающих на строительстве Гётеанума в Дорнахе с 2 августа по 30 сентября 1922 г. Перевел с немецкого Александр демидов (стр. 10 из 39)

Но его откладывается чересчур много, если у нас слишком мало сил, чтобы растворять его. Но, господа, деятельность, которую вы постоянно совершаете в мозгу, состоит в том, что вы постоянно откладываете в мозгу этот песок, когда в вашу кровь поступают питательные вещества. Этот мозговой песок, находящийся внутри (изображается на доске), точно так же конце подвергается воздействию космических сил, как и тот, что находится вовне, в природе. Таким образом, находясь внутри, он постоянно стремится образовать крошечные кристаллы (кристаллы могут вырастать на крупинках мозгового песка подобно тому, как они нарастают в горах на кремнеземах). Но нельзя допустить такого образования. Если же мы не имеем в себе мозгового песка, мы становимся слабоумными. Если бы образовывались кристаллы, то мы постоянно впадали бы в обморочные состояния, мы получили бы своего рода мозговой ревматизм, мозговую подагру. Во всем остальном теле это причиняет нам боль, но если мозг содержит в себе эти кристаллы, то человек не может ничего делать и падает в обморок. Итак, мозговой песок необходим, но необходимо постоянно растворять его. Это непрерывный процесс, состоящий в том, что мозговой песок откладывается и растворяется, откладывается и растворяется.

Если отложилось слишком много песка, то он может повредить стенки мозговых сосудов. Тогда происходит кровоизлияние. Тогда возникает удар, не только обморок, но удар, кровоизлияние в мозг, геморрагический инсульт.

Именно изучая болезненные процессы, видят, что, в сущности, представляет собой человек.

Ибо при заболевании в нас происходит то же самое, что и в здоровом человеке, но происходит оно чересчур сильно, интенсивно. Болезнь есть не что иное, как то, что мы нечто образуем в себе слишком уж сильно.

То же самое происходит и в жизни, господа. Вы видели, что если взять маленького ребенка, коснуться рукой его щеки нежно и слабо, то это будет ласка, вы ласкаете его. Если же это касание рукой совершено слишком сильно, то это уже совсем не ласка, это пощечина.

Видите ли, вообще во всем мире это так. Те вещи, которые в одной ситуации могут восприниматься как ласка, в другой могут оказаться пощечиной. Так же обстоит дело в жизни и с тем, что должно находиться в мозгу. Так эта нежная работа мозгового песка может превратиться в пощечину, нанесенную по всей жизни, если эта работа стала чересчур интенсивной, когда, следовательно, в нас слишком ослабли силы, без которых мы не можем растворять находящиеся в нас минеральные субстанции. Тогда, следовательно, мы будем постоянно находиться в обессиленном, обморочном состоянии, а если отложение слишком уж сильно, если эти кристаллики постоянно травмируют наши сосуды, мы получаем геморрагический инсульт, кровоизлияние в мозг. Следовательно, эти кристаллики в нас должны постоянно растворяться. Все эти процессы, о которых я рассказываю вам, постоянно протекают в нас.

Сейчас я хочу сказать вам кое-что еще: мы хотим внести полную ясность в эти вещи. Допустим, что здесь находится человек — я изображаю его довольно схематично, — здесь находится его мозг, здесь его глаза, а здесь я хочу изобразить то, на что он смотрит; итак, скажем, здесь перед глазами находится растение.

Рисунок 7

Теперь вы направляете внимание на это растение. Видите ли, если обратить внимание на растение, это, конечно, можно сделать только в дневное время, когда растение освещено солнечными лучами, отчего оно выглядит ярким, тем самым получишь световое воздействие на глаз. Но благодаря зрительному нерву, который идет от глаза назад, световое воздействие проникает в мозг. Итак, когда смотришь на растение, то через глаз направляешь себя на это растение, а от растения исходит световое воздействие, которое впоследствии проникает через глаз в мозг.

Господа, если таким образом разглядываешь растение, например цветок, то обращаешь внимание на этот цветок. Но это означает очень многое: то, что на цветок обращено внимание. Когда обращают внимание на цветок, тогда, в сущности, забывают также и себя самого. Вы ведь знаете, что можно, обратив на что-либо внимание, совсем забыть себя самого. В тот момент, когда человек хотя бы немного позабудет себя, чтобы поглядеть на цветок, в мозгу тут же возникает сила, содействующая выделению, отложению небольшого количества мозгового песка. Следовательно, смотреть на что-то означает выделять, осаждать мозговой песок изнутри вовне.

