Г. Особые акценты
В Евангелии от Луки, больше чем в других Евангелиях, говорится об учении Иисуса на такие темы, как:
1. Молитва
В Евангелии от Луки дается девять молитв Иисуса, из которых только две имеются в других Евангелиях. Эти молитвы связаны с важными событиями: во время крещения (3.21), после совершения чудес (5.15-16), перед избранием учеников (6.12), перед первым предсказанием Страстных событий (10.17-21), во время преображения (9.29), перед тем, как учить учеников, как молиться (11.1), в Гефсимании (22.39-46), на Кресте (23.34,46). Один раз Он ушел молиться в пустыню (5.16), другой раз провел всю ночь в молитве (6.12). Две притчи посвящаются специально молитве: о друге в полночь (11.5 и далее) и о докучливой вдове (18.1-8) (ср. также о фарисее и мытаре, 18.9-14). Только Лука говорит, что Иисус молился за Петра (22.31-32), повелел ученикам молиться в Гефсимании (22.40), молился за Своих врагов (23.34), молился за Себя (22.41). Любовь Иисуса к тихим местам показана в 4.42 ("пустынное место"), 9.10 ("близ города" Вифсаиды) и в 21.37 ("ночи, выходя, проводил на горе, называемой Елеонскою").
2. Святой Дух
В Евангелии говорится, что когда Иисус был искушаем диаволом, Он был исполнен Духа Святого и поведен был Духом в пустыню (4.1). Он начинает Свое служение "в силе духа" (4.14). Он возрадовался, когда творил молитву: "Славлю Тебя, Отче", приводящую к осознанию того, что Он - Сын (10.21-22). Ученикам повелевается ждать, пока они не облекутся "силою свыше" (24.49), что является явным намеком на сошествие Святого Духа в Пятидесятницу.
3. Радость
Лука много раз употребляет слова, выражающие радость (напр., 1.14, 44, 47; 10.21), а также слова "возрадоваться" (6.23), "воссмеяться" (6.21) и "веселие" (15.23,32). В трех притчах у Луки также присутствуют элементы радости, когда находится потерянная овца (15), и в повествовании о Закхее. Евангелие начинается и кончается выражением радости (ср. 1.47; 24.52-53). Только у Луки встречаются такие величественные гимны, как "Величит душа Моя" /Magnificat/ (1.46-55), "Благословен Господь" /Benedictus/ (1,68-79), "Слава в вышних Богу" /Gloria in Excelsis/ (2.14) и "Ныне отпускаешь раба Твоего" /Nunc Dimittis/ (2.29-32).
Когда автор говорит о своем намерении, этому всегда необходимо придавать большее значение, чем всем научным предположениям. К счастью, в предисловии к Евангелию Лука говорит нам о своей цели "по порядку описать"6 известные события, и если он и не имел в виду строго хронологический порядок во всех подробностях, к его словам надо отнестись со всей серьезностью. Кроме того, он ясно показывает, что его целью является тщательное исследование всех фактов7. Короче говоря, Лука собирался написать историческое повествование8.
Однако, признавая Евангелие историческим повествованием, очень важно сделать различие между этим Писанием и беспристрастной и простой историей, как древней, так и современной9. Так как эта история касается уникальной Личности, неудивительно, что мы не найдем в ней точных аналогий по жанру. Евангелие, как литературная форма, является фактически в такой же мере уникальным, как и Личность, в связи с Которой оно было создано. Как средство объяснения основных исторических событий, на фоне которых появилась христианская вера, оно идеально. В подтверждение этого надо отметить, что Лука, как и другие евангелисты, ставит особый акцент на повествовании о Страстях и Воскресении. Они были главными темами первохристианской проповеди, о которых Феофил уже, видимо, знал (1.4). Но целью Луки было описать события, которые привели к Страстям.
Было выдвинуто несколько теорий, согласно которым Лука руководствовался богословскими мотивами10, но его богословский подход отличался от его источников, и поэтому его модификации надо рассматривать как свидетельство его собственного богословия. Никто не станет отрицать, что цель Луки была богословской. Но это отнюдь не значит, что история была подогнана под его богословие, как считает Тюбингенская школа11. Правильнее будет сказать, что Лука показывает богословскую важность истории. Интересным тому примером служит особое значение, которое в своем повествовании Лука придает Иерусалиму12, хотя он и не вводит специфического материала о Иерусалиме, который имеется у Иоанна. Скорее всего он описывает драматическое развитие событий на пути Иисуса из Галилеи в Иерусалим. Весь ход событий имеет для него значение. Иисус шел в Иерусалим, чтобы умереть. И именно в этом заключается суть богословия Евангелия. Это также было и центром богословия всей ранней Церкви. И все же есть особый смысл в том, что Лука отражает свой особый богословский интерес в выборе и расположении материала. Это проявляется не только в географических, но и исторических деталях (например, в большем акценте на универсальном характере миссии Иисуса).
