МСК выступал за скорейшую подготовку перехода от буржуазной революции к социалистической. Цель социалистической революции сторонники Вахитова видели в самостоятельном развитии пролетариата каждой нации. Утверждалось, что цель автономии состоит в том, чтобы "выковать армию татарских рабочих, по своей сознательности и культурному уровню вполне достойных слиться с сознательным мировым рабочим классом".
Второй группой населения, к контролю над которой стремился Мулланур Вахитов, были крестьяне. В июне 1917 г. состоялся съезд мусульман-крестьян Казанской губернии. Вахитов начал выступление со следующего тезиса: "По словам пророка (Мухаммада. — А. X.), хорошее дело является ключом от рая. Мы собрались с добрыми намерениями... Пусть в наших сердцах будет свет Ислама!" Вахитов избрал тем более выгодную позицию, что в президиум съезда не был включен ни один мулла. В результате, съезд принял социалистические резолюции о мире, войне и земле, аналогичные резолюциям I Всероссийского мусульманского съезда.
Уже в июне 1917 г. в МСК ставится вопрос о создании и территориальной автономии. В статье "Федерация или автономия" Дауд Ходжяков искал корни федерации в истории татар и утверждал, что булгарское государство представляло собой федерацию, где имелся правитель государства (падша) и местные князья.
Мулланур Вахитов и его соратники обладали своими взглядами на развитие татарской нации, не совместимыми с большевистской доктриной. В своих воспоминаниях один из лидеров казанских большевиков в 1917— 1918 гг. Карл Грасис писал, что даже накануне Октябрьской революции М. Вахитов заявлял: "главная наша (МСК.— А. X.) задача заключается в том, чтобы толкнуть многомиллионные массы мусульман произвести национальную революцию, чем, вы (большевики. — А. X.), не интересуетесь". Он говорил о мусульманах: "надо менять их сознание, их гордость, надо влить в их душу сознание своей великой силы... Без этого они никакой революции не сделают". М. Вахитов, по словам Грасиса, неоднократно повторял слова про "отблеск идей панисламизма... который подготовил для социализма сердца и умы".
После Октябрьского переворота на совместном заседании национальных организаций Казани 8 ноября 1917 г. Вахитов поддержал резолюцию о передаче власти в России в руки Учредительного Собрания, а у татар — в руки Миллет Медлжисе ("Национального Собрания"). Он был избран в гласные Городской Думы Казани и члены Учредительного Собрания от Казанской губернии по Мусульманскому Социалистическому списку. Вахитов занимал в нем третье место. Однако Ахмед Цаликов фактически передал свой мандат Вахитову и использовал свое избрание в Симбирской губернии.
Вахитов вошел в Казанский Временный Революционный Штаб от МСК, но уже 28 октября 1917 г. вышел из него со всеми татарами, кроме Мирсаида Султан-Галиева, в знак протеста против отказа большевиков создать "однородное социалистическое правительство" из представителей различных социалистических групп. М. Вахитов выступил против установления контроля за ценами, заявив, что он снимает с себя ответственность за последующую катастрофу на Сенном Базаре (экономическом центре мусульман Казани) и реакцию татарского населения. Вместе с лидерами Харби Шуро он протестовал против установления контроля над банками. Эта позиция МСК и лично Вахитова объясняет во многом сдержанную политику большевиков по отношению к мусульманским организациям в Казани до марта 1918 г.
6 января 1918 г. Вахитов прибывает в Петроград уже после разгона Учредительного Собрания. В этот же день встречается с депутатом Учредительного Собрания от Уфимской губернии лидером татарских левых эсеров Уфы Галимджаном Ибрагимовым, который получил предложение от наркома по делам национальностей Сталина по организации советского мусульманского комиссариата, то есть советского органа национально-культурной автономии. В тот же день они безуспешно пытаются уговорить Ахмеда Цаликова (председателя Милли Шуро) возглавить этот комиссариат. 7 января 1918 г. происходит встреча Ленина и Сталина, с одной стороны, — с Вахитовым, Ибрагимовым и представителем башкир депутатом Учредительного Собрания от Оренбургской губернии Манатовым, как депутатами Учредительного Собрания от основных мусульманских губерний Волго-Уральского региона, — с другой стороны. 17 января 1918г. Вахитов возглавил Центральный комиссариат по делам мусульман внутренней России с отделами труда, крестьянским, военным и культурно-просветительским, чья организация была поручена "лево-революционным мусульманским организациям". Члены Милли Идарэ — правительства национально-культурной автономии — объявили этот комиссариат незаконной организацией, которая узурпировала власть, не проводя никаких выборов, и назвали ее агентом русского правительства.
