Сперанскому было поручено оздоровление финансовой системы. Он привлек к разработке плана финансовых реформ ряд профессоров – знатоков финансового дела. В первую очередь были изысканы пути сокращения государственных расходов. Затем были удвоены размеры подушной подати с крестьян, утроены – с мещан; увеличены гильдейские сборы с купцов. В Москве и Петербурге была введена пошлина на недвижимость. Наконец Сперанский пошел на введение налога на помещичьи имения в размере 50 копеек с каждой ревизской души. Все эти меры, вызвали возмущение в первую очередь в дворянской среде. Но они позволили в течение 1810-1811 годов увеличить государственный доход более чем вдвое и устранить угрозу финансового банкротства. Полностью план финансовых реформ не был осуществлен. Все же Сперанский имел основание писать в 1813 году императору; что если бы эти меры не были приняты, «то не только вести настоящую войну, но и встретить ее было бы не с чем».
В эти годы Александр приходит к мысли о необходимости создания военных поселений. Расходы на армию поглощали более половины государственных доходов. Павел I, еще в бытность наследником, обдумывал проект размещения армии на постоянных квартирах, где солдаты жили бы вместе со своими семействами, а их дети со временем заменяли бы отцов в строю. За свое недолгое царствование он не успел осуществить эти замыслы.
Образец, по которому Александр намеревался устроить поселения, он видел, вероятно, в организации аракчеевского поместья Грузино [24]. Граф в короткий срок создал образцовое хозяйство с ориентацией на рынок, его крестьяне жили в достатке. При этом их быт и хозяйство были военизированы и отличались детальной регламентацией. Строительство военных городков и поселение в них солдат давало последним возможность иметь семью, государство же получало «самовозобновляющуюся» армию; совмещение солдатами воинской службы с крестьянским трудом отменяло бы проблему обеспечения армии провиантом и избавило бы казну от огромных расходов; по мере расширения числа военных поселений можно было бы постепенно сократить разорительные для крестьян рекрутские наборы, а затем и вовсе отменить их – такова была логика Александра I.
Высочайший указ от 9 ноября 1810 года предписывал переселить в Новороссию государственных крестьян нескольких деревень Климовичского уезда Могилевской губернии, и в этих деревнях разместить запасной батальон Елецкого мушкетерского полка. Возглавлял организацию военных поселений по поручению императора граф Аракчеев. Он «сначала был решительно против» идеи Александра I, но «был вынужден изъявить свое невольное согласие лишь из опасения, что тот, кто примет на себя выполнение этой… мечты, может сделаться его опасным соперником». (Е.фон Брадке)[25].
В 1811 году крестьяне были выселены. Часть солдат превратили в семейных «хозяев», у которых разместили остальных холостых солдат, которые должны были помогать семейным в полевых работах. Вскоре выяснилось, что солдаты, не имевшие навыка к земледелию, не могут содержать себя и бедствуют. (Только к началу 1812 года с громадными потерями, финансовыми и человеческими, удалось добиться того, что поселенные солдаты освоились с новыми правилами жизни. Дальнейшее развитие военных поселений приостановило начало Отечественной войны).
Во введении военных поселений были не только прагматические причины. По мысли А.Н. Архангельского, из реального, «физического» пространства России, которую Александру пока не удавалось преобразовать, изымался и обустраивался обозримый и потому поддающийся проектированию участок и «метафизически приравнивался к той воображаемой пристани покоя,.. куда можно удалиться от тяжкого царского труда», хотя бы мысленно. Это был грандиозный утопический замысел устройства в России «множества счастливых дисциплинированных «уголков»». Поселяне освобождались от крепостной зависимости. Всем этим и объясняется важность идеи военных поселений для Александра и одновременность ее с разработкой планов реформ[26]. Либерализм Сперанского, считавшего, что при реформировании «надо резать по живому», «кроить, не жалея материи», мало отличался от методов введения военных поселений.
