Вместе с тем следует говорить не только о затяжном характере этой эволюции в Древней Руси, длительном сохранении здесь отношений, характерных для более ранних стадий развития (например, форм десятины, в Центральной Европе вышедших из употребления на протяжении XIII в.), но и о специфических чертах восточнославянского развития и разном конечном пункте процесса.
Заслуживает специального рассмотрения та особенность пожалований десятины и в Великом княжестве Литовском, и в Северо-Восточной Руси, которая выделялась феодалами-основателями храмов со «своего» двора, со «своей пашни», т. е. с продуктов, произведенных в собственном, а не в крестьянском хозяйстве. Для выяснения этого следует обратиться к вопросу о становлении на древнерусских землях церковной организации. Некоторые указания источников позволяют судить о том, что к XIII в. на Руси сложилась некая сеть приходов[134]. Какая же церковь могла выступать в то время в качестве приходской? Определенный ответ на этот вопрос дает анализ новгородских писцовых книг конца XV — начала XVI в., сохранивших наиболее ранние массовые сведения о характере церковной организации на русских землях. Осуществленный Сергием (Тихомировым) анализ данных книги Водской пятины 1500 г. привел исследователя к выводу, что такую роль выполнял храм, стоявший в центре административного округа — погоста[135]. Иногда на территории погоста было несколько церквей, но это было явлением вторичным, связанным с ростом населения погоста[136]. Церквей такого типа на территории пятины было 46. Помимо них здесь имелось 12 церквей в селах отдельных феодалов, близ их «больших дворов»[137]. Таким образом, даже к концу периода самостоятельности Новгорода, когда фонд «черных земель» почти полностью перешел во владение отдельных феодалов, храм при боярской резиденции был все еще второстепенным элементом существовавших церковных структур. Главным звеном в этой организации был храм на погосте. Не случайно предписания «Устава Владимира» адресовались «по всем городам... и по погостом, и по свободом, где крестьяне суть»[138]. Относительно некоторых из храмов на погосте в писцовой книге есть указания, что они поставлены владыкой или монастырем, имевшим большие владения на территории погоста[139]. В большинстве случаев таких указаний нет, и надо полагать, что эти храмы были поставлены населением погоста и их причт именно от него получал свое содержание. Такие храмы, находившиеся под патронатом приходских общин, хорошо известны по источникам XVI–XVII вв. на севере России[140]. Сложившиеся отношения сохранялись и после перехода соответствующих поселений под власть вотчинника. Как видно из сохранившегося описания владений Троице-Сергиева монастыря 90-х гг. XVI в., в храмах, перешедших к монастырю от дворцовых сел, было «все строенье мирское», «строенье приходных людей»[141].
С учетом выше сказанного можно было бы предложить следующую реконструкцию изменений характера десятины у восточных славян. На рубеже XII–XIII вв. решением княжеской власти на волостные (погостские) общины была возложена обязанность снабжать десятиной от продукции своих хозяйств находившиеся на погостах приходские храмы. К тому времени, когда стал заметным явлением рост феодального землевладения, основная масса населения уже была охвачена определенными организационными структурами. Хозяйства феодалов были, вероятно, как и в Польше, освобождены от уплаты этой десятины, и вопрос о том, строить ли храм для собственных нужд и снабжать ли его доходами, был делом личного решения землевладельца. Однако он не мог использовать для этого десятину с хозяйств перешедших под его власть крестьян, так как такая десятина уже вносилась в пользу погостского храма. В этих условиях храм (или монастырь), строившийся феодалом для обслуживания своих нужд, наделялся им десятиной из продуктов, произведенных в его хозяйстве.
Заметно некоторое сходство с положением в Польше, где в памятниках права проводилось различие между десятиной с крестьянских хозяйств и с господской запашки. Сходство это, однако, было скорее формальным, так как приходская организация в странах Центральной Европы складывалась в условиях интенсивного роста феодального землевладения, когда патронами храмов становились именно феодалы-землевладельцы. Не случайно романские приходские церкви со 2-й половины XII в., как правило, имели хоры, сделанные для семьи патрона и соединенные непосредственно с его резиденцией[142].
