Одной из лучших черт татар была способность помнить. Для этого не нужно назубок знать историю или географию, но необходимо понимать, что твой народ прошел в своем пути не так много событий, которые отличают его от других народов, событий, которые определили прошлое, настоящее и будущее нации. Для татар такими событиями являются история тюркских государств на нашей земле, принятие Ислама и национальное реформаторство, объединившее наш народ в конце XIX — начале XX веков. Здесь религиозное и светское, духовное и материальное начало неразрывны. Гений Марджани и состоит том, что он объединил в целое духовное и государственное бытие нашего народа. Он дал нашему народу понимание того, как нужно достойно жить в этом мире, чтобы не было страшно ответить за свои деяния в последние мгновения жизни.
В Марджани видели великого ниспровергателя, однако он был великим созидателем, создавшим свою вселенную, имя которой "татарский мир". Еще в середине XIX века наши предки называли себя булгарами или мусульманами, а также по названию конкретных территорий или населенных пунктов. Золотая Орда, последнее государство, объединившее всех северных тюрок, распалось уже в XV веке, и новый мир нужно было созидать по кусочкам. Естественно, мы помним о созидательном труде Духовного Собрания и Казанской Татарской Ратуши в налаживании религиозного и экономического единства. Но всякое единство не существует без объединяющей его идеи. Этнос создает Идея. Идея же принадлежит Культуре, то есть всему комплексу наших знаний о мире, всем человеческим достижениям. Культура не ограничивается лишь способом молитвы и приемами торговли. Марджани создал сам новую культуру нации, опираясь на великий опыт исламской цивилизации и жизненные реалии нашего народа. Он упорно стремился прибавить к ней лучшее из цивилизации европейской, но жизнь оставила это поле деятельности для Гаспринского и джадидов.
Когда сегодня перечитываешь сборник "Марджани", выпущенный в 1915 г. удивляешься проникновению его авторов в суть мыслей и дел Марджани. Люди, создававшие сборник, были его истинными учениками и продолжателями. Там, уже во введении, указывается: "Живущие на земном шаре человеческие дети (дети Адама) служат на пути культуры различных племен и наций, они стараются оставить общественное наследство после себя культуре своих будущих наследников". Татары, благодаря Марджани, почувствовали себя частью мировой цивилизации, но частью отдельной, самостоятельной, не тождественной другим частям.
Авторы сборника, такие, как будущие муфтии Галимджан Баруди, и Риза Фахретдин и казый Кашшаф Тарджемани, видели в Марджани прежде всего религиозного реформатора. Это закономерно, но аналогичную позицию занимал и классик тюркизма Юсуф Акчура: "Несомненно, что в мыслительном и культурном движении северных тюрок в последние пол века, я должен дать Шигабетдину Марджани особое место... По-моему, Шигабетдин Марджани для начавшегося в нашем веке движения "Таджаддад" (реформации) самый великий предшественник (Ргеcurseur)".
Для татар в досоветской период Марджани был, прежде всего, религиозным реформатором. Тукай в одном из своих лучших стихотворений "Шихаб хазрет" говорил о том, что в эпоху до Марджани каждое слово неграмотного муллы было равносильно приказу. Это было действительно так, ведь каждый сомневающийся объявлялся "кафером" (вероотступником) и подлежал изгнанию по "добрым старым бухарским традициям". Марджани для Тукая — это человек открывший смысл хадисов (то есть рассказов о жизни пророка Мухаммада) и аятов (стихов) Корана. Марджани — это победитель невежества, сделавший первый шаг к просвещению. Для Тукая бесценны заслуги Марджани перед нацией, поэт призывает отметить юбилей великого мыслителя, хочет, чтобы о нем всегда говорили и писали. Это стихотворение создано в последние месяцы жизни поэта. Зная о своей обреченности, Тукай обращался к самым дорогим для него мотивам. Одним из них стал образ Марджани. Пожалуй, образ Марджани у Тукая дает наилучшее представление о понимании роли мыслителя среди простого народа. Современники Тукая: историки Газиз Губайдуллин, Габдельбарри Баттал, Заки Валиди, писатели Фатих Амирхан и Галимджан Ибрагимов, видели в Марджани прежде всего колосса — блестящего ученого, доказавшего, что татарский народ может рождать личности, вызывающие уважение во всем мусульманском мире и в Европе.
Первый татарский политик Рашид казый Ибрагим так оценивал Марджани: "Я сам смотрю на Шихаб хазрета с великим уважением. Я думаю, что Марджани был одним из первых просветителей среди татар, он самый первый перечислил своим пером покрывшиеся пылью, исчезнувшие имена татарских ханов", Поэтому Марджани называют "татарским Геродотом", то есть отцом татарской истории.
