Два дня спустя, когда Петр Аркадьевич вернулся в Саратов, митинги продолжались, толпа не расходилась. Спокойным, твердым шагом он шел сквозь толпу. Вдруг рядом взорвалась бомба, брошенная из окна 3-го этажа одного из зданий. Несколько человек были убиты на месте. А уже через минуту над толпой возвысился спокойный голос Петра Аркадьевича: "Разойдитесь по домам и надейтесь на власть, вас сберегающую!" Митинг прекратился. Хладнокровие губернатора рассеяло толпу.2
Сразу после взрыва на Аптекарском острове, со Столыпиным встретился опытный английский журналист Е. Диллон. Он опубликовал интервью, в котором спросил П. Столыпина, как он может спокойно жить под постоянно висящим над его головой дамокловым мечом? П. А. Столыпин ответил на это с простотою и откровенностью:
"Каждое утро, когда я просыпаюсь и творю молитву, я смотрю на предстоящий день как на последний в жизни, и готовлюсь выполнить все свои обязанности, уже устремляя взоры в вечность. А вечером, когда я опять возвращаюсь в свою комнату, то благодарю Бога за лишний дарованный мне в жизни день. Это единственное следствие моего постоянного сознания о близости смерти, как расплаты за свои убеждения. И порою я ясно чувствую, что должен наступить день, когда замысел убийцы, наконец, удастся ".3 Таким образом, Столыпин прекрасно понимал всю степень грозящей ему опасности.
При всем при этом П. А. Столыпин прослыл достаточно либеральным губернатором, так как никогда не отличался жестокостью и не прибегал к силе без реальной нужды. Он постоянно пытался найти компромисс, пытался поддерживать со всеми силами в
1 Бок М.П. Воспоминания о моём отце. М. 1992. С.145
2 Фёдоров Б.Г. Петр Столыпин: «Я верю в Россию» том 1.Санкт-Петербург. 2002.С.184-185
3 Скрипицын В.А. Богатырь мысли, слова и дела. СПб. 1911. С.23
губернии ровные отношения.
В докладах царю в то время П. А. Столыпин утверждал, что главной причиной аграрных беспорядков является стремление получить землю в собственность, а община и уравниловка ведут к деградации деревни в современных условиях. Он также предлагал передавать крестьянам государственные земли, то есть еще более укреплялся в своих взглядах на необходимые реформы.
Такому человеку можно было доверить спасение России, что и сделал Николай II, выдвинув его в министры внутренних дел.
Петр Аркадьевич был изумлен и озадачен этим предложением. Он считал, что менее четырех лет губернаторства в Гродно и Саратове не дали ему еще достаточного опыта государственной работы, и просил для начала назначить его товарищем министра. Однако государь настоял на своем.
Любопытно, что реакция в обществе на назначение Столыпина министром была в целом положительной. Например, "Рижский вестник" 29 апреля 1906 г. отмечал, что на пост министра "призван один из лучших администраторов, с обширным жизненным опытом и с громадною трудоспособностью". И далее: "Новый министр - человек гуманных принципов, но весьма определенный, твердый в своих решениях". Так писали в далекой от Саратова Риге. Можно думать, что такое мнение было уже распространено в целом по стране.
Вот что он написал жене 26 апреля 1906 г. в день назначения его министром внутренних дел: "Оля, бесценное мое сокровище. Вчера судьба моя решилась! Я Министр Внутренних Дел в стране окровавленной, потрясенной, представляющей шестую часть мира, и это в одну из самых трудных исторических минут, повторяющихся раз в тысячу лет. Человеческих сил здесь мало, нужна глубокая вера в Бога, крепкая надежда на то, что он поддержит, вразумит меня…"
Столыпин всегда стремился сотрудничать с Думой и не менял тона своих выступлений - во всех трех Думах он был одним и тем же и характеризовал его как настоящего государственного деятеля. Блестящие речи в Государственной думе в существенной мере сформировали тот облик П. Столыпина, который мы знаем сегодня. Современники прямо говорили, что "Столыпин выдвинулся и определился в Думе. Но в то же время он в значительной степени определил собой Государственную думу". Эти слова были опубликованы в газете "Новое время" 6 сентября 1911 г. в связи со смертью П. Столыпина.
Программа действия правительства предполагала, прежде всего, самую решительную борьбу с революцией и терроризмом. Следующим был аграрный вопрос. Правительство и Дума слушали друг друга, но не слышали. Оппозиция грешила моральным оправданием революционного террора и одновременно требовала отказа от чрезвычайщины в борьбе с ним. П. Столыпин попытался объяснить свою позицию тем, что государство обязано "принимать самые строгие, самые исключительные законы, нарушать и приостанавливать все нормы права для того, чтобы оградить себя от распада. Столыпин призвал Думу осудить террор и тем самым прекратить "кровавое безумство".
