Пищевые продукты должны пропитаться слюной во рту, в ином случае они оказываются непригодными для человеческого организма.
Итак, тут развивается один род деятельности — это деятельность по пропитыванию слюной, смачиванию пищевых продуктов слюной — и эту деятельность мы улавливаем на вкус. Посредством вкусового чувства мы ощущаем вкус продуктов питания во время смачивания их слюной. Так же, как мы воспринимаем краски и цвета с помощью глаза, с помощью вкусового чувства мы воспринимаем вкус пищи.
Следовательно, мы можем сказать: во рту пища пропитывается слюной и мы чувствуем ее вкус. Вместе со вкусом мы также осознаем пищу. А благодаря смачиванию слюной она приходит в состояние, в котором может быть усвоена во всем остальном теле. Однако в слюне, находящейся во рту, должно также содержаться определенное вещество, иначе пищевые продукты не будут подготовлены надлежащим образом для использования в желудке. В слюне должно содержаться определенное вещество. Это вещество действительно содержится в ней, оно называется птиалином. Этот птиалин является тем веществом, которое производит первичную обработку пищевого продукта, чтобы он стал пригодным для желудка.
Затем пища, смоченная слюной и обработанная птиалином, проходя через глотку и через пищевод, попадает в желудок. В желудке она должна подвергнуться дальнейшей переработке. Для этого в желудке должно находиться другое вещество. Оно должно вырабатываться и выделяться в желудке. Так же, как во рту вырабатывается слюна с птиалином, в желудке тоже вырабатывается своего рода слюна. Только в этой желудочной «слюне» содержится другое вещество. Оно еще раз пропитывает пищу в желудке. Мы можем сказать: в желудке вместо птиалина находится пепсин.
Видите ли, у взрослого человека, а также и у ребенка, достигшего семи лет, в желудке уже не проявляется больше вкусовое ощущение. Но младенец ощущает вкус пищи в желудке точно так же, как взрослый ощущает вкус пищи во рту. Если хотят досконально исследовать человека, надо уметь уподобиться душевному началу младенца. Взрослый человек получает представление о вкусе в желудке в крайнем случае, когда желудок уже отчасти разрушен и процесс вместо того, чтобы протекать внизу, в желудке, поднимается вверх. Тогда человек получает представление о том, что происходящее в желудке имеет вкус. Я предполагаю, что некоторые из вас уже имели этот опыт, когда содержимое желудка возвращается назад, наверх в рот: какой же неприятный вкус имеет тогда все это, или, по крайней мере, большая часть из того, что человек съел. Ощутив вкус того, что возвращается из желудка обратно, вы, конечно, не будете считать, что это очень вкусно. Никто не стал бы есть то, что на вкус подобно отрыжке из желудка. Однако вкус, свойственный этой пищевой кашице, этой отрыжке, должен, тем не менее, образоваться. Он образуется в желудке. Не правда ли, во рту пища только пропитывается птиалином; в желудке же она пропитывается пепсином. Следствием этого является изменение ее вкуса. Так вообще обстоит дело со вкусом.
Давайте допустим, что вы, будучи очень чувствительны, пьете воду; в общем случае вода, если уж она не слишком испорчена, не имеет дурного вкуса. Но если вы — вы должны быть, конечно, достаточно чувствительны — если вы растопите сахара на языке и тем самым подготовите язык, то вам может показаться, что у воды кислый вкус. Такое свойство у вкуса. В том виде, в котором он известен взрослому человеку, он возникает не во рту, а в желудке. Ребенок это чувствует, хотя, конечно, еще не думает об этом; поэтому он знает вкус не так, как знает взрослый человек возникающий во рту вкус. Поэтому ребенок должен получать такие продукты питания, которые даже внутри желудка не имели бы слишком плохого вкуса. А таким продуктом как раз и является материнское молоко или молоко вообще по той причине, что оно не приобретает в желудке слишком плохого вкуса, ведь ребенок имеет сродство с молоком. Он сам родился из того тела, которое может производить молоко. Следовательно, ребенок чувствует свое сродство с молоком. Поэтому молоко не вызывает в нем плохого вкусового ощущения. Однако если ребенок слишком рано получает другие средства питания, они кажутся ему противными. У взрослого это не происходит, так как его вкусовое чувство огрубело. Но ребенку это кажется противным, так как он не испытывает сродства с этими поступающими извне продуктами.
Вы видите, что из желудка, после того, как пища пропиталась в желудке пепсином, пища входит в кишечник, в тонкий кишечник, в толстый кишечник и так далее.
Я могу написать здесь около слова «желудок» — «детское ощущение вкуса» (см. схему).
Если бы пищевая кашица просто распространялась здесь и с нею не происходило ничего иного, то она становилась бы в желудке жесткой, каменистой массой и могла бы привести человека к гибели. Но с этой пищевой кашицей происходит нечто другое.
