Значение буллы не ограничивалось тем, что для Галицкой Руси была создана пока на бумаге автономная церковная структура. Может быть, не менее важно, что булла послужила толчком к созданию первых реально действовавших католических епископств на «русских» землях. По-видимому, вскоре после ее выдачи Владислав Опольский наделил архиепископскую кафедру во Львове обширными земельными владениями, включавшими несколько волостей, и десятиной от городских пошлин[16]. Эгерский каноник Матфей, поставленный папой во исполнение буллы, и его преемник Бернард с конца 70-х гг. уже находились на Руси. Они были связаны с венгерскими властями, и, возможно, поэтому кафедра утратила земельные владения с новой сменой власти. Постоянно находился в своем епископстве и поставленный 13 апреля 1377 г. Перемышльский епископ Эрик Винсен. В 1384 г. кафедра получила значительные земельные дарения от венгерской королевы Марии. К 1385 г. в центре диоцеза был построен кафедральный собор, а 1390 г. датированы статуты, регламентировавшие деятельность капитула как главного органа управления епископством[17].
Наметившиеся здесь тенденции получили продолжение в политике польского короля (и одновременно великого князя литовского) Владислава (Ягайла), под властью которого оказалась не только Галицкая земля (с 1387 г.), но и украинские земли, как, например, Волынь, в составе Великого княжества Литовского, на которые ранее лишь формально распространялись предписания буллы 1375 г.
При решении вопросов, касавшихся этих земель, Ягайло действовал совместно с двоюродным братом Витовтом, с 1392 г. непосредственно управлявшим Великим княжеством Литовским. Между братьями вспыхивали споры из-за власти над церковными территориями, так как Витовт исподволь, но порой весьма эффективно стремился ослабить связь епископств на украинских землях Великого княжества Литовского с центром митрополии — Львовом, но в том, что касалось упрочения позиций католической Церкви в Восточной Европе, оба правителя выступали солидарно. Их деятельность в течение многолетнего правления привела к тому, что к 1430 г. все католические епископства на «русских» землях оказались обеспечены земельными владениями и иными доходами[18].
Епископы, как правило, постоянно находились на территории своей епархии. При ряде кафедр были созданы органы церковного управления. Положение, однако, было разным на украинских землях Великого княжества Литовского, которые лишь после принятия Ягайлом в 1387 г. католичества стали объектом миссии католической Церкви, и на территории Галичины, где соответствующие процессы начались на несколько десятилетий раньше и поддерживались идущей из Польши колонизацией.
Наименее значительными были результаты этой деятельности на территории Киевщины. Хотя с 1410 г. Киевским епископом стал близкий к Ягайлу доминиканец М. Трестка, крестный отец наследника трона Владислава, не сохранилось никаких следов его деятельности на территории диоцеза, владения кафедры были незначительными, у епископа не было ни капитула, ни кафедрального собора, ничего не известно и о каких-либо католических приходах за пределами Киева. Единственным опорным пунктом католиков в этом районе являлся доминиканский монастырь св. Николая в Киеве, являвшийся и временной резиденцией епископов[19].
Существенно иным было положение на Волыни. Кафедра, центр которой к 1427 г. переместился в Луцк, к концу 20-х гг. получила довольно значительные земельные владения, в ее распоряжении был построенный Витовтом деревянный кафедральный собор. В самом Луцке она могла опираться на поддержку местной католической общины, располагавшей несколькими храмами, и основанного в 1390 г. доминиканского монастыря Вознесения Богоматери[20]. В 1428 г. был создан капитул. Однако отсутствуют сведения о наличии сети приходов. С уверенностью можно говорить о существовании на территории диоцеза католических приходов лишь во Владимире-Волынском и в Браславе[21].
Сходным было положение и в Подолии, входившей в 1-й трети XV в. в состав Великого княжества Литовского, хотя там уже в правление Кориатовичей появился ряд францисканских и доминиканских монастырей и происходила раздача владений польской шляхте. До конца 20-х гг. епископская кафедра влачила жалкое существование: ее владения были незначительными, капитула не было, роль кафедрального собора выполняла деревянная приходская церковь в Каменце. Лишь в 1423 г., получив крупные земельные пожалования от Витовта, епископ смог приступить к строительству каменного собора[22]. О существовании на территории диоцеза католических приходов можно определенно говорить лишь по отношению к двум-трем городам[23].
