Решения политических форумов последних лет свидетельствуют о том, что Китай подошел к очередному водоразделу своей истории и истории своей хозяйственной реформы. Многочисленные данные и материалы свидетельствуют о том, что Китай готов предпринять решительные действия по исправлению допущенных просчетов и восстановлению традиционных форм политической организации и конфуцианских моральных принципов. Позиция нового руководства была четко выражена на проведенном в октябре 2003 г. 3-ем пленуме ЦК КПК 16-го созыва, который в продолжение традиции особой значимости третьих партийных пленумов сформулировал основные принципы нового развития - сбалансированного (сецюй), всестороннего (цюаньмянь), устойчивого (кэчисюй). Узкая направленность на количественные параметры роста начала постепенно вытесняться понятием «оптимального» и «качественного» экономического роста, что подразумевает широкое привлечение достижений науки и техники, совершенствование отраслевой и региональной структуры производства, снижение себестоимости, повышение эффективности производства и качества продукции.
Состоявшийся в октябре 2005 г. 5-й пленум ЦК КПК 16-го созыва дал уже более развернутое определение новой концепции развития - сбалансированного, устойчивого, гармоничного, которая была закреплена в решениях 6-го пленума 2006 г., определившего цель построения социализма – гармоничное общество. Углубление рыночных реформ теперь понимается как создание социально ориентированной рыночной экономики, если использовать западную терминологию, или как полное построение общества «сяокан» в духе известной идеологемы традиционного Китая, получающей сейчас новую трактовку. Воплощая в себе конфуцианский принцип «человечности» и одновременно новое понимание роли творческой личности в общественной жизни, «сяокан» (малое благосостояние) означает ликвидацию бедности, доступность для каждого благ цивилизации, наполнение жизни богатым духовным содержанием. Это требует другой расстановки акцентов в экономической политике, отказа от остаточного принципа при финансировании образования, здравоохранения и культуры, изменения структуры национального дохода в пользу потребления.
Поставленный уже в 2004 г. и закрепленный в решениях ХУП съезда КПК в 2007 г. лозунг «строительства социалистического гармоничного общества» можно рассматривать как заявку на новую модель развития, нацеленную на более решительные действия по интенсификации экономического роста в условиях обострения ситуации с природными ресурсами и международной конкуренции.
Из множества диспропорций, которые предполагается ликвидировать в первую очередь, выделяются пять главных («угэ тунчоу» - пять дихотомий): между экономическим и социальным развитием, между городом и деревней, между приморскими и внутренними регионами, между человеком и природой, между внутренним развитием и внешней открытостью. Учитывая огромное население страны, тяжелую экологическую обстановку, в новую экономическую модель, предстоит заложить мобилизацию всех резервов роста, охрану природной среды, отказ от идеалов потребительского общества, повышение престижа духовной и интеллектуальной сфер. Новая модель предполагает сохранение государственного контроля, сокращение региональных диспропорций и ослабление зависимости экономического роста от экспорта.
Из традиционной теории управления, построенной на тесной взаимосвязи объективных законов и субъективного фактора как умения воплощать эти законы в жизнь, в настоящее время китайские управленцы выделили для себя следующие адекватные поставленным задачам принципы. Они включают в себя постепенное движение к цели, предпочтение компромисса (принцип «золотой середины»), особо важную роль управляющего, служащего «общему процветанию», привлечение к решению текущих задач всех работников предприятия, что называется «мягким управлением». О главной сути реформирования системы управления известный китайский экономист Ху Аньган пишет так: «Крайне важно для Китая качество управленческих решений и всего административного аппарата. В первую очередь надо покончить с традиционным мнением, что правительство является единственным органом управления всей страной, надо подключать к управлению общественные организации, включая хозяйственные организации, различные ассоциации, самих граждан. Правительство должно налаживать связи с обществом, вместо прежних отношений контроля и подчинения создавать новые отношения партнерства и сотрудничества. Целью успешного управления является максимизация общественного благосостояния через наиболее рациональную аллокацию общественных ресурсов. Второй крайне важный момент - перекрыть истоки коррупции, сделать правительство народным правительством, чистым и бескорыстным, а правительственных чиновников - настоящими слугами народа. Третий момент - осуществление «революции прозрачности», вывести правительство из тени, чтобы простые люди знали, каковы доходы членов правительства и как они их расходуют».[9]
4.2. Китайская модель как «социалистическая смешанная экономика»?