И далее: "Мы предлагаем вам скромный, но верный путь. Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма, путь освобождения от исторического прошлого России, освобождения от культурных традиций. Им нужны великие потрясения. Нам нужна Великая Россия!". Эти знаменитые пророческие слова стали своеобразной "визитной карточкой" реформатора.1
В. Шульгин в статье "Сильный и добрый" в "Киевлянине" в сентябре 1911 г. писал об ораторском даре П. Столыпина: "Трудно найти пример, когда человеческое слово заключало бы в себе такую необычайную мощь и значение… Он стоял на кафедре очень спокойный, почти без жестов, внушительный и величественный. Но не это поражало. Особенность, никем не перенятая, единственная в своем роде, заключалась в том, что его речь как бы раздвигала стены Таврического дворца. Хотя он по обычаю начинал свою речь обращением "Господа члены Государственной Думы", но когда он говорил - казалось, что он вовсе не говорит для тесного кружка из четырехсот лиц, застывших с совершенно безмолвным, до крайности напряженным вниманием. Он говорил "для России". Красноречие Столыпина раздражало некоторых современников, которые считали, что он говорит слишком торжественно и цветисто. Его упрекали в пристрастии к красивой фразе и использовании ораторских приемов. Но факт остается фактом - его слушали, он умел владеть аудиторией, его выступления запоминались и порождали "крылатые" слова.
Современники отмечали, что правительство П. Столыпина было действительно объединенным правительством, что так редко случается в России. Министр торговли и промышленности С. И. Тимашев писал: "Несогласные с ним министры уходили в отставку, а если они задерживались и начинали подпольную интригу, то в один прекрасный день находили у себя на столе указ oб увольнении, как было с государственным контролером
1 Столыпин П.А. Речи. 1906-1911. С. 76
Шванебахом".1 Далее он же подмечает одну особенность характера Петра Столыпина: "Вопреки нашим русским нравам, П. А. очень ценил время, не только свое, но и чужое - он никогда не заставлял ждать. Явившись к нему в назначенный час, можно было с уверенностью рассчитывать на скорый прием, и если предыдущий посетитель задерживался на лишние 15-20 минут, то П. А. всегда сконфуженно извинялся, объясняя причину задержки. П. А. слушал всегда с полным вниманием, иногда просил дополнительных объяснений и затем принимал определенное решение. Если оно было для меня благоприятно, то я мог быть уверен, что П. А. проведет его в Совете министров. Это давало уверенность и спокойствие в работе".2
По заказу Городской думы Илья Репин написал в 1910 г. портрет Столыпина. Современник вспоминал, что было принято "постановление Городской думы поместить его портрет в зале Думы. Портрет заказали знаменитому Репину за 3000 рублей. Столыпин согласился позировать пред художником. Портрет вышел впечатляющий. Столыпин на портрете Репина изображен сидящим на кресле в штатском сюртуке при полном отсутствии каких-либо регалий и мундирных прикрас. Столыпин и в этом случае остался верен себе: простота и доступность. Его портрет среди украшавших стены думской залы портретов его предшественников, декорированных звездами, крестами и лентами, явился бросающимся в глаза исключением".
Из развлечений сам П. Столыпин в тот период любил главным образом пешие и верховые прогулки, а также иногда играл в кегли.
Даже враги П. Столыпина обычно не могли не признавать его исключительно высоких моральных и личностных качеств. Он категорически не мог терпеть лжи, воровства, взяточничества и корысти и преследовал их беспощадно.
Противник Столыпина А. Изгоев писал: "Как человек безукоризненной личной честности П. А. Столыпин глубоко презирал и ненавидел хищничество и готов был с ним бороться. Он развил в огромных размерах систему сенаторских ревизий как средство борьбы с хищениями. Немало людей попало на скамьи подсудимых".3 Хотя, конечно, искоренить все зло это не могло.
Известно, что помимо отчаянной борьбы с революцией П. А. Столыпин наиболее
знаменит своей аграрной реформой, которая также должна была способствовать
1,2 Шепелев А.Е. Чиновный мир России. СПб. 1999. С.97
3 Изгоев А. П.А.Столыпин. М. 1912. С. 125
возрождению и умиротворению России. В центре столыпинской реформы было достаточно быстрое закрепление индивидуальной частной собственности и разрушение крестьянской общины.
Вовсе не случайно в своей речи в Госдуме 10 мая 1907 г. Петр Столыпин сказал: "Пробыв около 10 лет у дела земельного устройства, я пришел к глубокому убеждению, что в этом деле нужен упорный труд, нужна продолжительная черная работа. Разрешить этого вопроса нельзя, его надо разрешать".1 Николай II пометил этот доклад следующим образом: "Высказанные мысли заслуживают внимания".
Вместе с тем хорошо известно, кто Петр Аркадьевич первоначально не стремился к немедленному уничтожению крестьянской общины, так как это казалось малореальным. Он выступал главным образом за создание крепких индивидуальных хозяев на государственных и банковских землях. Их хозяйства должны были стать примером для других крестьян и подтолкнуть к отказу от общины. То есть в основе взглядов Столыпина был эволюционный подход, а не насильственная ломка существующей системы.