Глава 19. Послание к Евреям
Это Послание поднимает рад проблем не только потому, что оно анонимное, но и потому, что неясны его назначение и цель. Глубокое изучение этих проблем крайне важно, так как они связаны с подходом ко всему Посланию и с пониманием его аргументов. Кроме того его актуальность для нашего времени будет несомненно зависеть от правильной оценки его первоначального назначения.
А. Внешние данные
Обзор ранней истории этого Послания сразу же представляет проблему авторства в правильном свете, так как он показывает, что в самый ранний период христианской истории достоверного предания об авторстве Послания не существовало1.
Явные параллели между этим Посланием и Посланием Климента Римского к Коринфянам (ср. Евр. 11.7 и 1 Клим. 9.4 и 12.1; Евр. 1.3-4 и 1 Клим. 36.1-2), ясно показывают, что Климент знал это Послание. Едва ли можно согласиться с предположением, что оба Послания имели один общий источник2 или что автор Послания к Евреям знал Первое Послание Климента.
Последовательность развития идей, которые имеют параллели в Послании, и особенно в 1 Клим. 36, подтверждает мнение, что Климент имел перед собой Послание к Евреям, хотя и цитировал его довольно свободно. Этот последний факт еще не умаляет авторитета Послания, который для Климента было несомненным, потому что с такой же свободой он цитирует и другие новозаветные Послания3. Однако он нигде не называет автора по имени4.
До II века у нас очень мало других свидетельств об этом Послании5. Оно не вошло в канон Маркиона, но едва ли оно могло понравиться Маркиону, который не признавал преемственности между Ветхим Заветом и христианством, которая столь характерна для этого Послания. Оно также не вошло в Мураториев канон, хотя это может быть связано с плохим состоянием текста этого канона. Во всяком случае оно несомненно не входило в сборник Посланий Павла, потому что последний ограничивается семью Посланиями. Однако в конце II века на него делаются более определенные ссылки, но они несомненно предполагают другое предание. На Востоке оно очевидно считалось Посланием Павла, во всяком случае со времен Пантена. Климент Александрийский, который считал его автором Павла (Eusebius, HE, vi. 14), основывался на мнении своего учителя Пантена. Ориген также не сомневался, что идеи Послания принадлежат Павлу, но стиль Послания не позволял ему считать, что оно было написано Павлом. По его мнению, один из учеников апостола записал по памяти все, что слышал6. Поэтому он не только избежал конфликта с церквами, которые не признавали авторства Павла, но даже сам цитировал его без ссылки на автора. Однако Ориген сделал очень важное замечание, "один Бог знает, кто Послание писал". В то же время он говорит, что одни считали автором "Климента, который стал епископом Римским", другие - Луку7.
После Оригена Восточная церковь не сомневалась в каноничности Послания и признавала Павла его автором. В папирусе Честера Бетти (Р46) оно помещено как Послание Павла после Послания к Римлянам8, что относится ко времени не позднее середины III века. В большинстве древнегреческих рукописей оно стоит после Второго Послания к Фессалоникийцам и перед письмами Павла к персоналиям9.
На Западе единственное раннее свидетельство об авторстве Послания принадлежит Тертуллиану, который приписывает его Варнаве в единственном месте, где его упоминает10. Это единственное упоминание Послания предполагает, что оно не пользовалось таким авторитетом, как другие Послания Павла, которые широко цитировались этим же писателем". Как мы уже говорили, Послание не вошло в Мураториев канон, но едва ли потому, что Римская церковь его не признавала. Евсевий12, который следует общей восточной традиции, признавшей авторство Павла, говорит, что в свое время Римская церковь его оспаривала, и поэтому и некоторые другие не признавали его. Послание также не вошло и в более поздний Африканский канон, а Кипрский вообще не упоминает его. Это отражает господствующий подход Западной церкви до Гилария, Иеронима и Августина к Посланию13. Эти писатели свидетельствуют о влиянии восточных идей на Западные церкви, но интересно, что хотя Гиларий и признает Послание каноническим, он не цитирует его как Послание Павла14. Другие два писателя также свидетельствуют о компромиссном отношении Западных церквей, потому что, не будучи убежденными в авторстве Павла, они цитируют его под его именем. Интересно отметить, что Августин в поздних своих работах стал ссылаться на него как на анонимное. Тем не менее каноничность Послания никогда не вызывала сомнения, что привело к его общему признанию на Западе. Сомнения относительно авторства Павла были преданы забвению, и оно не вызывало сомнения в Западной церкви, до времени Реформации, когда Эразм, Лютер и Кальвин снова усомнились в его авторстве15. Лютер приписывал Послание Апполосу, Греции - Луке, а другие исследователи выдвигали разные иные гипотезы.