Отличие заключалось в том, что в Польше католическая Церковь, закрепив за собой право на десятую часть продукции крестьянских хозяйств, не сразу могла утвердить свое аналогичное право по отношению к господской запашке. В дальнейшем усилия католической Церкви были направлены на то, чтобы преодолеть эту разницу[143]. Создававшееся здесь положение было результатом борьбы Церкви за свои права, а не следствием определенных социальных изменений. Эволюция этого процесса у восточных славян пошла в ином направлении, чем у славян западных. У восточных славян ее определяли социальные изменения, связанные с развитием феодального землевладения и упадком волостной (погостской) организации. С упадком волостной организации происходил упадок роли и значения погостских храмов. Признаки запустения и разорения храмов на погостах отчетливо видны, например, в описании Коломенского уезда 1577/78 г.[144] Распоряжался содержанием храма патрон, а не община. В 1500 г. П. И. Сапега, подтверждая пожалования своего отца церкви св. Михаила в Кодне, предписал мещанам этого городка «закону греческого» каждую осень давать священнику «копу жита з волоки»[145]. Мещан обложили налогом со стороны в пользу его вотчинной церкви, к опеке над которой они никакого отношения не имели, а сам установленный сбор даже и по форме не имел никакой связи с десятиной. Таким образом складывались новые, отличные от традиционных отношения, отражавшие растущее подчинение господам их подданных (мещан и крестьян), на которых перекладывались расходы на содержание храма. В некоторых случаях можно установить даже сам момент смены отношений. Так, Успенская церковь в Заблудове, имении Ходкевичей, традиционно обеспечивалась десятиной с панского двора в Заблудове, но в 1567 г. владелец Г. А. Ходкевич передал эту десятину построенному им «шпиталю», а на содержание храма установил налог с мещан Заблудова и крестьян окрестной волости: «...з волоки зуполное жита полкопя, ячменю полкопя»[146].
Эти свидетельства позволяют отчасти дать и ответ на вопрос, почему в поздних (XVI–XVII вв.) источниках нет каких-либо упоминаний о десятине в пользу Церкви. К этому времени Церковь получила содержание за счет установленных землевладельцем поборов либо (как имело место в России) за счет руги, определенной или правительством, или опекавшей храм приходской общиной, но в обоих случаях размер платежей уже никак не соотносился с какой-либо общей нормой.
Сделанные наблюдения позволяют определить и основной характер различий в эволюции церковной десятины у восточных и западных славян. К середине XIII в. церковная десятина у западных славян стала обязательным побором, взимавшимся со всего населения в пользу Церкви по общим для всех нормам, у восточных славян произошла замена десятины различными произвольными платежами, зависевшими от воли государя, землевладельца-патрона храма или приходской общины. Это различие, как увидим далее, было производным от общей системы отношений между церковным и светским обществом.
Примечания
[1] Abraham W. Organizacja Koњcioіa w Polsce do poіowy wieku XII. Poznaс, 1962. S. 239 ff. (1-е изд. вышло в 1890 г.); idem. O powstaniu dziesiкciny swobodnej // Biblioteka warszawska. 1891. N 4. S. 154 i n.
[2] Јowmiaсski H. Pocz№tki Polski. Warszawa, 1985. T. 6. Cz. 1. S. 310–315, 345–348, 361–364, 374–377.
[3] Pommersches Urkundenbuch. Kцln; Wien, 1970. Bd. 1: 786–1253 гг. N 30.
[4] См.: Waіachowicz J. Pierwotne uposaїenie biskupstwa kamieсskiego // Studia i materiaіy do dziejуw Wielkopolski i Pomorza. Warszawa; Poznaс, 1979. T. 13. Z. 1. S. 179.
[5] Pommersches Urkundenbuch. Bd. 1. N 43.
[6] Ibid. N 48.
[7] Codex diplomaticus Poloniae. Varsaviae, 1848. T. 2. Pt. 1. N 1 (далее: CDP).