В отличие от большевика Мирсаида Султан-Галиева, Вахитов считался представителем более пронациональной группы в МСК и никогда не был членом никакой общероссийской партии. В срыве попытки провозглашения Штата Идель — Урал в ночь 1 марта 1918 г. участия не принимал. 22 марта 1918 г. он вместе со Сталиным подписал "Положение о Татаро-Башкирской Советской Республике Российской Советской Федерации". Эта республика охватывала земли Штата Идель-Урал, то есть треугольник между Казанью, Уфой и Оренбургом с площадью более трехсот тысяч квадратных километров и населением более семи миллионов. Вахитов рассматривал ТБСР как форпост для антиколониальной революции на Востоке и отстаивал принцип подчинения комиссариата только Съезду трудящихся данной национальности. 31 мая 1918г. он был утвержден председателем Мусульманской Военной Коллегии, органа занимавшегося комплектованием воинских частей. В июне 1918 г. создал в Казани Мусульманскую Коммунистическую Партию, автономную от РКП(б), включавшую в себя организации турецких военнопленных. К лету 1918 г. Вахитов находился в состоянии постоянного конфликта с Казанским губернским комитетом РКП(б) и губернским Советом по вопросу организации ТБСР.
Вахитов был арестован войсками КомУЧа (Комитет Учредительного Собрания) и расстрелян в Казани при невыясненных до конца обстоятельствах. Гибель Вахитова была первой насильственной смертью татарского политика в прошедшем веке и была использована его соратниками в качестве оправдания бескомпромиссной борьбы. В ней обвиняли политических противников Вахитова Гаяза Исхаки и Фуада Туктарова, хотя никаких реальных доказательств не существует.
В истории остался светлый образ идеалиста, мечтавшего о возрождении Ислама и создании союза свободных исламских народов. Идеи Вахитова об антиколониальной революции и единой партии народов Востока были восприняты М. Султан-Галиевым, но целью последнего была уже далеко не демократия. Мулланур Вахитов навсегда останется в плеяде политиков, рожденных революционной весной 1917 г., политиков, верящих в разум и достоинство человека. Сохранить эту веру нам было бы полезно и сегодня.
Рождение татаризма.
Галимджан Ибрагимов (1887-1938)
Вероятно, рассказ про Галимджана Ибрагимова будет самым сложным для меня. Не потому что классик литературы предстанет как политик, а из-за мотивов скорее семейных. Слишком многие из моих предков хорошо его знали. Признаться, в детстве я скептически относился к этим историям, но позднее, к своему удивлению, обнаружил, что они подтверждены самыми разнообразными источниками.
Это будет рассказ о незаурядном человеке, стремившемся быть во всем лидером, понимавшем, казалось, суть перемен и находившем в них свое неоспоримое место, а в итоге проведшем последние годы в неизлечимой болезни и погибшем в тюрьме. Это судьба человека, фактически создавшего концепцию татарской истории джадидской эпохи, которая почти столь же доминирует, как концепция Марджани эпохи ханств, но, к несчастью, далеко не столь же бесспорна. Рассказ об Ибрагимове — это история о договоре с властью, которая позднее откажется от своих обязательств и потребует крови от подписавшего договор.
А все начиналось так оптимистично. В дни революции 1905 — 1907 гг. Ибрагимов принимает участие в стачках шакирдов и изгоняется из оренбургского медресе "Хусаиния". Талантливого организатора, знатока родной литературы, мастерски владеющего даром слова, быстро примечают видные политики. В это время большинство мусульманских лидеров революционных дней устранено с политической арены, но уже в 1912 г. после смерти Столыпина наступает период определенной либерализации. Мусульманская фракция Государственной Думы оставалась все это время единственным органом общероссийской мусульманской элиты. А в 1910 г. нелегальные политические организации существовали только в виде кружков студенческой молодежи всех направлений. Традиционной элите необходимо было взять под контроль элиту молодую. Поэтому секретарь мусульманской фракции Государственной Думы Ибниамин Ахтямов выдвинул идею создания политической партии по примеру сионистов или армянских социалистов, "но на националистической подкладке". Планировалось организовать "повсеместные районные комитеты и созывать ко времени в различных пунктах России съезды" для объединения всей мусульманской интеллигенции. Предполагалось создать газету во главе с Галимджаном Ибрагимовым. В конце 1912 г. он выехал в Киев и начал организационную работу по созыву тайного всероссийского съезда мусульманских студентов, на котором намечалось "выработать условия борьбы против существующего строя". Члены тайного общества мусульманских студентов в Киеве установили контакты с Москвой, Казанью, Саратовом, Харьковом, Варшавой, Томском и другими городами. На 16— 17 апреля 1913 г. в Киеве был назначен созыв комиссии по организации съезда. Однако попытка Г. Ибрагимова вывести общественное движение молодежи на качественно иной уровень — создать национальную социалистическую партию — была решительно пересечена полицией. Ибрагимов и члены комиссии были арестованы.