Еще в феврале 1904 года поляки откликнулись на японский план подкупа российских революционеров[oooooo], а в июле того года Юзеф Пилсудский самолично ездил в Японию и получил там деньги на борьбу с царизмом (20 тысяч фунтов стерлингов, равных тогда 200 тысячам рублей)[pppppp]. После победного для японцев завершении Русско-Японской войны в сентябре 1905 года, в Японии, понятно, утратили всякий интерес к свержению царя.
Такие эпизоды никак не выручали поляков, шансы у которых возникли лишь при развале покоривших их империй к концу Первой Мировой войны.
И личные позиции Редля или Ронге не могли, повторяем, играть тут решающей роли.
Неднократные намеки, однако, сделанные Ронге, не исключают того, что сам он, оказавшийся фактически тенью Редля на несколько последующих лет, почти с самого начала занял позицию конкурента старшему коллеге и затеял подкопы под него. Первоначально это не могло иметь заметных успехов.
Ронге, продолжавший работать под руководством Редля, ничего, повторяем, не пишет о деятельности своего начальника. Тем не менее, она заведомо не ограничивалась пустяками – по крайней мере с точки зрения высшего австрийского военного руководства.
Генерал Конрад фон Хётцендорф (1852-1925), занявший пост начальника Генерального штаба Австро-Венгрии в ноябре 1906 года[qqqqqq], высочайшим образом расценил достоинства и заслуги Редля, производя очередную переаттестацию офицеров в 1908 году[rrrrrr].
В 1909 году Редль был награжден орденом Железной короны III степени[ssssss].
В октябре 1909 года полковник Гордличка пошел на повышение – на должность командира бригады (как ранее и Артур Гизль), но его преемником в Эвиденцбюро стал не Редль, а многократно упоминавшийся полковник Август Урбански фон Остромиц[tttttt].
Через год уже Урбанский подписал такую характеристику на Редля: «Редль хорошо знает своих сотрудников, да и вообще разбирается в людях. Ему также прекрасно знакомы условия службы и взаимоотношения в Генеральном штабе. Все это в сочетании с благородным образом мыслей, тактом и умелым обхождением с людьми делает его достойным не только должности начальника разведбюро или штаба корпуса, но даже поста начальника оперативного управления [Генерального штаба]»[uuuuuu].
Такая забота Урбанского о продвижении Редля могла свидетельствовать и о неуютных ощущениях нового начальника при столь влиятельном заместителе – и о желании отделаться от него, вытолкнув Редля на повышение. Мы, к сожалению, не знаем нюансов личных отношений Урбанского с Редлем, но высказанное нами предположение вполне обычно для таких ситуаций.
Так или иначе, но последующее повышение Редля задержалось еще на два года.
29 сентября 1911 года Италия объявила войну Турции – из-за колоний в Северной Африке, ныне – Ливии. Война затем продолжалась больше года – ввиду упорного нежелания младотурецкого правительства признать поражение и пойти на мирные переговоры.
К тому времени мало что осталось от лозунгов младотурецкой революции: «это был идеал, не имеющий способов воплощения в жизнь. Народы, с которыми турки в течение долгих веков плохо обращались и представители которых часто становились жертвами кровавой резни, не могли за ночь превратиться в братьев. Ненависть, ревность и религиозные предрассудки прошлого[vvvvvv] все еще делали Турцию смесью воинствующих кланов. Кроме того, разрушительные войны и потери больших территорий Турецкой империи разрушили престиж новой демократии»[wwwwww].
Тяжелое положение Турции повлияло на консолидацию союза балканских государств – с целью окончательного изгнания турок с европейских территорий.
Тайные переговоры при деятельном участии российских послов и, главным образом, военных атташе завершились к весне 1912 года[xxxxxx].
Они велись с ведома и при участии Франции, которая взялась финансировать будущую войну: одно из решающих свиданий болгарских и сербских дипломатов произошло в Париже в присутствии французского министра иностранных дел де Сильва[yyyyyy].
В ноябре 1911 года ушел с руководства Австро-Венгерским Генеральным штабом генерал Конрад фон Хётцендорф, переведенный на пост инспектора армии – это была почетная полуотставка.
Общеизвестно, что это случилось из-за разногласий с австро-венгерским министром иностранных дел графом Алоизом фон Эренталем, но только не совсем ясно, по какому конкретно поводу: Конрад выступал и за превентивную войну против Сербии и Черногории, а также не доверял союзу с Италией, связанной теперь войной с Турцией[zzzzzz].