[8] Pommersches Urkundenbuch. Bd. 1. N 66, 288.
[9] Buczek K. Problem organizacji terytorialnej Pomorza Gdaсskiego w XII i XIII wieku // Zapiski Historyczne. 1970. Z. 3/4. S. 142–144.
[10] Kodeks dyplomatyczny Wielkopolski. Poznaс, 1877. T. 1. N. 7 (далее: KDW).
[11] Ibid. N 3.
[12] Јowmiaсski H. Pocz№tki Polski. T. 6. Cz. 1. S. 306–320.
[13] Сводку соответствующих данных см.: Buczek K. Z badaс nad organizacj№ gospodarki wczesnofeudalnej // Kwartalnik Historii Kultury Materialnej. 1969. N 1. S. 210.
[14] Abraham W. Organizacja... S. 241.
[15] Подробнее об этом см.: Fiala Z. K otбzce funkce naљich listin do koсce 12 stoletн // Sbornik praci filosofickй fakulty brnenskй University. 1960. И. 6.
[16] Codex diplomaticus et epistolaris regni Bohemiae. Pragae, 1904. T. 1. Fasc. 1. N 375. Р. 348–349 (далее: CDB).
[17] Ibid. N 375. P. 348.
[18] Ibid. N 382. P. 361.
[19] Ibid. N 387. P. 386.
[20] Ibid. N 111. P. 113.
[21] Ibid. N 287. P. 252.
[22] Ibid. N 381.
[23] Ibid. N 382. P. 361.
[24] Ibid. N 393.
[25] Ibid. N 387, 393.
[26] Ibid. N 375. P. 349.
[27] Ibidem.
[28] Ibid. N 375. P. 349; N 387. P. 386; N 393.
[29] Ibid. N 393.
[30] Ibid. N 375. P. 348.
[31] Hrubэ F. Cнrkevnн zшizenн v Иechбch a na Moravм od X do koсce XIII stoletн a jeho pomмr ke stбtu // Иeskэ иasopis historickэ. 1916. S. 271.
[32] CDB. T. 1. Fasc. 1. N 387. P. 386.
[33] Ibidem.
[34] Ibid. N 382. P. 361. «Господская» в данном случае — княжеская. Как отмечено исследователями «Чешской хроники» Козьмы Пражского, термином «dominus» — господин хронист обозначает только князя.
[35] Јowmiaсski H. Pocz№tki Polski. T. 6. Cz. 1. S. 347.
[36] Щапов Я. Н. Церковь в системе государственной власти в Древней Руси // Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965. С. 315–326.
[37] На польском материале процесс возникновения крупного церковного землевладения в последней четверти XI — 1-й половине XII в. обстоятельно рассмотрен Г. Ловмяньским (Јowmiaсski H. Pocz№tki Polski. T. 6. Cz. 1. S. 288–377). На чешском материале вопрос рассматривал (на примере ряда наиболее крупных земельных собственников) Р. Новы (Novэ R. Pшemyslovskэ stat 11 а 12 stoletн. Praha, 1972. S. 110 i n.).
[38] См., например: CDB. T. 1. Fasc. 1. N 387, 396.
[39] См., например, данную Г. Ловмяньским характеристику пожалований Тынецкому монастырю: Јowmiaсski H. Pocz№tki Polski. T. 6. Cz. 1. S. 305–306.
[40] CDB. T. 1. Fasc. 1. N 301. P. 271.
[41] Ibid. N 287.
[42] Так, в 1354 г. Казимир Великий подтвердил права Гнезненского архиепископа на «десятую неделю» от торговых пошлин в «градах», большая часть которых фигурирует в папской булле 1136 г. Краковское епископство еще в XVI в. пользовалось правом на «десятую неделю» от пошлин Сандомирского воеводства (Јowmiaсski H. Pocz№tki Polski. T. 6. Cz. 1. S. 365).
