В медресе Марджани требовал изучения Корана и хадисов в подлинниках, а не в толкованиях, параллельно изучая при этом историю и географию исламского мира. Для него татарский мир в религиозном отношении оставался частью «дар уль-Ислам», одновременно являясь частью российского государства. Марджани понимал истинное знание, как идущее от двух источников: от Бога и от практических исследований. Он обосновал возможность нововведений в мусульманском мире, как происходящих по воле Бога. Марджани теоретически и практически решил задачу о сохранении мусульманской идентичности при одновременном рассмотрении мусульман России как граждан российского государства и субъектов мирового развития. Тем самым, он фактически заложил основы татарской идентичности джадидской эпохи, что доказывали авторы сборника «Марджани». Механизм изменения статуса мусульман до достижения гражданского равноправия Марджани, как и позднее джадиды, видел в овладении ими основ гражданской культуры, светских наук и изучении языка администрации. При этом реформа касалась общественных учреждений, включая приобретение автономии Духовным Собранием, но не затрагивала исламскую догматику.
Своей независимостью и своими знаниями Марджани сыскал редкую ненависть как казанских баев и мулл, так и местных чиновников. Его медресе поджигали, его объявляли вероотступником, после поездки в хадж вызывали на допросы жандармы. Но именно к нему приезжали крупнейшие европейские востоковеды, а в Стамбуле его принимали как духовного лидера мусульманской общины России. Марджани никому не кланялся, и его считали гордецом. Он любил красиво одеваться, иметь лучших лошадей. В глазах окружающих он был живым символом знания и глубокого человеческого достоинства. В славные советские годы тень начетчика Насыри почти заслонила память Марджани. Но... мечеть Марджани даже в худшие годы террора оставалась символом Ислама среди татар, а имя Марджани — паролем для всех татар. Он создал нашу историю и наше богословие, то есть объединил разрозненный по племенам народ в единое целое. И пусть мы еще не в состоянии понять роль Марджани как ее понимали в 1915 г., но перед его величием мы почтительно склоняем голову. Потому что путь татар-мусульман — это путь, проложенный Шигаб хазретом.
Рождение нации российских мусульман
Исмагил бей Гаспринский (1851 — 1914 гг.)
В истории человечества найдется не так много примеров личностей, изменивших историю своего народа и своей эпохи. Это полулегендарный Ликург в Спарте, Солон и Перикл в Афинах, Нума Помпилий в Риме; в Новое время это "отцы-основатели" в Америке, Бисмарк в Германии, Кавур в Италии, Масарик в Чехословакии.
Гаспринский не был революционером и бунтарем, и его мысли не могли вдохновить молодежь на радикальные действия. Да и как можно было поверить в историческую и революционную роль человека, который даже в глазах полиции выглядел благонамеренным обывателем.
Впрочем, уже его младшие современники, начиная с 1893 года и особенно на рубеже веков, достаточно адекватно оценивали его, называя "баба" — отцом-создателем тюрко-татарской нации, которая объединила мусульман России. Для отечественной историографии деятельность Гаспринского является отправной точкой политического движения мусульман России, направленного на самоопределение. История национал-коммунизма в Туркестане, Азербайджане, Крыму, Татарстане и Башкортостане начиналась с истории создания Гаспринским тюркского национального движения, как такового. В мировой историографии тюркского политического движения он считается основателем общетюркского общественного движения. В теоретических работах по национальному вопросу упоминаются всего лишь три элемента тюркского политического движения: империализм и ассимиляционная политика младотурок, светское авторитарное государство Ататюрка и политическая нация Гаспринского. При этом указывается, что только последняя модель строится на примате прав личности над государством и способна к постоянному саморазвитию.
Изучать Гаспринского сложно. В условиях цензуры он постоянно скрывал свою истинную позицию, надевал маску верноподданного, которая, казалось бы, даже срослась с его лицом. В его суждениях трудно найти гениальный полет мысли; будучи прекрасным педагогом, он всегда старался формулировать свои идеи понятно и для простых людей. Поражает его оптимизм, вера в свое дело и предназначение, постоянный подвижнический труд. Этот человек полагал, что он в состоянии вдохнуть жизнь в омертвевший тюркский мир, и он выполнил свою задачу.
