Следовательно, здесь все не так просто: человека в возрасте пятидесяти лет кладут на патологоанатомический стол, разрезают ему живот, извлекают органы, разглядывают и выносят суждение об этом. Тут ничего сказать нельзя. Человек не является всего лишь сиюминутным существом, человек — такое существо, которое развивается в течение определенного числа десятилетий. И то, что происходило пятьдесят лет назад, может проявиться лишь спустя пятьдесят лет. Однако необходимо досконально знать человека, если хочешь это понять.
В качестве допущения я предполагаю, что все вы материалисты. Но если вы материалисты, то вы рассуждаете так: я говорил вам, что печень является таким органом, заболевания которого могут таить свою причину еще в младенческом возрасте и могут проявиться лишь на пятидесятом году жизни. Но как обстоит дело с человеком, господа? Давайте сперва схематично предположим, что человек есть существо, состоящее из тканей, из крови, из мускулов и так далее. У него есть кровеносные сосуды, артерии и вены, у него есть нервы — все это, конечно, является материальным, это действительно вещественно. Но не считаете ли вы, что вещества, образующие, например, печень маленького ребенка, младенца, сохранились до пятидесятого года жизни? Этого ни в коем случае быть не может. Возьмите самое простейшее: вы подстригаете себе ногти на пальцах. Если бы вы не стригли ногти, они отросли бы у вас как когти у ястреба. Но ведь вы постоянно обрезаете кусочек вещества от самого себя. И если вы подстригаете волосы, вы тоже отрезаете от себя кусочки вещества. К тому же вы обращаете внимание и на то, что удаление вещества происходит не только при стрижке волос и подстригании ногтей; если вы иногда расчесываете голову, которую долго не мыли, то вы вычесываете чешуйки перхоти. Это кусочки кожи. И если бы вы не отмывались как следует, если бы с потом не удалялись маленькие чешуйки тела, ваше тело стало бы шелушиться. Это означает, что на внешний поверхности тела постоянно происходит удаление вещества.
Теперь представьте, что вы срезали кусок ногтя на пальце. Он снова отрастает. Это происходит изнутри. Так обстоит дело и со всем телом человека. То, что было внутри, в самой глубине, в течение примерно семи лет достигает внешней поверхности, и мы можем удалить все это как кожные чешуйки. В ином случае это делает сама природа, и мы не замечаем, как тонкие чешуйки всегда отделяются от нас. Само вещество, материя человека, постоянно идет изнутри наружу и там внешним образом отделяется в качестве чешуек. То, что сегодня у вас находится глубоко внутри, через семь лет выйдет наружу и отшелушится; а то, что вы тогда будете вновь иметь внутри себя, будет образовано заново, будет целиком новым образованием. Так после семи лет мягкие части веществ в составе человека образуются заново. Когда человек еще является ребенком, то это проявляется даже и в отношении некоторых костных органов. Вот почему молочные зубы мы имеем примерно до седьмого года; затем они выпадают, и, прорастая изнутри, образуются новые зубы. Они больше не меняются, они остаются, поскольку у человека уже нет больше сил, чтобы удалить эти зубы: он не может удалять их так же, как он удаляет отросший на пальце ноготь. К тому же у современных людей зубы все же не имеют свойства становиться длиннее! Человек переносит многое. Зубы сохраняются, но как долго? Через некоторое время они страшно портятся, особенно тут, в Швейцарии. Это зависит от той воды, которая приносит вред зубам, особенно в этой местности.
Но отсюда вы видите, что то вещество, которое есть в вас сегодня, вы уже не будете иметь через семь лет. Вы отбросите его и образуете новое. В смысле вещества, например, господин Доллингер стал бы уже не тем, кто сидит тут сегодня: те вещества, которые он имел прежде, ушли прочь, ушли своей дорогой. По вещественному составу он со временем стал бы совсем иным, обновленным. Хотя его и тогда называли бы прежним именем. У него то же самое имя; да, но вот того вещества уже нет, то вещество отсутствует. То, что как сила постоянно удерживает вещества вместе, следовательно, то, что становится носителем нового вещества, если старое из какого-либо места уходит — это вещество можно увидеть, если положить человека на патологоанатомический стол, но то, что как сила развивается в человеке, этого увидеть нельзя, — это и есть так называемое сверхчувственное.
Да, господа, если печень у младенца была разрушена, и на пятидесятом году возникло заболевание печени, то ведь этот кусок — то есть печень — расположенный там, внутри, совершенно изменился. То вещество давно ушло прочь. Не в веществе заключено то, что мы подверглись заболеванию печени, оно заключено в тех силах, которые невидимы. Они еще в период младенческого возраста получили обыкновение неправильно функционировать в печени. Функциональная деятельность, а не вещество, функциональная деятельность была приведена в беспорядок. Следовательно, если нам стало ясно, что происходит с печенью, мы должны сказать: совершенно очевидно, что человек, вещества в котором постоянно сменяются, должен нести в себе нечто такое, что не является веществом.