[43] Щапов Я. Н. Церковь в системе... // Древнерусское государство и его международное значение. С. 297–325; он же. Государство и Церковь Древней Руси: X–XIII вв. М., 1989. С. 76–86.
[44] Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950. С. 165–166 (далее: НПЛ); Полное собрание русских летописей. М., 1962. Т. 1. Стб. 124 (далее: ПСРЛ).
[45] Древнерусские княжеские уставы XI–XV вв. М., 1976. С. 147–148 (далее: ДКУ).
[46] Жития святых мучеников Бориса и Глеба и службы им. Пг., 1916. С. 19.
[47] ПСРЛ. Т. 1. Стб. 207; Т. 2. М., 1962. Стб. 198.
[48] ДКУ. С. 141.
[49] О практике такого княжеского объезда территории в конце XII в. см.: ПСРЛ. Т. 1. Стб. 408–409. О характере такой повинности в более позднее время позволяет судить дарственная киевского пана Семена Романовича Николо-Пустынскому монастырю 1507 г. Перечисляя повинности, поступавшие с крестьян передаваемого монастырю имения Шепелевичи, он отметил: «...а на господара полюдье, а дару куниця, а на слуги десять грошей» — и пояснил далее, что, «если игумен с братьею, которое осени не пойдут к ним полюдовати, ино им за тое привезти ко монастырю кораман меду, и тыи подарки, што на слуги идет».— Архив Юго-Западной России. Киев, 1883. Ч. 1. Т. 6. № V (далее: Архив ЮЗР). Хотя в описываемое в грамоте время доходы от «полюдья» шли в пользу вотчинника, в более раннее время такие доходы поступали в пользу князя и сопровождавших его слуг. Это позднее свидетельство позволяет, как представляется, понять, что означало выражение «осеннее полюдье даровное» в почти современной Смоленскому уставу грамоте Юрьеву монастырю 1130 г. (Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.; Л., 1949. № 81. С. 140).
[50] Образовавшееся в аналогичных условиях Влоцлавское епископство получило на основных польских землях прежде всего десятины и земли целого ряда уже существовавших здесь церковных учреждений — церквей св. Марии в Завихосте и Сандомире, препозитуру св. Михаила в Кракове.
[51] Правда, помимо перечней «градов», с которых идет та или иная десятина, можно встретить и перечни иного рода — например, перечень моравских «градов» с указанием, какое количество быков и денег с каждого из них должно поступить болеславской коллегиате (CDB. T. 1. N 382. Р. 361), но в этом случае эти поступления не определяются как десятина и характер их связи с государственной системой обложения остается неясным.
[52] ПСРЛ. Т. 1. Стб. 348.
[53] Голубовский П. В. История Смоленской земли до начала XV ст. Киев, 1895. С. 59.
[54] ДКУ. С. 141, 143.
[55] Јowmiaсski H. Pocz№tki Polski. T. 6. Cz. 1. S. 351–352, 364.
[56] Arnold S. Wіadztwo biskupie na grodzie wolborskim w w. XIII // Idem. Z dziejуw њredniowiecza. Warszawa, 1968. S. 31.
[57] Cosmas Pragensis. Chronica boemorum. Berolini, 1923. S. 21 (далее: Козьма).
[58] CDB. T. 1. N 138, 157–158.
[59] Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV — начала XVI в. М., 1964. Т. 3. № 319 (далее: АСЭИ).
[60] Морозов Б. Н. Грамоты XIV–XVI вв. из копийной книги Рязанского архиерейского дома // Археографический ежегодник за 1987 г. М., 1988. С. 299–300.
[61] АСЭИ. Т. 3. № 315.
[62] Памятники русской письменности XV–XVI вв.: Рязанский край. М., 1978. С. 102.
[63] АСЭИ. Т. 3. № 314.
[64] Действия Рязанских епископов, вероятно, не были уникальными. Известие о покупке Алексина митрополитом Петром в начале XIV в. см.: Акты феодального землевладения и хозяйства XIV–XVI вв. М., 1951. Ч. 1. № 1. С. 23 (далее: АФЗиХ).
