Смекни!
smekni.com

Е. М. Скитер Александр I: личность и политика (стр. 8 из 30)

В начале царствования Александра I позиция Совета в значительной степени предопределяла его решения в наиболее важных вопросах внут­ренней и внешней политики. Так, действия Александра по нормализации отношений с Англией в апреле-мае 1801 г. были сделаны в точном соот­ветствии с решениями Совета.

Вскоре после воцарения Александр вызвал в Петербург А. Чарторыйского, Н. Новосильцева и В. Кочубея. Уже тогда в политике Александра проявилась та особенность, о которой говорит американский историк А. Палмер: импе­ратора привлекала такая структура принятия решений и управления, при которой он оказывался стоящим над фракциями, ведущими борьбу за влияние [6]. Александр пока не призывал «молодых друзей» к совместной работе – в том трудном положении, в котором он пока пребывал, ему было еще не до них. Но так как Строганов сам предложил Александру I создать тайный комитет для работы над реформой у правления, царю было необходимо как-то реа­гировать на это предложение, тем более что от помощи «молодых дру­зей» он не собирался отказываться в будущем. Александр согласился на организацию комитета и решил, что его членами будут бывшие участники великокняжеского кружка, причем каждый из них должен будет работать с ним тайно.

Пока Строганов составлял пространные рассуждения о «принципах реформы», Александр предпринял практические шаги для реализации своей программы решения крестьянского вопроса, о которой его «моло­дые друзья», видимо, не знали. В качестве своего рода предваритель­ной меры Александр сразу по воцарении без какого-либо указа прекратил раздачу казенных крестьян в частные руки, которая, как писал А. Н. Пыпин, «доходила до таких ужасающих размеров при Ека­терине и при Павле». Теперь Александр начал с первого пункта сво­ей программы – с подготовки указа, запрещающего продавать крепост­ных без земли. Подготовка документов была поручена А. А Беклешеву. Записка, внесенная Беклешевым в Совет 6 мая (а за ней стоял Алек­сандр), была первым документом, исходящим от государственной власти, где злоупотребления помещиков своими правами получили резкое осуж­дение.

16 мая Александр впервые посетил заседание Непременного совета. Он попытался защитить свое предложение, но советники остались при прежнем мнении. Столкнувшись с такой позицией, что, судя по всему, было для царя неожиданностью, Александр отступил. Через 12 дней он издал запрещение помещать в газетах объявления о продаже крепостных без земли. Так закончилась первая попытка приступить к решению крес­тьянского вопроса. Но отступление Александра было временным. Видимо, он не осознал еще того, что устами Совета говорит все дворянство и одворянившаяся бюрократия. Царь видел пока лишь сопротивление только что образованного законосовещательного органа.

5 июня Александр издал указ, в котором Сенату поручалось пред­ставить доклад о нарушениях первоначальных прав этого органа и выс­казаться относительно того, чем Сенат мог бы стать теперь. «Впечат­ление, произведенное этим указом в Сенате, было всеобщее, и в нес­колько дней оно сообщилось всей образованной публике столицы». Сенаторы постановили изъявить монарху всеподданнейшую благодарность. Александр этим указом вновь шел навстречу требованиям тех лиц и кругов, которые возвели его на престол. Они рассчитывали, что Алек­сандр поставит Сенат во главе всего управления и дарует ему право делать представления царю, если издаваемые им указы неудобны для исполнения или противоречат ранее изданным актам. Тем самым Сенат – орган вельможной бюрократии – мог бы оказывать влияние на законо­дательную деятельность императора.

В тот же день, 5 июня, был издан указ о создании Комиссии сос­тавления законов. Александр, любивший говорить о приоритете закона - «начала и источника народного благоденствия», - считал, кроме того, что приведение в действие конституции возможно только после упоря­дочения законодательства.