Среди планов, обсуждавшихся Александром и Сперанским, был план объединения всех масонских лож России в единую сеть во главе с Великим магистром Сперанским. Масонский орден должен был стать дополнительным рычагом управления в руках императора. Для приема в ложи, не требовались бы титулы, родовитость, они стали бы школой, из которой правительство смогло бы черпать надежных людей для государственной службы. Предполагалось вести пропаганду единых масонских идеалов в печати, через церковные проповеди, в литературных произведениях. Таким образом, орден стал бы средством формирования общественного сознания.
В 1810 году были сделаны первые шаги по реализации плана. Но извести о них вызвало противодействие главы московских масонов О.А. Поздеева. Ж.де Местр в то же время набросал основные доводы против плана Сперанского, доказывая его невыполнимость и намекнув на узурпаторские намерения автора.
В то же время собственно политические и экономические планы и деятельность Сперанского (особенно ущемлявшие дворянство указы от 3 апреля и 6 августа 1809 г.) встретили мощное противодействие в консервативных дворянских кругах. Вокруг Сперанского плелись интриги. Уверяли, что «этот изверг» стремится «возжечь бунт по всей России, дать вольность крестьянам и оружие для истребления дворян». На него посыпались доносы, в которых он обвинялся в сосредоточении в своих руках огромных властных полномочий и даже в шпионаже в пользу Франции. Сначала он не обращал внимания на эти наветы и инсинуации, надеясь на поддержку и расположение к себе императора, но вскоре почувствовал нависшую над ним опасность. В начале февраля 1811 г. Сперанский просил императора об отставке, но просьба была отклонена. Более того, Александр демонстративно стал оказывать ему знаки «благосклонности», а это, как знали по собственному опыту царедворцы, служило верным признаком приближения опалы.
Первоначально структура и функции министерств не были четко определены. Они были подробно разработаны в утвержденном Александром I 25 июня 1811 г. «Общем учреждении министерств», которое завершило создание системы министерского управления. К этому времени число министерств увеличилось до 12. 3aкон устанавливал разграничение функций каждого министерства, единые принципы их структуры и общий порядок прохождения дел в них, проводил принцип строгого единоначалия и подчиненности внутри министерских подразделений, определял взаимоотношения министерств с другими органами государственного управления. В своих действиях министр был подчинен только императору и только перед ним был ответственен.
Завершить реорганизацию органов центрального управления должна была реформа Сената, включавшая разделение его на Судебный как центр независимого суда, на постановления которого не должно было быть апелляции к верховной власти, и Правительственный, который должен был заменить Комитет министров с упразднением личных их докладов государю. Этот проект был Александром I отложен (и не был осуществлен и впоследствии).
В планах Сперанского, в этой «бюрократически-конституционной реформе», по выражению А.Е. Преснякова, Александр I увидел тенденцию к умалению преобладающего влияния императора в верховном управлении страной. Так, беспокоило Александра положение о том, что на решения Судебного Сената не может быть апелляций. Разве заслуживает Сенат полного доверия к своим решениям? И Лагарп настаивал, чтобы Александр I сохранил за собой право вмешательства в решения судебных учреждений, особенно высших, чтобы не допускать укоренения в них злоупотреблений и роста их влияния за счет монарха.
Утверждение Государственного совета получило для Александра особый оттенок из-за исключительного значения, которое приобрела должность государственного секретаря. Управлявшаяся им государственная канцелярия имела огромное влияние на направление деятельности Совета, а личное положение государственного секретаря Сперанского, ближайшего к государю человека, превращало это влияние практически в полный контроль. Журналы Совета представлял Александру и докладывал тот же Сперанский, влияя на его резолюции своим освещением вопросов. Государственная канцелярия вместе с Комиссией составления законов образовывали, по выражению С.М.Середонина, министерство преобразований, во главе которого – не он, Александр, а Сперанский. Неудивительно, что Александр не подписал указ о подчинении российских масонов Великой ложе Петербурга. «Император побоялся доверить своему помощнику столь сильное оружие, каковым мог быть масонский орден в руках умелого политика»,- пишет Е. Вишленкова [27].