[65] Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. М.; Л., 1947. С. 335 и сл.
[66] ДКУ. С. 143.
[67] Щапов Я. Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси. М., 1972. С. 127 и сл., реконструкция архетипа — С. 120–121.
[68] ДКУ. С. 18, 23.
[69] Щапов Я. Н. Церковь в системе... // Древнерусское государство и его международное значение. С. 307–308.
[70] Патерик Киевского Печерского монастыря. СПб., 1911. С. 76.
[71] Русская историческая библиотека. СПб., 1908. Т. 6. Ч. 1. Стб. 182–183 (далее: РИБ).
[72] Там же. Стб. 92.
[73] АФЗиХ. М., 1961. Ч. 3. № 58. С. 98.
[74] Там же. Прил. № 4. С. 365.
[75] ГПБ ОР. Собрание актов и грамот. № 122.
[76] См. в привилее Сигизмунда I 1529 г. Киевской земле: «А подымщины людем их (духовных и светских феодалов.— Б. Ф.) нам, господару, не давати, нижли мают они паном своим давати» (Любавский М. К. Очерк истории Литовско-Русского государства. М., 1910. Прил. № 4. С. 356).
[77] В писцовой книге Водской пятины 1500 г. имеются записи об уплате корельскому десятиннику Новгородского архиепископа с «двора» по четвертке ржи (Сергий (Тихомиров), архим. Черты церковно-приходского и монастырского быта в писцовой книге Водской пятины 1500 г. (в связи с общими условиями жизни). СПб., 1905. С. 283).
[78] Носов Н. Е. Становление сословно-представительных учреждений в России. Л., 1969. С. 424–425, 438; Акты XIII–XVII вв., представленные в Разрядный приказ представителями служилых фамилий после отмены местничества / Собр. А. Юшков. М., 1898. Ч. 1: 1257–1613 гг. № 167, 169.
[79] Румовский Н. Описание Великоустюжского Успенского собора. Вологда, 1862. С. 66.
[80] Известен указ патриарха Филарета, устанавливавший нормы «церковной дани» с населения Москвы: от уплаты ее освобождались лишь дворы архиереев, бояр и окольничих, а «со всяких жилецких людей» взималось по 2 деньги с двора (Забелин И. Е. Материалы для истории, археологии и статистики города Москвы. M., 1884. Ч. 1. Стб. 1193).
[81] ДКУ. С. 23.
[82] Там же. С. 31, 38, 43 (вместо «владычных» говорится о «митрополичьих» судьях).
[83] Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России. СПб., 1863. Т. 1. № 165 (далее: АЮЗР).
[84] Древности. Труды Московского археологического общества. М., 1909. Т. 22. С. 278.
[85] Чтения в Обществе истории и древностей Российских. 1869. Кн. 2. Смесь. С. 1–6 (далее: Чтения ОИДР).
[86] ДКУ. С. 200.
[87] Щапов Я. Н. Государство и Церковь Древней Руси X–XIII вв. С. 80–81.
[88] Щапов Я. Н. Туровские уставы XIV в. о десятине // Археографический ежегодник за 1964 г. М., 1965. С. 260–262.
[89] Сборник Муханова. СПб., 1866. № 319; ГПБ ОР. Собрание актов и грамот. № 122. Это, очевидно, принявший несколько иную форму «торг десятый», пожалованный собору Андреем Боголюбским.
[90] Каштанов С. М. Отражение в жалованных и указных грамотах финансовой системы Русского государства 1-й трети XVI в. // Исторические записки. М., 1961. Т. 70. С. 263; Флоря Б. Н. Сбор торговых пошлин и посадское население в Русском государстве (конец XV — начало XVII в.) // Исторические записки. М., 1990. Т. 118. С. 330–331.
[91] Сборник Археологического института. СПб., 1880. Кн. 4. С. 102–103.
[92] Сборник Муханова. № 319.