Если как следует продумать эту мысль, то придешь к тому, что, базируясь на научной основе, невозможно быть материалистом. Только те люди, которые верят, что человек и в пятьдесят лет имеет в себе то же самое вещество, которое содержалось в нем, когда он был ребенком, являются материалистами. Чисто научные причины с необходимостью приводят к тому, что в основе человека лежит духовное начало, что человек несет в себе духовное начало.
И вы ни коим образом не должны полагать, господа, будто эти материальные частицы печени, которые вот уже как пятьдесят лет вышли оттуда прочь, построили саму печень, что они могли как-то способствовать образованию печени. Для этих материальных частиц там, собственно не остается ничего кроме пространства. То, что постоянно строит печень заново, — это сила, которая представляет собой нечто сверхчувственное. Она постоянно отстраивает эту печень заново.
Таким отстраивающимся заново должен стать и весь человек, если он вообще хочет прийти в мир. Силы, которые находятся в его печени, должны быть в уже тогда, когда человек формируется в теле матери. Вы могли бы сказать: в теле матери женские яйцеклетки сочетаются с мужскими семенными клетками, и из этого возникает человек. Однако, господа, человек может возникнуть из такого смешения веществ с тем же успехом, как и заболевание печени на пятидесятом году может возникнуть под воздействием веществ, которые пришли в негодность в первые годы жизни (имеется в виду, что этих веществ давно нет в организме — примеч. перев.). Вещества всегда должны быть в наличии. Но тот, кто утверждает, что в материнском теле человек образуется из веществ сам по себе, должен был бы также утверждать и то, что если я положу тут кусок дерева и просижу рядом с ним пару лет, то тогда через пару лет оно превратится в прекрасное скульптурное изображение.
Естественно, что вещество должно быть предоставлено в распоряжение духа. Это и происходит в материнском теле. Не человек образуется в материнском теле, но вещества, подобно материалу скульптора, обрабатываются духом, и тем самым в человеке создается то, что постоянно отстраивает его заново, по мере того как физическое вещество выбрасывается. Мы нуждались бы в гораздо меньшем количестве пищи, чем употребляем при еде, если бы вещество имело большее значение. Тогда мы должны были бы много есть только в детском возрасте, чтобы стать больше. Но, вырастая до двадцати лет, в случае если бы вещество оставалось в нас тем же самым, мы бы после вообще не нуждались в пище. От этого оказались бы в выигрыше работодатели — ведь детский труд сейчас запрещен, а рабочим есть было бы не нужно! Это была бы прямо-таки чудесная история! Но то, что нам постоянно приходится есть, даже когда мы вполне выросли, доказывает, что не вещество остается постоянно пребывающим в течение жизни человека, но душевно-духовное начало. Оно должно присутствовать еще перед тем, как вообще состоится зачатие человека, оно находится в наличии и с самого начала перерабатывает вещество так, как оно перерабатывает его и в дальнейшем.
Когда человек рождается, можно увидеть, что в самый начальный период своего детства он почти постоянно спит. Он постоянно спит. Здоровым для человека является только то, что он в самый начальный младенческий период бодрствует около двух часов; в остальное время младенец должен спать; у него есть потребность спать почти все время.
Но что это означает: младенец имеет потребность спать, ему надо спать. Это означает, что его мозг еще должен быть чуточку живым. Белые кровяные тельца еще не должны слишком оживленно сновать по телу; они еще должны находиться в покое, эти белые кровяные тельца, а мозг еще не должен быть мертвым. Поэтому младенцу надо спать. Но и мыслить он еще не может. Как только он начнет мыслить, его мозговые клетки будут все больше и больше отмирать. Пока мы бодрствуем, те силы, благодаря которым мы растем, возбуждают в мозгу, помимо прочего, некоторые процессы, удерживающие мозг в мягком состоянии. Но если рост прекращается, если мы не растем, то даже в состоянии сна этим силам становится все труднее проникать в наш мозг. Как следствие, мы научаемся мыслить все лучше и лучше по мере того, как становимся старше. Однако в нашем мозгу все больше проявляется тенденция к мертвому состоянию, после прекращения роста у нас в мозгу постоянно происходит отмирание. Человеку приходится переносить весьма многое. Он еще очень долго удерживает свой мозг в таком состоянии, когда тот по ночам становится мягче, приобретает достаточную мягкость. Но все же наступает время, когда силы, направляющиеся вверх, в голову, уже не могут больше поддерживать мозг в нормальном состоянии — тогда подступает старость.