Православная часть общества вряд ли могла быть исключением. поэтому важно попытаться поставить вопрос о роли православного населения в событиях, о его отношении к ним и возможном воздействии на политику государственной власти. Лишь после исследования перечисленных тем можно будет выяснить, чем определялось отношение православного общества разных частей Восточной Европы к идее унии Церквей и конкретным формам ее реализации, в чем заключался сделанный в то время выбор, воздействием каких факторов он был определен и был ли он одним и тем же в разных частях Восточной Европы.
Примечания
[1] Halecki О. From Florence to Brest (1439–1596). Hamden (Connecticut), 1968.
[2] Именно на выводах и наблюдениях О. Халецкого основаны разделы о Восточной Европе в фундаментальной работе Дж. Джилла о Флорентийском Соборе (Gill J. Le concile de Florence. Tournai, 1963).
[3] Ziegler A. Die Union des Konzils von Florenz in der russischen Kirche. Wьrzburg, 1938.
[4] Monиak J. Florentine Ecumenism in the Kyivan Church. Rome, 1987. P. 157, 182.
[5] Серьезные сомнения по поводу глубокой привязанности западнорусского православного общества к идее унии с Римом высказал, например, X. Яблоновский (Jablonowski H. Westrussland zwischen Wilna und Moskau. Leiden, 1955. S. 90–92).
[6] Ziegler A. Die Union des Konzils von Florenz... S. 100–101, 108–110; Halecki О. From Florence... P. 62–63, 73–74.
[7] Тезис о том, что польская Церковь не признавала Флорентийской унии и выступала против нее, отдавая предпочтение политике прямого обращения православных в католицизм, составляет одно из основных положений книги Циглера.
[8] Halecki О. From Florence... P. 61.
[9] Ibid. Р. 76–77, 90–92.
В течение длительного времени населению Восточной Европы «латинянин» представал в образе либо жителя соседнего католического государства, либо иностранного путешественника-купца или предлагающего свои услуги мастера. На юге и северо-востоке Руси приезжие были итальянцами из генуэзских и венецианских колоний в Крыму, на северо-западе Руси это были немецкие купцы из городов, основанных на территории Прибалтики немецкими крестоносцами. Деятельность их обычно ограничивалась пребыванием в главных городах отдельных «земель», где для них отводились особые купеческие дворы. Хотя итальянская колония в Москве в XIV–XV вв. была, по-видимому, довольно значительной, в источниках нет никаких указаний на существование в городе католического храма. Более благоприятным для «латинян» было положение на северо-западе Руси, где для нужд приезжих немецких купцов в таких городах, как Новгород, Полоцк, Витебск, Смоленск, строились католические церкви. Остатки некоторых из них были обнаружены археологами. Положение стало меняться во 2-й половине XIII — начале XIV в. с расширением связей Галицко-Волынской Руси с соседними «латинскими странами»[1]. В ряде крупных городов, таких как Владимир-Волынский, Львов, Перемышль, к этому времени существовали уже постоянные поселения горожан-католиков (главным образом немцев). В это время здесь уже существовали и их приходские храмы, что подтверждает грамота о продаже князем Львом некоему Иоанну должности войта в Перемышле вместе с каменным храмом св. Николая[2]. При княжеском дворе во Львове для жены Льва Данииловича венгерской принцессы Констанции был построен доминиканский храм в честь Иоанна Предтечи, а в 1297 г. был основан доминиканский монастырь «in curia principis» (во дворе князя)[3]. Возможно, и церковь, и монастырь были построены для католиков-дворян, находившихся на княжеской службе.
И этих дворян, и горожан-католиков в то время было немного, а построенные ими (или для них) храмы вряд ли обладали привилегированным статусом. Отсутствовала и какая-либо особая церковная организация, объединявшая католиков на территории Юго-Западной Руси. Правда, не позднее 20-х гг. XIV в. было учреждено епископство католической миссии с центром в Киеве, но оно практически не действовало: Киевские епископы не появлялись на территории своего епископства[4].