Исмагил бей Гаспринский становится отцом эпохи национального буржуазного развития. Он родился 8 марта 1851 г. в крымском селении Гаспра в семье офицера. К этому времени крымские татары уже составляли меньшинство на своей земле и оказались аутсайдерами русского Крыма. Вместе с тем, их малочисленность и оторванность от других мусульманских народов давали возможность для реформы стагнирующего общества. После образования в мектебе (начальной школе), Гаспринский неимоверными усилиями отца попадает в Московскую Военную гимназию. Здесь он знакомится со славянофильскими взглядами издателя Михаила Каткова, с чьим сыном он сдружился. Гаспринский воспринимает идею самостоятельного национального развития, а вместе с ней осознает и роль газеты как распространителя новых общественных идеалов и просветителя общества. У Каткова Исмагил бей заимствовал идею служения собственной нации и постоянного ее просвещения посредством издательской деятельности.
По утверждению классика социологии Макса Вебера, основным типом политика-вождя является демагог. Под эти термином Вебер понимает его значение в эпоху классической Греции как руководителя суверенного собрания демоса. Вебер пишет, что «главнейшим представителем данного жанра является ныне политический публицист и, прежде всего, – журналист». Далее Вебер отмечает, что в условиях отсутствия парламента журналист фактически является единственным типом политика–вождя. Вебер подчеркивает, что в допарламентских условиях возможны только локальные «сначала нерегулярные политические союзы, самое большее – локальные политические клубы». При этом «только журналист является оплачиваемым профессиональным политиком, и только газетное предприятие – постоянным политическим предприятием вообще».
Из философской доктрины славянофилов Гаспринский заимствовал идеи Фихте, выраженную им в «Речах к германской нации». Фихте рассматривал идею «национальности как коллективной личности, имеющей свое особое призвание». В своей доктрине национального бытия Фихте оценивал германскую нацию как единое целое, несмотря на государственные границы, славянофилы так же говорили о русской нации как о единстве всех православных христиан. Поэтому Гаспринский подразумевал под нацией не отдельные тюркские мусульманские этносы России, а всю совокупность мусульман России, объединенных под руководством духовенства, буржуазии и интеллигенции.
Позднее Гаспринский отправляется в Стамбул и Париж, где знакомится с общественной жизнью Европы и Турции. Вторым источником вдохновения для Гаспринского стал период пребывания в Париже времен III Республики. Он изучал опыт французского министерства образования и был сильно впечатлен упором министерства на развитие именно начальных светских школ. Этот принцип лег в основу «ысул джадид» – «нового метода».
Гаспринский откровенно подчеркивал принцип лаицизма, то есть светского образования, комментируя способ создания джадидской школы в случае сопротивления местного муллы: «Учитель, одобренный духовным собранием, имея приговор или приглашение частного прихода может обратиться к местному учебному начальству за разрешением открыть частное мектебе, то есть школу. Мы бы советовали также пригласить учителя русской грамоты, чтобы дети параллельно обучались татарскому и русскому». Таким образом, Гаспринский здесь откровенно противопоставляет духовную школу светской и педагогов-мугаллимов муллам, одновременно занимавшимся преподаванием, мударрисам.
По утверждению казанского миссионера Я. Д. Коблова, Гаспринский использовал стремление мусульман России и, прежде всего татар, к созданию общеобразовательной школы в соответствии с потребностями времени: «Здесь кроются источник и основная причина появления и проникновения новометодного направления в конфессиональные магометанские школы».
Наряду с принципом обучения Гаспринский заимствовал во Франции принцип всеобщей воинской обязанности как инструмента воспитания гражданственности среди мужского населения. Он не мог откровенно выступать с идеей массового создания мусульманских воинских частей, но всегда приветствовал идеи создания хотя бы небольших национальных воинских подразделений, обучение мусульманской элиты в военных учебных заведениях и назначение мусульманского духовенства в гарнизоны и части действующей армии. 1 июня 1900 г. Гаспринский присутствовал на освящении штандарта крымско-татарского дивизиона. В комментарии Гаспринский высказался за увеличение количества и численности такого рода частей, основанных на национальном признаке.