Могло также существовать и шестое письмо, о смысле и предназначении которого мы поведаем позднее.
Если вы немного запутались – не огорчайтесь!
Ведь и Максимилиан Ронге спустя годы сам немного запутался, вспоминая все это. Очень возможно, что на руках у него оказались различные текстовые варианты третьего письма – и он, поэтому, не решился опубликовать ни один из них, равно как и текст четвертого письма, лишь позднее опубликованный Урбанским – без текста третьего.
Во всяком случае, Ронге в своей книге совершенно зря проговорился о содержании второго письма – с адресом Ларгье. Лучше бы ему этого не делать! Но тогда едва ли и нам удалось бы со всем этим разобраться!
Пока что мы, дорогой читатель, уже можем утешить себя тем, что продвинулись в расследовании «Дела Редля» куда дальше, чем все наши предшественники.
Небольшой перерыв в дежурстве засады на Почтамте – не более пары дней, мог происходить лишь сразу после ареста получателя второго письма и до момента, когда арестованный дал откровенные показания и выяснилась необходимость ловить нового получателя.
Такой арест все еще может выглядеть нашей фантазией, но ее подтверждением и является изменение содержания писем, произведенное Ронге – это-то факт заведомо реальный и бесспорный.
Для того, чтобы разобраться в том, почему именно такое изменение содержания должно было произойти, необходимо более подробно рассмотреть служебные биографии и Альфреда Редля, и Максимилиана Ронге.
1.3. Альфред Редль и его тень.
Альфред Редль родился 14 марта 1864 года во Львове, который с 1772 по 1918 год носил название Лемберг, а теперь прозывается Львiв – при жизни и после смерти Редля последовательно австрийский, австро-венгерский, польский, советский и украинский город; все это – не считая нескольких периодов временной оккупации во время обеих Мировых войн.
Родители Редля, несмотря на немецкую фамилию, были русинами – славянское племя, населявшее Карпаты и Прикарпатье[ppppp]. Отец Редля служил в армии младшим офицером, но ввиду малого жалования был вынужден перед женитьбой выйти в отставку и поступить служащим на частную железную дорогу. Там он дослужился в итоге до немалого уровня старшего инспектора.
Альфред Редль был вторым по старшинству из семерых детей – пяти мальчиков и двух девочек.
С юных лет Редль и его братья и сестры владели всеми местными диалектами: немецким, польским, галицийским наречием украинского, возможно – идиш; позднее это облегчило Редлю знакомство с другими языками и работу в разведке.
Отметим, что основной костяк зарубежных резидентов советских разведывательных служб эпохи Дзержинского, Менжинского, Ягоды и Берзина составляли выходцы из этого же интернационального региона Восточной Европы, преимущественно евреи – им легче было выдавать себя за коренных европейцев, нежели иным функционерам из коммунистической России, почти начисто лишившейся своей прежней космополитической аристократии, от рождения не имевшей проблем ни с иностранными языками, ни с цивилизованными манерами.
Начальное образование (до 15 лет) Редль получил в реальном училище там же в Лемберге, а затем был принят в кадетский корпус – близ Брюнна (ныне – Брно). С этого времени Альфред оторвался от нормальной семейной жизни, которую ему заменила казарма.
Предполагают, что с того же момента начался отсчет лет и его нестандартной сексуальной ориентации, но никаких конкретных сведений об этом не обнаружено и, скорее всего, никогда уже не обнаружится.
Таинственная сексуальная жизнь Альфреда Редля, остававшаяся секретом почти для всех окружающих, оказывала безусловное влияние на все его поведение.
Это, однако, страннейшим образом не мешало его служебной карьере.
В 1883 году девятнадцатилетний Альфред Редль закончил кадетский корпус с блестящими оценками. Ему было присвоено звание кандидата в офицеры – и он начал тянуть служебную лямку.
Первоначальные этапы его карьеры протекали неспешно: лишь после четырех лет службы в пехотном полку в родном Лемберге Редлю было присвоено звание лейтенанта.
Затем в 1892 году уже двадцативосьмилетний Редль выдерживает сложнейший конкурс на поступление в Академию Генерального штаба. В 1894 году Редль в числе 25 лучших слушателей Академии зачислен на ее дополнительный курс, который также блестяще окончил в 1895 году.
Некоторое время Редль служит в транспортном отделе Генерального штаба – и с этого времени фактически специализируется на разведывательной деятельности, конкретно – по России.
Из Генштаба Редля переводят на службу в Будапешт, а затем, уже в звании капитана – снова в Лемберг.
Непосредственно к работе в центральном аппарате разведки Редля привлек барон Артур Гизль фон Гизлинген[qqqqq] (1857-1935).