[93] Обрисованную здесь структуру доходов Успенского собора интересно сопоставить со сведениями о доходах Дмитровского собора во Владимире по грамоте Василия III 1515 г. (Акты, собранные Археографической экспедицией. СПб., 1836. Т. 1. № 159 (далее: ААЭ)). Дмитровский собор, поставленный Всеволодом Большое Гнездо на «своем» дворе, получал только натуральные приношения на «проскуры» с пяти дворцовых сел (среди них и Горицы, упоминаемые и в грамоте Успенскому собору).
[94] ГПБ ОР. Собрание актов и грамот. № 122.
[95] Акты московских монастырей и соборов 1509–1609 гг. из архивов Успенского собора и Богоявленского монастыря. М., 1984. Вып. 1 / Введение: В. Д. Назарова. С. 15–16.
[96] Шмелёв Г. Н. Из истории Московского Успенского собора. М., 1908. С. 35, 36, 47, 94–95.
[97] См. в жалованной грамоте Нижегородскому Благовещенскому монастырю 1446 г.: «А куды архимандрит пошлет на монастырскую службу старцов своих или бельцов на ватагу... ни спасские, ни архангельские пошлинники с них не емлют пошлин» (АФЗиХ. Ч. 1. № 232).
[98] Акты исторические. СПб., 1841. Т. 2. № 69 (далее: АИ).
[99] Холмогоровы В. и Г. Исторические материалы для составления церковной летописи Московской епархии. М., 1896. Вып. 9. С. 3.
[100] Упоминается как единственное владение собора в грамоте царя Михаила (Чтения ОИДР. 1869. Кн. 2. Смесь. С. 2).
[101] Холмогоровы В. и Г. Исторические материалы для составления... С. 95.
[102] Характеристики Ф. Грубого, основанные на большом сравнительном материале, см.: Hrubэ F. Cнrkevnн zшizenн... // Иeskэ иasopis historickэ. 1916. S. 48–51).
[103] CDB. T. 1. N 55. S. 54–55.
[104] Ibid. S. 56–59.
[105] Lalik T. Wіoњж kanonikуw starobolesіawskich w pierwszej poіowie XI wieku. Ze studiуw nad organizacj№ domeny ksi№їкcej // Kwartalnik historii kultury materialnej. 1971. N 3.
[106] Abraham W. Organizacja.... S. 246. В дальнейшем такая десятина могла заменяться (как это имело место в Чехии) определенным количеством зерна с надела соответствующего размера.
[107] Цит. по: Krofta К. Kurie а снrkеvnн sprбva zemн иeskэch v dobм pшedhusitskй: Ибst 1 // Иeskэ иasopis historickэ. 1904. S. 375.
[108] Kodeks dyplomatyczny Њl№ska. Wrocіaw, 1956. T. 1. Fasc. 2. N 55 (далее: KDS).
[109] Zientara B. Henryk Brodaty i jego czasy. Warszawa, 1975. S. 128–129, 188–190.
[110] Abraham W. Organizacja... S. 245–246.
[111] Так, в 1232 г. Конрад Мазовецкий, изменяя характер десятины в Мазовии (десятина урожая зерновых вместо звериных шкурок), установил, что новую десятину должны уплачивать «все... незнатные в моем княжестве» (omnes... plebei in ducatu meo), a «благородные мужи» (honesti viri) — лишь те, кто «владеет чужим наследством» (alienas hereditates arent) (цит. по: Abraham W. Organizacja... S. 245–246). На остальных, очевидно, княжеское распоряжение не распространялось.
[112] Текст соглашения см.: Kodeks dyplomatyczny Malopolski. Krakуw, 1876. T. 1. S. 58.
[113] Abraham W. Organizacja... S. 252.
[114] Текст соглашения см.: KDS. 1964. T. 3. N 337.
[115] Abraham W. Organizacja... S. 246.
[116] Antiquissimae constitutiones synodales provinciae Gneznensis / Ed. R. Hube. Petropoli, 1856. S. 3–4.
[117] Modzelewski K. Jus aratorum na tіe praw grupowych ludnoњci chіopskiej // Spoіeczeсstwo Polski Њredniowiecznej. Warszawa, 1981.
