К сожалению, за исключением не слишком удачного перевода "Трех основ политики", татары даже не могут познакомиться с его трудами. Но они стоят этого, Акчура был замечательным мыслителем. Поэтому сегодняшние татарские политологи, социологи и историки не могут и не должны пройти мимо его работ. Впрочем, за исключением «Трех политических систем" ни одна из них не опубликована в России.
А пока об Акчуре написана всего одна, хотя и прекрасная книга, но ее автор Франсуа Жоржон живет в далеком от нас Париже. Правда, готовится ее перевод с турецкого языка, и тогда, хоть и в переводе, Юсуф Акчура наконец-то вновь «заговорит» со своим народом.
Татарин нового века.
Садри Максуди (1879-1955)
Для описания жизни Садри Максуди наиболее уместен жанр античной трагедии. Это герой, нашедший для своих действий нужные место и время. Подобно Прометею, он поднял дело единства татар на недосягаемую высоту, и в первый — и пока в последний раз — объединил нацию в рамках единой автономии. Он дал ей имя, начертал Конституцию и создал ее Милли Идарэ (правительство) и Миллет Меджлисе (парламент). Подобно титану, он дважды восставал против мнения почти всех татар и дважды побеждал. 25 апреля 1918 г. —день разгрома Милли Идарэ — может сравниться по своей трагичности только с 2 октября 1552 г. Но Максуди ушел непобежденным — ему была суждена долгая жизнь и борьба за свободу личности в Турции.
Максуди был великим учеником. И действительно, кто еще из татар может похвастаться такими гениальными Учителями, как Исмагил Гаспринский, Лев Толстой, Ахмад Мидхат, Эмиль Дюркгейм и Анри Бергсон?! За десять лет подросток — выпускник старометодного медресе вырос в политика европейского уровня. А было ему 27 лет! Начало века для татар стало эпохой Возрождения, прежде всего, потому, что оно дало нации деятелей невиданного доселе масштаба, каждый из которых вписал новые страницы в ее культуру, науку, политику. Садри Максуди не был гением. Он просто впитал все то лучшее, что давали мусульманское общество России, русская культура и европейская наука, и политические режимы рубежа веков. Он знал, где "золотая середина", и знал, что нужно делать и чего нельзя делать никогда. Поэтому он одинаково презирал черносотенцев и большевиков, татарских коммунистов и турецких фашиствующих генералов — душителей демократии. Сборник его думских речей и политических статей, написанных до апреля 1918 г., я думаю, стал бы лучшим из всех возможных пособий для нынешних татарских политиков и политологов.
А началось все с мальчиков и их учителей в Казанской татарской учительской школе (КТУШ). Юношам было по 16–18 лет, и самыми последовательными из них оказались трое: Садри Максуди, Гаяз Исхаки и Хусаин Ямашев и на рубеже XIX–XX веков они создали первый таский политический кружок. Молодые люди стремились к тому, чтобы их нация не уступала европейским народам и получила равные со всеми остальными права. О судьбе Исхаки и Ямашева мы еще поговорим. Садри и Гаяз сдружились уже в период обучения в Апанаевском медресе Казани. В 1895-1896 гг. Садри Максуди провел год Бахчисарае, где в медресе «Зынджырлы» работал его старший брат Хади. Он учится в медресе и знакомится с Гаспринским. В 1938 г. во время допросов в НКВД Хади Максуди отмечал, что с конца XIX века сторонники джадидизма вели деятельность по культурному и политическому воспитанию тюркских народов России. Хади Максуди называет в числе лидеров этого движения в Казани Галимджана Баруди и преподавателя КТУШ Шакирджана Тагирова. Важную роль сыграл и инспектор КТУШ Ибрагим Терегулов.
Какова же была роль КТУШ, ставшей за считанные годы на рубеже XIX–XX веков колыбелью татарских политических кружков и давшая путевку в жизнь лидерам татарского либерализма, аграрного социализма (эсеры), социал-демократии и большевизма? Если после ликвидации системы миссионерских школ при Екатерине II образование мусульман вновь стало их монополией, то с 1870 г. вводится новая система русскоязычного образования для нерусских народов. Само создание возможностей для изучения государственного языка, истории и географии России и светских дисциплин носило безусловно положительный характер. Однако способ внедрения такой системы образования и отношение к национальной школе нерусских народов отличались непродуманностью. 26 марта 1870г. император Александр II утверждает «Правила о мерах к образованию населяющих Россию инородцев», где заявлялось, что конечной целью политики образования «всех инородцев, живущих в пределах нашего отечества, бесспорно должно быть обрусение их и слияние с русским народом».
Единственными учебными заведениями, готовившими учителей для министерских школ, были татарские учительские школы. Их реальная программа серьезно отличалась от проекта Марджани-Фаизхани. Вариант гимназии не был воплощен. Татарские учительские школы (Уфа-Оренбург – 1872–1889 гг. и Казань с 1876г.) готовили чисто светских преподавателей для начальных школ – «учителей начального татарского училища». Обучение включало педагогику, русский язык, арифметику и геометрию, русскую историю и географию, естествознание, чистописание и черчение, практические занятия по преподаванию, гимнастику и переплетное и столярное ремесла. Единственным национальным предметом было вероучение. Как учителя русского языка, они освобождались от воинской повинности даже в годы I Мировой войны. В 1900г. в Школе обучались 100 человек.