Иная картина была на украинских землях, входивших в состав Польского королевства. Политика государственной власти и духовной иерархии, направленная на упрочение и расширение позиций католицизма, находила опору в идущей с Запада колонизации, развитие которой стимулировали, впрочем, действия самой власти. О разных видах этой колонизации и ее характерных чертах позволяют судить исследования А. Янечека, посвященные колонизации Львовской и Белзской земель[24].
Наименьшее значение имела крестьянская колонизация, так как колонисты, переселявшиеся небольшими разбросанными группами, быстро ассимилировались в близкой им в языковом отношении среде. Лишь в отдельных регионах, как, например, в округе Львова, видимо, в результате целенаправленных действий власти сложился комплекс поселений, занятых польскими колонистами. В целом же деревня сохраняла свой традиционный восточнославянский характер[25]. Большое значение имел наплыв колонистов в города. Начавшийся во 2-й половине XIV в. приток горожан, главным образом немцев, из Малой Польши и Силезии, продолжался, как показали исследования документов Львовского городского архива, с большой интенсивностью и в первые десятилетия XV в. Разумеется, положение в наиболее крупном из городов Галицкой Руси, лежавшем к тому же на важном международном торговом пути, не может считаться типичным. Однако крупные скопления немецкого населения источники XV в. фиксируют и в таких городах, как Перемышль, Санок, Кросно[26]. Кроме немцев в этих городах были и польские колонисты, их количество в составе городской общины постепенно увеличивалось. Даже в Белзской земле, где не было значительных городов, источники XV в. отметили присутствие поляков и немцев среди населения таких центров, как Белз и Буск[27]. Особенно важно, что в конце XIV и в первых десятилетиях XV в. достаточно широкие размеры приобрел переход земли в руки польской шляхты. Лишь в отдельных случаях (как, например, в Белзской земле, находившейся под властью мазовецких князей) это происходило за счет владений, отобранных у местного боярства. В основном к польским феодалам, приближенным короля, переходили земли обширного королевского (ранее княжеского) домена, которые раздавали как вознаграждение за услуги или (чаще) отдавали в заклад, чтобы избежать финансовых трудностей. Именно благодаря этим раздачам на протяжении 1-й половины XV в. польские феодалы заняли положение господствовавшей социальной группы в местном обществе[28].
В таких исторических условиях на территории Холмского, Перемышльского и Львовского епископств стала в конце XIV — первых десятилетиях XV в. формироваться сеть католических приходов не только в городах, но и в сельской местности. Исследования ряда польских ученых позволяют представить происходившие перемены в количественном выражении.
Так, во Львовской земле, по подсчетам Т. М. Трайдоса, до 1387 г. за пределами Львова было 5 приходов, 4 из них — в городах. До 1434 г. было организовано еще 17 приходов. Из всех этих приходов 9 было основано королем, 2 — архиепископом Львовским, 11 — по инициативе частных лиц. Приходы образовывались прежде всего в городах — центрах административных округов. В сельской местности католический приход был еще явлением редким. Приходского храма не было даже в Дунаеве — административном центре владений архиепископства[29].
Более разветвленной была сеть приходов на территории Холмского и Перемышльского епископств, расположенных западнее. По подсчетам Л. Беньковского, до 1417 г., когда с поставлением Яна Бискупца, близкого к королю доминиканца, начала нормально функционировать Холмская кафедра, на территории диоцеза насчитывалось около 33 приходов, главным образом в городах, и центрах административных округов — поветов. За время правления Бискупца до середины 30-х гг. было заложено еще 20 приходов, значительная часть из них в сельской местности[30]. К середине 30-х гг. общее количество приходов стало, таким образом, больше, чем на территории Львовского архиепископства, которое было более значительно по площади.
По-видимому, еще быстрее формировалась сеть приходов в Перемышльском диоцезе. В 80-х гг. XIV в. они были образованы не только во многих административных центрах края, но и в сельской местности. Так, в 1384 г. епископ Эрик передал перемышльскому капитулу десятины с 10 деревенских приходов в округе Ланьцута. В научной литературе данные о росте количества приходов имеются лишь для Санокской земли, составлявшей только часть Перемышльского диоцеза. До 1370 г. на этой территории было заложено 9 приходов, с 1370 по 1434 г.— еще 18[31]. Таким образом, в Санокской земле к середине 30-х гг. XV в. католических приходов было больше, чем на всей территории Львовского архиепископства.