После казни митрополита Герасима Киевская митрополия снова оказалась без главы. Совершивший подобный поступок великий князь литовский Свидригайло вряд ли теперь мог рассчитывать на внимание к его предложениям в Константинополе. К тому же 1 сентября 1435 г. его армия была разбита под Вилькомиром, он утратил контроль над Смоленском, а затем Полоцком и Витебском, его политическое влияние заметно упало. Тем самым для московского великого князя открывалась возможность попытаться возвести на митрополичий стол своего кандидата — Рязанского епископа Иону. Однако в то время, когда был казнен митрополит Герасим, Великое княжество Московское было охвачено феодальной войной. Лишь одержав победу в мае 1436 г. над своим противником Василием Косым, Василий Темный смог заняться церковными делами. Как следует из послания, отправленного великим князем в 1441 г. Византийскому патриарху[1], Иона отбыл в Константинополь с великокняжеским послом и грамотой для поставления на митрополию, но, несмотря на ходатайство Василия II, кафедра была отдана греку Исидору[2].
Исследователи разной конфессиональной ориентации сходятся в одном: передача Исидору Киевской кафедры была связана с тем, что к середине 30-х гг. XV в. переговоры об унии Церквей между Римом и Константинополем вступили в финальную стадию.
Эти переговоры велись давно и главным препятствием к их завершению были различия в представлениях сторон о путях осуществления унии. Православная сторона считала, что разногласия между Церквами должны были быть урегулированы на Вселенском Соборе после обсуждения богословами обеих сторон спорных догматических вопросов. Католическая сторона, требовавшая от православных признать Римского папу единственным главой Церкви, допускала созыв подобного Собора лишь для совершения акта подчинения «схизматиков» верховной власти папы[3].
С развитием в первые десятилетия XV в. «соборного движения» на Западе, когда и здесь Собор был провозглашен высшей инстанцией по делам веры, эти разногласия утратили остроту. Папа Мартин V дал согласие на созыв Собора в соответствии с желаниями православных, и с середины 20-х гг. XV в. встал вопрос о месте созыва нового Вселенского Собора[4]. Папские дипломаты настаивали на том, чтобы Собор был созван в Италии. Император Иоанн VIII и его окружение, архонты, заинтересованные в западной помощи против турок, готовы были согласиться на это условие, но патриарх и православное духовенство считали, что Собор нужно созвать в Константинополе, рассчитывая на финансовую поддержку Русской, Грузинской и Сербской Церквей[5]. К середине 30-х гг. император сумел настоять на своем; в октябре 1433 г. для определения места будущего Собора (в одной из стран латинского мира) и выработки условий участия в нем греческих делегатов в Базель, где заседал общий Собор католической Церкви, было направлено посольство от имени папы и патриарха[6]. С этого момента участие в переговорах об унии стал принимать будущий Киевский митрополит. Уроженец Монемвасии на Пелопоннесе[7], Исидор к середине 30-х гг. стал настоятелем монастыря св. Димитрия в Константинополе. Как отметил еще Е. Е. Голубинский, этот монастырь, обновленный императором Михаилом VIII, находился под патронатом Палеологов и такое назначение свидетельствовало о связях Исидора с императорским двором[8].
Заинтересованный в возможно более скором заключении унии, император озаботился тем, чтобы его послами на Базельский Собор были люди, которые будут содействовать переговорам об унии. Весьма характерна в этой связи личность светского коллеги Исидора по посольству Иоанна Дисипата. Посол Базельского Собора в Константинополе Иван Стойкович из Дубровника писал о нем и его брате Мануиле как о главных защитниках интересов папы среди греков. Заслуги его на этом поприще были столь значительны, что в 1437 г. папа Евгений IV принял его в число своих «familiares» и назначил ему большую ежегодную пенсию из своей казны[9]. Этот факт позволяет лучше понять и позицию Исидора.
Послы оправдали надежды императора, дав согласие (апрель 1435 г.) на приезд греческих делегатов в Базель[10]. Как показали последующие события, император был доволен деятельностью Исидора. Хотя вопрос о месте Собора еще в течение некоторого времени оставался нерешенным (на совещаниях в Константинополе договоренность, достигнутая в Базеле, не была принята, греки настаивали на созыве Собора «на морском побережье»)[11], с осени 1436 г. началась подготовка к созыву Собора: приглашения были направлены в Грузию, Сербию, Молдавию, польскому королю[12] и Восточным патриархам, присутствие которых было необходимо для признания Собора Вселенским. Однако к марту 1437 г. выяснилось, что патриархи из-за запрета османских властей не могут прибыть на Собор[13]. Тогда, чтобы сохранить вселенский характер Собора, решили назначить представителей от патриархов, которые прибудут на Собор. Одним из них стал Исидор, который был назначен, как указывалось в источниках, без консультации с Константинопольским патриархом, что вызвало недовольство последнего[14]. Данное свидетельство позволяет видеть в лице Исидора одного из тех связанных с императорским двором представителей греческого духовенства, которые, как и император, считали необходимым при заключении унии пойти на уступки латинянам ради получения помощи с Запада и спасения империи. Кроме этих, хотя и убедительных, но косвенных соображений мы располагаем и прямым свидетельством о взглядах нового Киевского митрополита. Упоминавшийся выше посол Базельского Собора Иван Стойкович, находившийся в Константинополе в 1436–1437 гг., уже тогда наряду с Иоанном и Мануилом Дисипатами назвал и Исидора главным защитником интересов папы среди греков[15].