Превращение Учительских Школ в центры подготовки национальной светской интеллигенции вызвало крайне негативную реакцию среди миссионеров. Н.И. Ильминский откровенно оценивал деятельность этих Школ: «Закрытие татарской учительской школы (в Оренбурге – А.Х.) – мера весьма полезная, ибо эта школа (другая Казанская татарская магометанская учительская школа) долгим опытом доказала свою бесполезность в деле обрусения татар-магометан и фанатизма они татарского не ослабляют, а лишь татарскую интеллигенцию воспитывают и могут подготовлять хитрых и ловких рачителей арабско-стамбульско-французской (а не русской) культуры и цивилизации). Ильминский прямо советовал закрыть и Казанскую Татарскую Учительскую школу.
Казанская Татарская Учительская школа в итоге превратилась в единственный центр подготовки татарских учителей для государственных школ и русских классов. Наряду с ролью Марджани в постановке духовного образования, ключевую роль в постановке светского образования там сыграли Шахбаз-Гирей Ахмеров и Ибрагим Терегулов. Оба они были выходцами из дворянских чиновных родов Уфимской губернии и в 1878г. после окончания историко-филологического факультета Казанского университета пришли работать в Школу. В биографии Терегулова, написанной Габдуррахманом Фахретдиновым, подчеркивается, прежде всего, роль педагога в опубликовании произведений молодых, еще никому неизвестных авторов, и одновременное просвещение народа, привитие ему любви к новым, еще неизвестным авторам и жанрам. Таким образом, Терегулов во многом подготовил феномен татарской публицистики и романистики, отказавшейся от османских заимствований, и возникшей в стенах Школы. Ахмеров и Терегулов создали феномен татарской светской интеллигенции и воспитали несколько поколений национального учительства. Именно благодаря Школе возник феномен светских учителей – мугаллимов, как новой группы национальной элиты, что привело к уничтожению монополии духовных лиц-мударрисов на образование. До этого подобный феномен не существовал у тюркских народов.
А пока по позднейшему, местами неправильному, но, по сути, верному доносу члены кружка «глубже, по сравнению с другими, начали «овладевать чувством национальности». Однако, придя к узко национальному направлению, это приняло только формы объединения мусульман России. Когда же к голосу национальности прибавлялся голос социализма, они не шли дальше, оставаясь, на основе национальности, только агитация и пропаганда приобретали социалистические формы. Эти «национально-настроенные» выражали свои мысли в Казанской Татарской Учительской Школе. Этот кружок изучал и исследовал русскую, турецкую, персидскую литературу, находясь, с одной стороны, под влиянием газеты «Тарджеман», с другой, под влиянием русской литературы, пришел к мысли о создании собственной татарской литературы».
Здесь опять говорится о влиянии только одного периодического издания — газеты «Тарджеман». Таким образом, члены кружка, как и Хади Максуди, ставили своей задачей сближение между общетюркской высокой культурой и культурой средних и низших слоев татарского народа. Без возможности издания своих книг их деятельность была бы бессмысленной.
«Организация «прогрессируя» день ото дня, начинает издавать недолго существовавшую подпольную газету «Тараккый» («Прогресс»). В то же время в различных медресе среди шакирдов, прорастая как грибы после дождя, начинает возникать организация под названием «Шекертляр берлеге» («Союз шакирдов»). Многие из этих шакирдских организаций начинают распространять от своего имени воззвания с национально-революционными идеями». Само название «Тарркый» является, вероятно, заимствованием от названия младотурецкого «Иттихад вэ тараккый комитеты» («Комитет единства и прогресса»). Наводит на размышление и тот факт, что Садри Максуди никогда не порывал контактов с Гаспринским.
После окончания КТУШ в 1901 г. Максуди избрал путь совершенствования знаний. Он первым из татар заканчивает парижскую Сорбонну и там получает представление о сущности различных европейских политических режимов. Его идеалом, как и идеалом его парижского друга Юсуфа Акчуры, становится Англия. Через несколько лет Садри напишет, что англичане в Австралии, Африке, Канаде создают школы, университеты, театры, банки, фабрики, заводы, плантации. Именно в такой цивилизаторской деятельности и заключается сам смысл существования Империи, и именно этого он не видит в России. Британия создает университеты для индусов, а единственное учебное заведение для мусульман Поволжья и Урала, готовящее специалистов – КТУШ, не имеет даже статуса средней школы. Англия несравненно выше других наций и по духовному развитию — в сфере философии, литературы и наук. А что же Россия? Документы, определяющие свободы граждан: Великая Хартия Вольностей принята в 1215 г., а Манифест 17 Октября, соответственно, в 1905 г. Так что "сравнив это, нужно понять, на сколько веков мы позади Англии". Положительный опыт Англии отвращает Максуди от идеалов революции. В этом он был солидарен со своим другом Юсуфом Акчурой.