Ввиду расхождения взглядов в ранний и последующие периоды на авторство Послания, рассмотрение различных теорий едва ли будет плодотворным, разве что только покажет разные аспекты исторического фона автора, что представляется очень важным в таких дискуссиях.
Б. Различные предположения
Исследователи обычно начинают с тех имен, которые имели авторитет в древние времена, и самым выдающимся из них несомненно являлся Павел.
1. Павел
Большинство современных писателей считает более трудным объяснить, почему Послание приписывается Павлу16, чем опровергнуть эту теорию. Основания для такой полемики представляются следующими.
1. Анонимность Послания противоречит стилю Павла, хотя этот факт не помешал ученым XIX в.17 считать Павла его автором, так как по их мнению едва ли апостол язычников мог написать от своего имени послание евреям, не вызвав неудовольствия своих читателей. Но это придает слишком большое значение названию. Климент Александрийский, который придерживается такого же мнения, ссылается на высказывание Пантена, что отсутствие имени Павла вызвано почитанием Господа, которого Павел считал Апостолом к евреям, и поэтому он не мог приписать себе это Послание. Но эти объяснения никак не устраняют трудности для признания авторства Павла. Кроме того нигде в Послании автор не ссылается на апостольский авторитет, что очень странно для Павла.
2. Но различие в стиле еще более показательно и скорее говорит против авторства Павла. Как отмечает Ориген, язык Послания более напоминает греческий с его более гладкими периодами, более определенной аргументацией и отсутствием характерной для Павла отрывистостью, отступлениями и даже непоследовательностью18. Там, где прерывается аргумент, писатель всегда легко подхватывает нить рассуждения и возвращается к своему аргументу, тогда как Павел обычно совсем терял линию рассуждений19. Это явное различие не зависит от различия формы, если считать, что Послание является скорее устной речью, чем Посланием в смысле писем Павла. В лучшем случае можно предположить, что кто-то из окружения Павла записал такую речь в том виде, как ее услышал, но тогда риторические эффекты Послания надо приписать ему, а не Павлу20.
3. И еще более сильным возражением против авторства Павла является отсутствие характерного для Павла духовного опыта21. Ничего не предполагает, чтобы автор переживал духовный кризис, который можно было бы сравнить с переживаниями апостола в Дамаске, и потому отсутствует напряжение, столь характерное для Павла. Однако нельзя конечно полагать, что в каждом своем послании автор должен был писать о таких переживаниях, но несмотря на некоторые личные намеки, автор Послания говорит о себе совсем не так, как это обычно делает Павел.
4. Также несомненны и богословские различия между этим и другими Посланиями Павла, несмотря на многие в них сходства. Если Павел уделяет основное внимание Воскресению, то автор Послания - Вознесению. Если Павел придает особое значение искупительному аспекту дела Христа, то автор Послания больше сосредоточивается на Его работе очищения, святости и совершенства. Это Послание придает также большее значение идее Нового Завета, но характерная для Павла напряженность между плотью и духом и единением верующего со Христом отсутствует. Отношение к закону также иное, хотя в Послании к Евреям не говорится, что прежний Завет устарел. Можно сказать, что Павел признавал превосходство Нового Завета, хотя и выражал это совсем иным образом. А самым важным является то, что в своих Посланиях Павел нигде не говорит о первосвященстве Христа, что составляет центральную тему Послания к Евреям22.