Это выделение мы должны представлять как специфически человеческий процесс. Вы уже заметили, что человек потеет не только, когда он очень напрягается, но и когда перед ним находится что-то страшное, ужасное; таким образом, человек выделяет не только мозговой песок, он выделяет другие соли вместе с водой через свою кожу. Это выделение. Но смотреть означает постоянно выделять мозговой песок. И здесь нам надо растворить этот мозговой песок. Так как если бы мы снова и снова не растворяли его, у нас в мозгу возник бы из мозгового песка очень маленький, крохотный цветок! Смотреть на цветок означает, в сущности, что в нас из мозгового песка образуется совсем маленький, крошечный цветок, который только перевернут верхом вниз, так как картинка в глазу тоже перевернута.

Дело обстоит так: если мы смотрим на стул — ведь не только цветы приходится нам разглядывать, — благодаря тому, что мы смотрим, внутри образуется немножко мозгового песка; и если мы сейчас предаемся лишь этому созерцанию, смотрению, то внутри нас возникнет совсем маленький, микроскопических размеров образ этого стула, состоящий из кремниевого песка. А если бы я тут, в этом помещении, стал бы как человек развивать некоторую силу при смотрении, то во мне как картинка из крошечных кусочков кремния сложился бы вид этого помещения, хотя и перевернутый, с полом наверху. Поистине колоссально то, что мы постоянно создаем в себе. Только мы, люди, так устроены, что не позволяем этому реально возникнуть. Мы снова растворяем все это, причем делаем это помимо нашего сознания. В этом отношении мы как люди устроены совершенно специфически. Мы обращаем свой взгляд на мир. Этот мир постоянно стремится создать в нас такие же образования, которые в нем есть, только в перевернутом виде. И если бы мы даже не присутствовали при этом, если бы мы даже не смотрели, в нас все равно постоянно складывались бы такие образы, как результат космического воздействия, особенно ночью, когда мы спим, когда мы не развиваем встречных сил, чтобы это растворить. Такие образования строятся преимущественно во время, когда Земля не освещена Солнцем, не озарена светом; они образовываются под действием сил, приходящих из гораздо более отдаленных областей. Мы всегда подвержены этим силам. Так что мы можем сказать: когда мы спим, то в нас под воздействием космоса постоянно стремятся возникнуть всевозможные минеральные, лишенные жизни образования; когда мы смотрим, в нас точно так же хотят возникнуть образования, подобные нашему ближайшему окружению. Когда мы спим, мы имитируем космос, мы подражаем ему. В космосе все упорядочено по принципу кристаллов. То, что мы видим здесь, в кристаллах, является таковым потому, что силы в космосе организованы в таком же порядке как и в кристаллах. Одни из них идут так, другие — этак, так что кристаллы образованы из всего космоса. Но то же самое хочет произойти и в нас самих. И когда мы воспринимаем, когда мы смотрим на наше непосредственное окружение, тогда то, что находится в нашем непосредственном окружении, хочет сформировать, запечатлеть себя в нас. Мы должны постоянно препятствовать тому, чтобы все это в нас отвердело, мы должны постоянно растворять все это.

Вот какой своеобразный процесс происходит, господа. Представьте себе, что здесь внутри этот цветок стремится воссоздать свое безжизненное подобие из кремния. Но нельзя позволить ему возникнуть, в ином случае мы ничего не узнали бы об этом цветке, но в голове у нас возникла бы подагра. Все это, следовательно, непременно должно быть растворено.

Я хочу сделать этот процесс еще более наглядным для вас, сказав следующее: допустим, что здесь у вас есть горшок с теплой водой, кто-то завязывает вам глаза, а после этого он приносит какой-то предмет, который может раствориться в этой теплой воде. Вы только должны окунуть свою руку в эту теплую воду. Предмета вы не видите, так как глаза у вас завязаны. Но вот другой спрашивает вас: ты окунул свою руку в воду, чувствуешь ли ты там что-нибудь? — Да, это теплая вода. — Чувствуешь ли ты теперь что-нибудь? — Да, теперь вокруг пальцев стало холодно.

Что же могло произойти? Тот, другой, опустил предмет в воду, и он растворился! И это растворение, происходящее вокруг пальцев, вызвало то, что эта теплая вода стала холоднее. Человек ощутил это растворение вокруг его пальцев, и он может сказать: тут что-то растворяется.

Это, однако, постоянно происходит, когда мы образовываем внутри себя какой-то предмет и должны затем снова растворять его. Мы чувствуем, что происходит растворение и затем говорим, поскольку мы почувствовали растворение: да, тут снаружи находится предмет, который, тем не менее, строит в нас образ, и этот образ мы растворили. Поскольку мы растворили его, мы знаем, как выглядит предмет. У нас возникает соответствующая предмету мысль вследствие того, что мы сперва должны были растворить образ предмета. Благодаря этому приходит мысль. Если бы мы имели только этот образ, мы падали бы в обморок. Когда же мы настолько сильны, что растворяем этот образ, то мы тем самым узнаем о нем. В этом состоит разница между падением в обморок при виде чего-либо и знанием об этом.