В 1892-1898 годах Гизль служил в штабе кавалерийской дивизии в Лемберге, где и состоялось его знакомство с Редлем. С июня 1898 по апрель 1903 года Гизль возглавлял Эвиденцбюро – отдел разведки и контрразведки Генерального штаба, куда и перетащил Редля в 1899 году.
Артур Гизль не только имел аристократическое происхождение, но и успешно обзоводился личными связями. С 1887 года Гизль состоял адъютантом наследника престола, эрцгерцога Рудольфа – сына императора Франца-Иосифа. Гизль стал ближайшим другом и доверенным лицом своего патрона, прочно втесавшись в замкнутый круг императорской фамилии.
После трагического самоубийства эрцгерцога Рудольфа в 1889 году Гизль сохранил дружеские отношения с Францем-Фердинандом (1863-1914) – племянником императора Франца-Иосифа. С 1891 года Гизль стал флигель-адъютантом самого императора.
В 1896 году, когда умер Карл-Людвиг, младший брат императора и отец Франца-Фердинанда, последний был объявлен наследником престола. Затем эрцгерцог Франц-Фердинанд был назначен в 1898 году заместителем главнокомандующего Австро-Венгерской армией. Номинально главнокомандующим продолжал оставаться сам престарелый император Франц-Иосиф I (1830-1916).
Должности Франца-Фердинанда не были синекурой – он был энергичным и деятельным политиком и военным.
Младший брат Артура, Владимир Гизль (1860-1936), тоже генерал, еще более определенно ориентировался по военно-дипломатическому (а следовательно – и разведывательному) профилю: с 1893 года он был военным атташе в Константинополе, с 1898 года – в Софии, с 1906 года – военным атташе при военном уполномоченном в Турции и Греции; с 1909 года – послом Австро-Венгрии в Черногории, а с 1913 – в Сербии.
Летом 1914 года, после убийства Франца-Фердинанда, Владимир Гизль вручил сербам знаменитый ультиматум, а после получения ответа объявил о том, что Австро-Венгрия находится в состоянии войны с Сербией, поразив этим всех, не исключая германского кайзера Вильгельма II: такое объявление войны соответствовало предварительным инструкциям, направленным Гизлю из Вены, но нисколько не согласовывалось с примирительным ответом сербов на австрийский ультиматум!..
Близость Редля с семейством Гизлей весьма способствовала его карьере. Утверждение Цвейга о том, что Редль был доверенным лицом наследника престола, имеет веские основания.
Зато позднее близость Гизлей с Редлем – разоблаченным русским шпионом! – привела к закату карьеры их обоих при первых же неудачах в Мировой войне.
Эвиденцбюро представляло собой центральный аппарат всей разведывательно-контрразведывательной службы Австро-Венгерской армии. В начале ХХ века оно имело в составе лишь около двадцати офицеров (не считая младшего персонала) – это было много меньше, чем в тогдашних аналогичных органах других держав – Германии и России, хотя тогда и там организация военной разведки и контрразведки переживала младенческий период. Формально задачей Эвиденцбюро была подача ежедневных разведсводок об иностранных государствах начальнику Генерального штаба и еженедельных – императору Францу-Иосифу I.
В 1900 году Редль был вполне официально отправлен в Россию на курсы русского языка – при пехотном училище в Казани.
Это – из сферы взаимных услуг, оказываемых тогда разведывательными службами русских и австрийцев: все более дружественные отношения между Россией и Австро-Венгрией снижали практический интерес генштабов этих держав к шпионажу друг за другом, поскольку в те годы основные политические интересы России почти целиком обратились на Дальний Восток.
Капитан Редль провел в Казани несколько месяцев, наверняка привлекая при этом интерес к себе со стороны российских разведчиков и контрразведчиков, но это, вроде бы, не привело тогда ни к каким отмеченным последствиям: никогда всерьез не поднимался вопрос о его вербовке русской разведкой в данный период, хотя именно эти годы, напоминаем, и указаны в справках, предваряющих повествование Роуэна, – и не только в них. Никаких данных и даже намеков на возможность такой вербовки не высказывалось тогдашними российскими и австрийскими разведчиками и контрразведчиками, ничего подобного не обнаружено и позднее в архивах обеих держав.
Хотя, согласитесь, осуществить вербовку человека с сексуальными отклонениями было бы, вероятно, совсем несложно в Казани – на российской территории, если предполагать якобы проявившуюся позднее склонность Редля к измене!
«Дружба» российской и австрийской разведок продолжалась до тяжелейшего поражения России в Русско-Японской войне и до еще более позднего времени, когда в России стали оправляться от революции, вызванной этим поражением – и никаким иным обострением классовой борьбы!
Однако именно этот период «дружбы» ознаменовался грандиозным шпионским скандалом, серьезно отравившим отношения между русскими и австрийцами. Речь идет об истории подполковника русской службы А.Н. Гримма – старшего адъютанта штаба Варшавского военного округа.