Здесь надо повторить, что, говоря о цели Луки, его Евангелие нельзя рассматривать без его продолжения, книги Деяний. Можно со всем основанием считать, что все мотивы, которые мы видим в Деяниях, берут свои корни в Евангелии, и если это предположение правильно, то возможно, что эти две работы имели апологетическую цель. Поэтому, если считать, что одной из целей Луки в Деяниях было показать, что христианство еще не подвергалось гонению и, как продолжение иудаизма, имело право на такую же защиту со стороны государства13, то надо полагать, что благовестие о нашем Господе было написано с такой же целью. Но не все согласны, что Деяния были написаны с апологетической целью, и еще меньше само Евангелие14. Можно, по крайней мере, сказать, что Евангелие имело целью описать начало процесса, который вышел за рамки Иерусалима и достиг самого центра империи, Рима. Однако можно утверждать, что само Евангелие является законченным13, ибо оно дает суть проповеди, которая составила основу Деяний16.
Евангелие от Луки рассматривалось некоторыми исследователями как собрание, основанное на цикле богослужебных чтений. Оно построено по такому же образцу, который предполагается для Евангелия от Матфея. Но это вызывает ту же проблему, что и в отношении Евангелия от Матфея, так как мы не имеем никаких данных о практике таких чтений в ранней Церкви. И все же это предположение заслуживает внимания17.
Предисловие Евангелия помогает нам также определить его читателей. Оно обращено к одному человеку, Феофилу, который называется "достопочтенным" (kratiste /cratiste/), что, очевидно, указывает на его высокое общественное положение18. Некоторые считают, что Феофил - вымышленное имя для каждого "любящего Бога", но ввиду официального характера предисловия и общепринятой практики адресовать свои труды уважаемым людям, более естественным будет считать Феофила реальным лицом19. Он, несомненно, был язычником и уже получил какое-то катехизическое обучение, если в таком свете толковать 1.420. Это предполагает, что Евангелие было написано прежде всего для всех людей данной категории.
Есть очень много данных, позволяющих считать, что Евангелие предназначалось для язычников, о чем мы уже говорили, когда рассматривали одну из его основных характеристик - универсализм21. Некоторые утверждают, что Лука писал для еврейско-христианской среды22. Это мнение основывается на предположении, что целью Луки было желание объяснить связь между христианами из евреев и из язычников, но это само по себе не требует предназначения Евангелия христианам из евреев. Правильнее будет считать, что оно предназначалось всем, кто вне христианского мира не отвращался от христианства и был заинтересован в том, чтобы иметь историческое описание его происхождения.
Существуют ли какие-нибудь данные, позволяющие нам более точно определить первую группу читателей? Мы знаем, где находился Лука, когда писал свое Евангелие, но это отнюдь не означает, что там находились и его читатели. В прологе "Против Маркиона" говорится, что Лука был в Ахаие, когда писал Евангелие, что также говорит и Иероним23 в одной из своих книг, хотя в другой он говорит, что Деяния были написаны в Риме. Из этого следует только то, что скорее всего это был Рим, так как кульминационным моментом Деяний является приезд Павла в Рим. Но это только предположение, и мы должны признать, что не знаем, кому предназначались эти два труда.
Так как Лука прямо говорит, что намеревается описать все по порядку, большой интерес вызывает структура его Евангелия и сравнение ее с другими синоптическими Евангелиями. Он использует ту же общую схему, что и Матфей и Марк, хотя в деталях его структура имеет много специфических особенностей24. Его повествования о детстве Иисуса Христа гораздо полнее, чем у Матфея, и имеют особое значение благодаря своему акценту на рождении Иоанна Крестителя, которому Лука несомненно придает большую важность. Эта особенность дает один из основных ключей к структуре его Евангелия. Для него все события являются частью Богооткровения, но в несколько ином смысле, чем у Матфея. Он не приводит специально факты, которые показывают исполнение пророчества. Но для него очень важны события сами по себе, и в повествованиях о детстве Иоанн Креститель играет большую роль, так как общественное служение Иисуса тесно связано с Иоанном. Поэтому шесть дат в 3.1 Лука связывает со служением Иоанна, а не Иисуса. Для него основным в откровении о рождении Иисуса является его чудесный характер, который показывал, что историей Иисуса управляло вмешательство Бога.
Галилейский период служения у Луки (3.1-9.50) по своей структуре аналогичен Матфею и Марку, а более поздний период отличается от них. В 9.51-18.14 Лука описывает путешествие Иисуса из Галилеи в Иерусалим25. Это его особая модификация синоптической структуры, и мы к ней вернемся, когда будем рассматривать синоптическую проблему. В этой части Лука не только включает много материала, который содержится только в его Евангелии, но и располагает его таким образом, чтобы сосредоточить все внимание на Иерусалиме, как подготовке к повествованию о Страстях. Иудейский период и повествование о Страстях следуют такому же образцу, что и у других синоптиков, хотя опять же с некоторыми отклонениями в подробностях26. Однако повествование о Воскресении типично только для Луки, и опять же одной из самых поразительных особенностей является то, что все явления нашего Господа происходят в Иерусалиме или возле него и ничего не говорится о явлениях в Галилее, как у других синоптиков27.