На примере китайской модели анализа «Свой путь», которому следует Китай, одновременно вбирает в себя идеи свободного рыночного хозяйства и социальной справедливости. Это приближает его к капитализму по методам рыночного регулирования, но сохраняет отличия от капитализма в виде иного характера субъектов товарных отношений и иной регулирующей роли государства. Это дает основание говорить о китайской «социалистической смешанной экономике» с присущей ей институциональной и организационной спецификой как особого переходном общественном строе, который можно рассматривать как разновидность «рыночного социализма». В понятиях же марксистской терминологии китайскую модель можно назвать китайским «изданием государственного капитализма» (Буров, с. 39). «Рыночный социализм» роднят с государственным капитализмом такие черты, как многоукладность, внушительное государственное вмешательство в экономику, сращивание государственной бюрократии и делового сообщества в рамках административной вертикали и централизованной структуры.
Присущие китайской переходной системе черты конвергентности делают ее уязвимой для перекрестной критики – и за «имитацию: социализма, и за глубинную капиталистическую сущность. Критики «справа» видят, прежде всего, половинчатость преобразований в рамках «рыночного социализма», их «несистемный характер» и утверждают недолговечность этой модели, которая тормозит переход к «цивилизованному» рынку. Неудивительно поэтому, что многие западные аналитики называют китайское общество «капитализмом с китайской спецификой. Критики «слева» убеждены в перспективе неуклонного «сползания» Китая на принципиально другую траекторию развития, а именно ту, что олицетворяет западная капиталистическая модель, что китайский псевдосоциализм будет все больше воспроизводить беды, свойственные капитализму, а именно: неравенство в доходах и благосостоянии; негативные эффекты, связанные с разрушением окружающей среды; коммерциализацию общества и стремление к беспрестанному наращиванию индивидуального потребления; макроэкономическую нестабильность, включая безработицу и инфляцию; недопроизводство общественных благ. С этой критикой «рыночного социализма» солидаризируются и российские ученые марксистской ориентации: «Говоря о рыночном социализме, на какой бы позиции мы не стояли, мы всегда должны учитывать, что рыночные отношения всегда порождают определенные (а именно – не- и анти-социалистические) социальные последствия. Мы можем говорить о том, что их надо ограничивать, регулировать и т.п., но важно подчеркнуть: мы признаем, что рынок порождает определенные социальные тенденции, и мы их считаем не социалистическими. Далее, в любом случае мы можем признать, что рынок порождает моральный, нравственный климат, который, вообще говоря, не является социалистическим» (Бузгалин).
Поскольку модель «смешанной экономики», или «рыночного социализма» - это еще никем не пройденный и не проверенный путь развития, трудности «первопроходца» очевидны. Эволюция «рыночного социализма» гипотетически может идти в двух направлениях. Один путь - углубление реформ по рецептам «асоциального рыночного хозяйства». Это позволит довести до логического конца уже начатые преобразования (приватизация государственных предприятий, реформа банковской системы), сэкономить на социальных издержках, использовать все потенции стратегии «сравнительных преимуществ», несбалансированного развития и политики внешнеэкономической «открытости». Сущностные дефекты такого курса: закрепление трудоинтенсивных технологий и экстенсивного пути развития, дальнейший рост имущественного неравенства и обострение социальной напряженности, углубление экологического кризиса. Такой путь развития с либеральным и вестернизаторским уклоном стимулирует развитие политической демократии, но одновременно провоцирует рост оппозиционных и сепаратистских настроений и угрожает единству страны..
Второй путь - поиски такого варианта «социального рыночного хозяйства», который позволит связать модернизацию как ответ на глобальные трансформационные вызовы с соблюдением принципов социальной справедливости и солидарности, Рост оплаты труда, увеличение числа рабочих мест, развитие здравоохранения, науки и образования - главный способ повышения качества рабочей силы и перехода с экстенсивного на интенсивный путь развития. Эта модель предполагает сохранение государственного контроля, удержание в определенных пределах имущественного неравенства, сокращение региональных диспропорций и ослабление зависимости экономического роста от экспорта. Это – сценарий, позволяющий удержать рыночный механизм в рамках имеющейся социально-культурной специфичности, дополнив его набором моральных норм, включая принципы коллективности и соблюдения социальной справедливости, что позволяет сохранить социалистическую идеологию. Если первый путь - акцент на экономический рост как предпосылку решения социальных проблем, то второй путь - решение социальных проблем как условие сбалансированного и устойчивого экономического роста.