Тот факт, что писатель ничего не говорит о храме, еще ничего не означает, но конечно это было бы более странным, если бы подразумевались еврейские, а не языческие читатели, при условии, что храм в Иерусалиме еще не был разрушен. Однако для обоснования своих доводов писатель возвращается к первоначальным принципам, что могло бы быть лучше показано на примере учения о храме. Следовательно, этот фактор является нейтральным, так как аргументы, основанные на Пятикнижье, были бы в равной мере понятны как для евреев, так и для язычников. Аргумент в 3.12 (отступление от Бога живого), который представляется уместным только для язычников, нельзя считать убедительным, потому что Послание рассматривает всякое отклонение как отступление от Бога живого87. Также считается, что упоминание "мертвых дел" (6.1; 9.14) не может предполагать евреев, как и перечисление элементарных принципов в 6.1 и далее88. Но едва ли это позволяет согласиться с выводом Скотта89 о том, что писатель не понимает иудаизма, так как основной характеристикой иудаизма был закон, а не обряды жертвоприношения. Возможно, что это верно, но Послание позволяет сделать только один вывод, а именно, что автор имеет в виду не иудаизм, а Ветхий Завет, что не является определяющим фактором для выявления назначения Послания90.
Г. Свидетельства в пользу назначения для смешанной общины Отсутствие твердых данных как в пользу евреев-христиан, так и язычников, заставило ученых предложить компромиссное решение91. Послание имеет ввиду не евреев и не язычников, а христиан вообще, которые начали сомневаться и нуждались в новой поддержке. Но Весткотт92 отвергает гипотезу смешанной общины на том основании, что в письме ничего не предполагает такой смешанной общины и присущих ей споров.
Несомненно, что внутренние свидетельства не позволяют прийти к какому-то определенному догматическому выводу, однако чаша весов склоняется в сторону евреев-христиан, если допустить правильность традиционного названия Послания93. С другой стороны проблема читателей настолько связана с проблемой цели, что от ее разрешения будет зависеть вопрос назначения Послания94.
Как по вопросу авторства и места назначения Послания, так и по вопросу целей писателя, мнения ученых сильно расходятся. Но проблема цели является более важной, так как от ее разрешения зависит толкование Послания. Сам писатель называет свое Послание "словом увещания" (13.22). И действительно в нем содержится много увещательных оттенков, хотя некоторые (особенно главы 6 и 10) содержат серьезные предупреждения. Но какую же цель автор преследовал в доктринальных разделах? Их никак нельзя отнести к теме "увещания". Может быть, он хотел напомнить читателям, что его основной целью является дать пастырские и практические советы, и отрывки, касающиеся темы Христа как Первосвященника, необходимо рассматривать в свете 13.22, а не наоборот95. Иными словами аргументы писателя надо рассматривать не как богословский трактат или интеллектуальные упражнения, а как острую полемику, имевшую огромное практическое значение. Относительно цели этой полемики было предложено несколько гипотез, которые мы здесь кратко изложим.
А. Предостеречь христиан из евреев от отпадения в иудаизм Данная точка зрения получила наиболее широкое распространение. Она основывается на том, что главы 6 и 10 предполагают возможность отступничества читателей. А так как цель аргументации Послания состояла в том, чтобы показать превосходство Христа над старым порядком, то считается, что это отступничество должно было означать возвращение к иудаизму. В 13.13 писатель призывает читателей сделать правильный шаг и выйти за "стан", который со всем основанием можно считать станом Израиля. Для евреев-христиан настал час порвать с их прежней верой, потому что христианство представляет собой веру иного и более высокого порядка96.