Вскоре произошли события, во многом изменившие расстановку сил в правительственном лагере. Закончилась политическая карьера Палена. Причиной этого стал конфликт между Марией Федоровной и Паленом. Она потребовала от Александра удаления Палена. Сыграли свою роль и интриги Н. П. Панина и Зубовых. Но Зубовым после падения Палена пришлось вести себя с величайшей сдержанностью. «Молодые друзья» стали набирать силу. Все это сказалось на реформа­торской деятельности Александра.

18 июня в Петербург прибыл Чарторыйский. Это дало новый толчок деятельности «молодых друзей». Строганов составил план их действий, рассчитывая использовать и характер Александра. Личные его свойства Строганов определил так: «Император вступил на престол с замечательнейшими намерениями поставить все на лучшую ногу. Этому мешают только его неопытность и его характер, мягкий и вялый… Чтобы иметь на него влияние, необходимо… поработить его. Поскольку он отличается боль­шой чистотой принципов, способ подчинить его… состоит в том, чтобы свести все к принципам,.. в которых он не мог бы усомниться».

После удаления Палена Александр почувствовал себя гораздо свобод­нее и решил воспользоваться помощью «молодых друзей». 24 июня 1801 г. в Каменноостровском дворце после обеда за императорским столом Строганов, Новосильцев и Чарторыйский были скрытно проведены в туа­летную комнату Александра, где он ждал их. Так начались заседания Негласного комитета. Впрочем, его существование вскоре перестало быть тайной. Не имея статуса официального государственного учрежде­ния, Негласный комитет во многом определил программу преобразования. Однако необходимо учитывать тот факт, что, как писал А. Е. Пресняков, эта «группа сотрудников Александра, которую он в шутку называл «коми­тетом общественного спасения», а сердитые критики бранили «якобинцами», принадлежала к той же среде крупной аристократии и готова была идти только на минимум необходимейших преобразований и то с большой постепенностью и без малейших «потрясений», признавая, что иначе лучше ничего и не делать» [7]. Привлекая к государственной деятельности «молодых друзей», Александр преследовал определенную цель: «обладавшие малой властью, они в глазах света оказывались виновниками всех непопулярных решений» (А. И. Архангельский).

Главным предметом занятий членов Негласного комитета летом 1801 г. стали коронационные проекты. Александр решил подготовить ко дню своей коронации «Грамоту», в которой были бы провозглашены права россиян. Проект «Грамоты» Александр внес на обсуждение Непременного совета 9 сентября. Советники одобрили проект. Он был противоречивым документом. С одной стороны, он не только закреплял исклю­чительные дворянские привилегии, но и развивал их дальше. В этом отразились интересы тех, кто возвел Александра на престол. С другой стороны, «Грамота» предоставляла всем гражданам России такие права, которых ранее не имели даже дворяне (право личной безопасности и собственности, свободы совести, слова). Тут Александр действовал уже в соответствии со своими планами, почти не приняв во внимание рекомендации «молодых друзей». Надо заметить, что из проекта «Грамо­ты» Александр вычеркнул пункт о наследственности российского престола.

Вместе с «Грамотой» готовился и другой документ, полностью посвященный положению крестьян. Он был представлен Александру I П. Зубовым: теперь, чтобы закрепиться у влас­ти, Зубову приходилось уже не столько заботиться о защите интересов дворянства, сколько подстраиваться под настроения царя. В этом про­екте запрещалась продажа крестьян без земли, разрешался выкуп кре­постных на волю без согласия помещика.

Александр одобрил проект, но, поскольку он лишал дворян самой существенной привилегии – неограниченной власти над крепостными, - не стал вносить на обсуждение в Непременный Совет. К коронации был подготовлен также ряд проектов преобразования Сената. Александр решил, что более целесообразным будет реформировать этот орган собственным указам, не дожидаясь выражения мнения сена­торов на этот счет. Посредством права представления Сенат стал бы органом, влияющим на законодательную деятельность монарха. (В напи­сании одного из проектов вместе с Д. П. Трощинским принимал участие его помощник М. М. Сперанский, назначенный 9 июля 1801 г. статс-секретарем – сторонник «истинной монархии»).