Краеугольным камнем реформ Марджани была реформа религиозных учреждений, так как в то время наши предки считали себя прежде всего мусульманами. После двух веков насильственного крещения в 1788 г. мусульманское татарское общество Европейской России и Сибири было выделено российским государством в форму Духовного Собрания, близкую к миллету. По определению «миллет – это форма церковного и религиозного самоуправления, применяющая обычное право, особенно по отношению таких факторов личного статуса, как брак, развод и наследование». Следует отметить, что система миллетов являлась основной формой существования религиозных общин в рамках мусульманских государств. Общины, верящие в единого Бога, образуют миллет и имеют право самостоятельно выбирать своего главу. Глава считался единственным законным представителем миллета перед всеми органами власти, включая султана. Миллет обладал недвижимым имуществом, включающим в себя здания мест богослужения (церкви, синагоги) и поклонения ("святые места"), образовательные и благотворительные учреждения. Ш. Марджани сравнивал институт Духовного Собрания с Шейх-уль-Исламами и казыями Румелии и Анатолии в Оттоманской Империи.
Среди татар существовали две основные модели развития нации: западная концепция гражданской нации и восточная концепция этнической нации. Первая модель предусматривала создание религиозной автономии с шариатским судом и поддерживалась, начиная с 1767–1769 г. с требований депутатов–татар в Уложенной Комиссии. В 1788 г. контуры татарской нации были определены миллетом Оренбургского Духовного Собрания. Концептуально модель гражданской нации берет начало в идеях Ш. Марджани о религиозной автономии и равноправии мусульман с христианами. Она продолжается в доктрине либералов: в идее И. Гаспринского о нации российских мусульман и в концепции Милли Идарэ и Миллет Меджлисе у С. Максуди. Используя терминологию Эрика Хобсбаума, можно отметить, что, начиная с Ш. Марджани, у татар закладывались традиции, которые «устанавливали или символизировали социальную связь, членство в группах, подлинных или искусственных общинах». У татар не существовало местных законов, и юрисдикция Духовного Собрания распространялась на всех членов общин одинаково. Высшим апелляционным судом было Духовное Собрание. Муфтий и казыи имели право на издание фетв—законодательных актов в пределах компетенции Собрания. Организация татарского общества строилась по законам Шариата, утверждавшим равенство всех мужчин. Теоретическим выразителем этого равенства у богословов являлась идея Шуро (Совета), то есть собрания всех мусульман. Для светских лидеров идея демократии основывалась на принципе тюрко-монгольского Курултая. Нарушение равенства внутри общины рассматривалось как отход от норм Шариата. Например, наличие крепостных-мусульман (коллар-рабов) у Тевкелевых Ш. Марджани рассматривал как нарушение норм Ислама. Татары стремились превратить Собрание в автономный орган, то есть центр общенационального политического развития. В 1862 г. после смерти муфтия Габдельвахида Сулейманова Марджани сам стремился занять этот пост. Но благодаря усилиям православных консерваторов и миссионеров его назначение не состоялось. Ключевую роль здесь сыграл миссионер и душитель татарской культуры Николай Ильминский и Константин Победоносцев, по выражению Александра Блока, простерший над Россией совиные крыла. В годы великих реформ Александра II, к сожалению, не был услышан голос татарского общества, также стремившегося к реформам…
Марджани стремился объединить всех мусульман округа Духовного Собрания в единую нацию, независимо от их племенных названий: булгар, татар, мишар, башкир, казахов, ногайцев, сибирских татар, а также по возможности исламизировать кряшен, чувашей и угро-финские народы. "Кто ты, если не татарин?" — вопрошал он современников.
Шигабетдин Марджани стал основателем историографии формирования татарской нации. В методологическом плане он воспринял рационалистическую традицию отца социологии Ибн Халдуна. Марджани создал первую документальную картину истории татарских органов самоуправления, основных населенных пунктов, мечетей и улемов. Ни до, ни после в татарской истории не было историка, оперировавшего столь широким объемом источников, зачастую нам уже недоступных. Марджани охватил своими изысканиями большую часть территории этноса казанских татар, тем самым впервые создав общенациональную историю. Марджани предлагает считать началом истории татарского народа эпоху казанских ханов. Биографии татарских ученых начинаются с Юнуса аль-Иваная ибн Габделькарима умершего в 1699г. и доведены до 1889г., то есть до года смерти самого Марджани. Исследуя историю Казани и Заказанья, он закладывает и основу истории региона. Труды Марджани фактически представляют уникальный справочник по истории духовной жизни татарского мира, его деятелей и институтов. Он сумел соединить в одно целое и общемусульманскую историю и историю казанских татар.
Получивший образование в Бухаре и Самарканде Марджани как человек Нового времени оценивал результаты образования с точки зрения просвещения родного народа. По мнению Марджани, «из отправившихся в Бухару и вернувшихся оттуда из нашего края есть только четыре человека, ставших большими учеными, достигших совершенства: мулла Габдуннасыр аль-Курсави, мулла Мухсин аш-Шаши, мулла Габдулла бине Яхья аль-Мачкарави, мулла Багаутдин бине Субхан аль-Марджани (отец Шигабетдина — А.Х.). Все остальные кроме них — бесполезные и безграмотные».