[118] Щапов Я. Н. Княжеские уставы... С. 120.
[119] РИБ. Т. 6. Ч.1. № 10. Стб. 125.
[120] Сводку данных о десятине такого рода в Великом княжестве Литовском см.: Хорошкевич А. Л. Исторические судьбы белорусских и украинских земель в XIV — начале XVI в. // Пашуто В. Т., Флоря Б. Н., Хорошкевич А. Л. Древнерусское наследие и исторические судьбы восточного славянства. М., 1982. С. 102–103.
[121] Тихомиров М. Н. Описание Тихомировского собрания рукописей. М., 1968. С. 9.
[122] Акты, относящиеся к истории Западной России. СПб., 1846. Т. 1. № 84 (далее: АЗР).
[123] Там же. № 96 (1489–1492 гг.). Такая характеристика пожалования близка к характеристике десятины в южнорусских редакциях «Устава Владимира»: «волынской» и «печерской»,— «...а из домов на всякое лето от всего прибытка... и от стад, и от жита» (ДКУ. С. 70; ср. С. 73).
[124] АЗР. 1848. Т. 2. № 79.
[125] Ревизия пущ и переходов звериных в бывшем Великом княжестве Литовском с присовокуплением грамот и привилегий на входы в пущи и на земли. Вильно, 1867. С. 221–222.
[126] Собрание древних грамот и актов городов Вильны, Ковна, Трок. Вильно, 1843. Ч. 2. № 149, № 55 (в, г); Археографический сборник документов, относящихся к истории Северо-Западной Руси. Вильно, 1869. Т. 6. № 16.
[127] Там же. 1871. Т. 5. № 2.
[128] См. также запись в Евангелии апракос (ИРЛИ. Древлехранилище. Р. 4. Оп. 25. № 30. Л. 1 (о пожаловании церкви Пресв. Богородицы в Лушневе: ей дали «десятину з [дво]рное пашни от жита»).
[129] Архив ЮЗР. Ч. 1. Т. 6. № 13.
[130] И здесь пожалования отдельных крупных феодалов подражали, как и в Польше в XII в., более ранним княжеским пожалованиям. Так, Федор Иванович Ярославич дал церкви Иоакима и Анны кроме десятины зерном еще и «десятый день мыта» (Ревизия... С. 222), а Пятницкому монастырю князем И. Ю. Гольшанским была пожалована «з нашего невода, коли волочат, десятая рыба» (Акты, издаваемые Виленской Археографической комиссией. Вильно, 1908. Т. 33. № 96 (далее: АВАК).
[131] АСЭИ. 1952. Т. 1. № 43.
[132] Там же. Т. 3. № 94.
[133] АФЗиХ. 1956. Ч. 2. № 202.
[134] Щапов Я. Н. Княжеские уставы... С. 255.
[135] Сергий (Тихомиров). Черты церковно-приходского и монастырского быта... С. 54 и сл.
[136] Там же. С. 58 и сл.
[137] Там же. С. 238–239.
[138] Щапов Я. Н. Княжеские уставы... С. 121.
[139] Сергий (Тихомиров). Черты церковно-приходского и монастырского быта... С. 240.
[140] Подробнее о них см. в следующей главе.
[141] Писцовые книги Московского государства. СПб., 1872. Ч. 1. Отд. 1. С. 683, 688, 806.
[142] Novotnэ V. Иeskй dмjiny. Praha, 1928. T. 1. И. 3. S. 364–366.
[143] Abraham W. O powstaniu dziesiкciny swobodnej // Biblioteka warszawska. 1891. N 4. S. 172 i n.
[144] См.: Писцовые книги Московского государства. Ч. 1. Отд. 1. С. 393–394 (погостские церкви стоят «без пенья»), с. 407 (церковь «обвалилась»), с. 482 (у церкви «пашни лесом поросло в кол и в жердь»), с. 594 («стояла церковь») и др.
[145] АВАК. 1896. T. 23. N 5.
[146] Археографический сборник. 1890. Т. 11. № 114.