Ронге пишет об обеих возможностях:
«Усиленная агентурная деятельность против Италии была начата генштабом еще 24 сентября 1911 г. Она вскоре установила, что, доверяя честности [Австро-Венгерской] монархии, Италия не приняла никаких мер против несомненно заманчивого с нашей стороны удара ей в тыл»[aaaaaaa].
В то же время: «Настроения в Сербии угрожали катастрофой. Сессия скупщины 1911 г. только что закончилась общей ориентацией на Россию /.../. Надлежало сохранять бдительность»[bbbbbbb].
В связи со всем этим австрийские разведчики получили долгожданное увеличение финансирования и возможность расширения штатов. Ронге сообщает: «Разведывательное бюро было сильно расширено, важность его службы была признана, и, согласно с желанием бюро, было проведено увеличение его личного состава. Моя агентурная группа значительно выросла и получила некоторую самостоятельность, выразившуюся между прочим в том, что я докладывал непосредственно заместителю начальника генштаба»[ccccccc].
Вот, значит, когда Ронге добился определенной автономии и от Редля, и от Урбанского – в ноябре 1911 года!
1 мая 1912 года Альфред Редль был произведен в полковники, затем летом стажировался в качестве командира полка непосредственно в Вене, не прерывая прежних служебных контактов, а 18 октября 1912 года уже окончательно покинул Эвиденцбюро, оставив свой пост Максимилиану Ронге[ddddddd].
Это был крайне напряженный момент – именно в те дни разразилась Балканская война.
Очередной военный переворот в Турции в июле 1912 отстранил от власти младотурков[eeeeeee]. Новое турецкое правительство вступило в мирные переговоры с Италией. Явное падение турецкого престижа укрепляло создававшийся союз Балканских государств[fffffff].
Осень 1912 года начиналась тревожно. Ронге пишет: «то из Сербии, то из Черногории стали поступать сведения о военных приготовлениях»[ggggggg].
На рубеже сентября-октября 1912 года на турецких (теперь – албанских) землях, прилегающих к Черногории, вспыхнула очередная резня между мусульманами и христианами. 9 октября 1912 года Черногория объявила войну Турции.
Еще через несколько дней Болгария предъявила общие требования балканских государств к Турции, требующие местной автономии христиан и уравнения их в правах с мусульманами на турецкой территории.
Это заставило турок энергично ликвидировать прежний фронт: 15 октября турецкое правительство подписало мир с Италией; были признаны права итальянцев на все завоеванные ими территории.
17 октября (накануне нового назначения Редля) Турция объявила войну Болгарии и Сербии. В тот же день войну Турции объявила Греция: «мобилизация проходила при общем ликовании как в Софии, так и в Белграде, и в Афинах»[hhhhhhh].
23 октября российский военный атташе в Вене полковник М.И. Занкевич докладывал в ГУГШ[iiiiiii] о приготовлениях Австрии к войне с Сербией[jjjjjjj].
Ронге сообщает: «В октябре 1912 г. разведывательное бюро генштаба получило еще и артиллерийскую группу, которая, кроме того, должна была ведать автомобильным делом и воздухоплаванием»[kkkkkkk].
Далее Ронге писал: «В связи с победоносным продвижением [балканских] союзников в Париже была быстро найдена новая формула, определяющая руководящую линию политики великих держав: „незаинтересованность в балканских событиях“, что должно было означать уже давно согласованное разделение европейской Турции под эгидой России. Это, однако, ни в какой степени не могло быть безразличным непосредственным соседям – Австро-Венгрии, Италии, а также Румынии, и преемник графа Эренталя[lllllll] граф Бертхольд[mmmmmmm] расстроил тонко обдуманный план, использовав для пропаганды самостоятельного албанского государства лозунг „Балканы – для балканских народностей“. Это непосредственно задевало как Сербию, для которой предназначалась Албания, так и косвенным образом всех союзников.
Начиная с середины ноября 1912 г., разведывательное бюро генштаба занималось вопросом поддержки Албании[nnnnnnn], путем подготовки транспорта, оружия и офицеров-разведчиков»[ooooooo].
Ронге продолжает: «С начала декабря ежедневно стали поступать сообщения об обратной переброске сербских войсковых частей с театра военных действий в северную Сербию, а также о формировании отрядов против Австро-Венгрии. 5 декабря [1912 года] был отдан приказ о развертывании второй очереди „усиленной разведывательной службы“ против Черногории и Сербии.
Было очевидно, что война или мир зависели от поведения России»[ppppppp].
26 декабря 1912 года Конрад фон Хётцендорф вернулся на пост начальника Австрийского Генштаба[qqqqqqq] – в связи с обострением международной обстановки, а главное – вследствие отсутствия теперь его главного недоброжелателя, Эренталя.