схема 1
| Рот | Вкус | Птиалин |
| Желудок | Детское ощущение вкуса | Пепсин |
| Поджелудочная железа | Чувство печени | Трипсин |
| Печень | Желчь |
То, что происходит тут, осуществляется прежде всего опять-таки с помощью железы. Во рту мы имеем железы, в желудке — железы; теперь же мы имеем дело с большой железой сзади желудка. Следовательно, если здесь находится желудок, то за желудком, если человек смотрит спереди, находится довольно крупная железа, а перед этой железой располагается желудок. Итак, эта железа находится позади желудка. Эта железа, которую называют поджелудочной, тоже выделяет своего рода слюну, и эти выделения через тонкий канал поступают в кишечник. Так что в кишечнике пища в третий раз пропитывается своего рода слюной. И вещество, которое выделяется этой поджелудочной железой, претерпевает в человеке дальнейшие изменения. Сначала поджелудочная железа выделяет это вещество. Оно почти такое же, как пепсин желудка. Но затем, по пути в кишечник, оно видоизменяется. Оно становится более едким. Пища должна быть теперь охвачена чем-то более едким, острым, чем прежде. И этот более едкий вид слюнообразного вещества, выделяемого поджелудочной железой, называется трипсином. Так что в качестве третьего мы имеем поджелудочную железу. Тут выделяется трипсин, во всяком случае, выделяется то, что в кишечнике превращается в едкий сок трипсина. Таким образом, пища в третий раз пропитывается слюноподобным веществом. И каждый раз с ней происходит нечто новое.
Происходящее уже не может быть воспринято сознанием человека в голове — как я вам говорил об этом в последний раз — но то, что возникает из пищевой кашицы, воспринимается теперь, чувствуется или ощущается как вкус печенью и осмысляется почками. Следовательно, все то, что происходит тут, в желудке, осмысляется почками и воспринимается печенью. При этом, следовательно, душевное начало имеет свое местопребывание в почках и в печени, и оно воспринимает так же, как человек воспринимает с помощью головы. Только он об этом ничего не знает. В лучшем случае он видит сны — и я рассказывал вам об этом в последний раз, — тогда все происходящее доходит до его сознания в образной форме. То, как пищевая кашица змееобразно продвигается по кишечнику и постоянно смешивается с трипсином, вызывает возбуждение, и человек воспринимает его во сне как змею. То, что человек воспринимает здесь, является, следовательно, перемещением (сознания — примеч. перев.) в неотчетливое, неясное душевное начало.
Итак, печень воспринимает все эти события с птиалином, пепсином, трипсином. Я должен их называть именно так; наука, к сожалению, дает этим вещам такие скверные наименования, но если бы кто-либо, не проявляя особых симпатий к этой науке, захотел внести ясность в этот предмет, если бы кто-то захотел дать этим вещам иные наименования, то все в науке могло пойти кувырком; это можно было бы сделать, но чтобы не переворачивать все вверх дном в науке, этого не делают и используют старые наименования — птиалин, пепсин, трипсин. Дело, следовательно, обстоит так, что пища в третий раз пропитывается слюнообразным составом. При этом в основе лежит чувство печени (см. схему).
Что это за чувство печени, господа, вам станет ясно, если вы вспомните, что происходит — если вы имели уже такой опыт, — когда человек подносит к носу достаточно острый лук. Появляются слезы, не так ли? Если поднести к носу хрен, тоже появятся слезы. Почему же это происходит? Это происходит оттого, что хрен или лук оказывают воздействие на слезную железу, и слезная железа выделяет горьковатые слезы. Видите, господа, примерно так же, как лук или хрен, действует и эта движущаяся по кишечнику пищевая кашица, и печень выделяет желчь подобно тому, как глаза выделяют слезы. Лук должен быть воспринят для того, чтобы он вызвал слезы; его надо почувствовать. Вот так и печень чувствует эту пищевую кашицу и выделяет желчь, которая добавляется к последней. Это четвертое.
После того, как на пищевую кашицу рот воздействовал посредством птиалина, желудок — посредством пепсина, поджелудочная железа — посредством трипсина, к этой пищевой кашице добавляется еще желчь из печени. И только тогда осуществляется мышление посредством почек.
Только когда пищевая кашица так подготовлена, когда она четыре раза пропитана слюнообразными веществами, только тогда она поступает через стенки кишечника в лимфатические сосуды, а оттуда в кровь. Следовательно, мы можем сказать: в человеческом теле осуществляется исключительно сложный жизненный процесс. Начиная от рта и заканчивая переходом в кровь пищевой кашицы, эта последняя непрерывно изменяется, чтобы она могла быть правильным образом переварена не только в желудке, но и во всем человеческом теле.
Но теперь она снова подвергается воздействию иного рода. Не правда ли, вы могли бы сказать, если бы вы сами — только представьте это, господа — если бы вы сами находились в химической лаборатории и, будучи к тому же умнейшим профессором, должны были проделать все описанное — вы бы этого не сумели; вы должны были бы сперва прожевать всю эту пищу и пропитать слюной, находящейся во рту, затем пропитать слюнообразными выделениями желудка, затем слюнообразными выделениями кишечника и, наконец, желчью! Все это происходит внутри, вы проделываете это каждый день. Но если бы вы захотели проделать все это в лаборатории, у вас бы это не получилось. Человек обладает рассудком, но то, что разумным образом совершается в его животе, осуществляется с гораздо большей степенью разумности, нежели та, которой обладают на Земле люди. То, что тут происходит, представляет собой исключительно мудрый, исключительно разумный процесс. Имитировать его человек пока не в состоянии.