Положение изменилось, когда к концу 40-х гг. XIV в. польский король Казимир утвердил свою власть над значительной частью галицко-волынских земель. Под 1349 г. в Новгородской I летописи помещен отклик на это событие: «Прииде король краковськый со многою силою и взяша лестью землю Волыньскую и много зло крестианом сотвориша, а церкви святыя претвориша на латыньское богумерзъское служение»[5]. Эта запись, отражающая, возможно, слухи, распространявшиеся противниками Казимира — литовскими князьями, как давно установлено, не соответствует действительности. Никакими достоверными фактами о превращении православных церквей в костелы при правлении Казимира мы не располагаем. Напротив, традиционные структуры православной Церкви продолжали действовать и под новой властью. Казимир добивался в Константинополе восстановления для своих владений существовавшей в 1-й половине XIV в. особой Галицкой митрополии. Решение об этом было принято Константинопольским патриархом в 1371 г., уже после смерти Казимира[6]. Однако с переходом Галичины и (временно) Волыни под власть правителя-католика в положении православных и католиков не могли не произойти значительные изменения. Прежде всего теперь католическим подданным короля принадлежало привилегированное место в обществе. Государственная власть ставила своей задачей увеличение числа католиков на галицких землях. Польским дворянам короля раздавались посты в местной администрации и земли из состава королевского (ранее княжеского) домена. Одновременно принимались меры для привлечения на эти земли колонистов-горожан, для создания самоуправляющихся общин колонистов-поляков и немцев во всех наиболее крупных городах[7]. Даже если бы польская государственная власть руководствовалась исключительно политическими и (по отношению к городам) финансовыми соображениями, объективным результатом ее деятельности все равно стало бы увеличение числа католиков и расширение сферы действия католических духовных учреждений. Однако переписка Казимира с папским престолом, внимательный анализ которой дан в работе В. Абрахама, дает достаточно доказательств того, что было и сознательное стремление к укреплению позиций католической Церкви в Юго-Западной Руси.
Прежде всего здесь следует выделить хлопоты о создании на этих территориях особой церковной организации для католиков. Уже в середине XIV в. на рассмотрение Ватикана был предложен проект учреждения новой католической митрополии с семью епископствами. Проект этот не получил санкции папы, но постепенно был образован ряд кафедр в отдельных «русских» городах под властью Казимира: не позднее 1351 г. в Перемышле, в 1358 г. во Владимире-Волынском, в 1359 г. в Холме и во Львове[8]. Около 1367 г. в источниках встречается упоминание о Кристине, архиепископе Галицком[9]. О стремлении Казимира сделать эти кафедры реальными центрами распространения католического влияния говорит сообщение в хронике его подканцлера, Янко из Чарнкова, о начатом по приказу короля строительстве кафедрального каменного собора во Владимире-Волынском. Однако такие шаги стали предприниматься лишь в самом конце правления Казимира. Епископства не имели от короля никаких пожалований, а епископы пребывали за пределами своих церковных территорий[10].
Более успешными оказались меры, направленные на поддержку нищенствующих Орденов — францисканцев и доминиканцев, тесно связанных с деятельностью по распространению католицизма на территории Западной Руси. Представляется совсем не случайным, что во 2-й половине XIV в. в древнерусских городах под польской властью появились монастыри только этих Орденов — францисканские во Львове, в Гродке, в Галиче, в Коломые, в Снятине и доминиканские в Ланцуте, в Перемышле, а также на Подолии, в Каменце и в Смотриче, во владениях литовских Кориатовичей, вассалов польского короля[11]. Постепенно стали образовываться первые приходы. По подсчетам П. Домбковского, по Санокской земле (часть Перемышльского диоцеза) до 1370 г. есть данные о возникновении девяти приходов[12].
Когда после смерти Казимира его наследником стал король Людовик Венгерский, сначала передавший Галичину в управление силезскому князю Владиславу Опольскому, а затем подчинивший ее непосредственно венгерским органам власти, возросло внимание Ватикана к межконфессиональным отношениям на этой территории. Исходя из сформулированного в XIII в. принципа, что в одном диоцезе не могут сосуществовать епископы двух разных конфессий, папа уже в 1372 г. предложил удалить «схизматических епископов» с их кафедр на территории Галичины. В 1375 г. папской буллой для этой земли было учреждено архиепископство с центром в Галиче (позднее во Львове), в состав которого были включены ранее созданные епископства в Перемышле, Владимире и Холме[13]. В 80-х гг. XIV в. к их числу, по-видимому, прибавилось епископство в Каменце-Подольском, на землях Кориатовичей[14]. Папа своим распоряжением повелел удалять с этой территории «схизматических епископов» как «отвергнутых и недостойных» (reprobos et indignos[15]), но предписание не могло быть выполнено, и эта часть буллы осталась только декларацией. Римской курии пришлось примириться с сосуществованием на территории Восточной Европы двух церковных иерархий, принадлежавших к разным христианским конфессиям.