Главной проблемой этих христиан была неудовлетворенность, но не истинным христианством, а тем христианством, которое они еще неправильно понимали. Они мало отличались от реформированного иудаизма, который в конечном счете понимается не так, как в древнем израильском стане, потому что их соотечественники изгнали бы их за их открытые связи с христианами. Не иначе дело обстояло и в новом стане Церкви. Жажда старого порядка должна была быть очень реальна, потому что новый стан еще не имел такого престижа, который имел иудаизм, ведущий свое происхождение от Моисея, и поэтому опасность отступничества была велика97. Великолепие ритуала старого порядка заменялось духовной концепцией, сосредоточенной на личности, а не на великолепии храма. Это должно было вызвать большую путаницу в умах новообращенных евреев. И если таково было истинное положение дел, то цель писателя заключалась в том, чтобы показать несравнимое превосходство христианства в исполнении всего величия старого порядка, и таким образом предостеречь читателей от соблазна возвратиться к иудаизму. Он говорит о таком отступничестве в очень сильных выражениях, но в Послании нет и намека на то, что кто-то уже поддался этому соблазну. Несмотря на то, что некоторые ученые98 оспаривают традиционное толкование, оно по крайней мере объясняет цель аргументации и в этом отношении имеет большое преимущество.
В то же время отступничество в 6.1 и далее отнюдь не должно быть возвращением к иудаизму, так как ничего не говорится о его природе. То же самое в равной степени касается и утверждения в 10.29. Несомненно, что отождествление отступничества с актом обдуманного отхода от христианства к иудаизму, основывается на столь большом внимании, которое автор уделяет левитскому культу. Однако представляется возможным допустить, что подобный вывод может быть ошибочным99.
Мнения защитников этой теории расходятся по вопросу более точного определения этих евреев-христиан. Предположение о том, что Послание являлось открытым письмом100, едва ли верно, так как приведенные выше данные говорят в пользу одной определенной общины. Эта гипотеза предполагает редакторский процесс, что никак не подтверждается самим Посланием. Более верной представляется теория, согласно которой Послание к Евреям адресовалось какой-то домашней церкви, состоявшей из просвещенных евреев-христиан. Это могла быть группа друзей автора, которые, как и он, получили александрийское образование101. Будучи эллинистическими евреями по рождению и образованию, они приняли христианство, но им было трудно отказаться от приверженности иудаизму.
Согласно другой гипотезе, это была небольшая община, состоящая из новообращенных иерусалимских священников102. В Деян. 6.7 говорится, что очень многие священники "покорились вере" благодаря проповеди Стефана, и вполне вероятно, что некоторые из них образовали отдельную группу и хотели возвратить свое прежнее звание из-за храмового ритуала. Имея еврейский опыт и способности, они должны были бы быть теперь учителями (5.12), но их христианские убеждения носили еще примитивный и несовершенный характер (6.1-2). Против этой гипотезы можно привести отсутствие новозаветных данных, подтверждающих существование исключительно священнической общины, однако ее малочисленность в данном случае могла быть причиной отсутствия этих данных. Хотя это только предположение, но оно заслуживает внимания.
Другой видоизмененной формой этой точки зрения является гипотеза, согласно которой читатели были прежде связаны с таким еврейским движением, как, например, кумранская секта, и они взвешивали преимущества своей прежней веры перед новой. Отделение сектантов от Иерусалимского храма и отказ от системы жертвоприношений того времени могли бы поддержать эту гипотезу. Они хорошо знали Священное Писание и толковали его в свете событий своего времени103. И может быть, автор Послания дает толкование. Ветхого Завета, чтобы исправить неправильные методы экзегезы и показать, что надежда на будущее заключается не в восстановлении прежнего завета, как полагали сектанты, а в установлении нового, в котором весь ритуал старого исполнился во Христе. Самая большая трагедия приключилась бы в том случае, если читатели отбросили бы новое во имя старого, что означало бы вновь распять Сына Божия. Другим общим элементом является акцент на священничество как в кумранской общине104, так и в аргументации Послания к Евреям. И еще одной интересной чертой является продолжение "учения о крещениях" (Евр. 6.2), которое имеет параллель в постоянных очистительных жертвах сектантов105. И намеки на эзотерические доктрины этой секты можно также найти в Евр. 13.9, особенно что касается культовой пищи.
Однако свидетельства в пользу такой гипотезы недостаточно убедительны, и она остается всего лишь предположением. Существование такой еврейско-христианской группы обращенных ессеев нигде не находит подтверждения, хотя вполне вероятно, что такая группа и могла существовать. Но главная проблема заключается в отсутствии позитивного отношения к древнему закону, которое было сильно распространено в кумранской мысли.