Вокруг конференции возник огромный ажиотаж. Правые, реакционные круги заранее клеймили будущую конференцию как успех большевиков и националистов. В Германии ее ждали с большой надеждой.
Успешное участие Ратенау в работе Каннской конференции повысило его авторитет в Германии. Он показал себя способным дипломатом, получившим признание у противников-партнеров. Поэтому не было удивительным, что Й. Вирт предложил ему занять пост министра иностранных дел. Ратенау долго раздумывал и колебался. Его хвалили в либеральных кругах. Но продолжалась и травля в связи с "Висбаденским соглашением". Он получал даже анонимные письма со всякого рода угрозами1.
Все же 31 января 1922 года Ратенау стал главой внешнеполитического ведомства Германии. Пожалуй, впервые в истории страны этот пост занял философ, политический писатель, крупнейший предприниматель. Он имел свои взгляды на международные отношения, свою концепцию внешней политики Германии, которая включала экономические, политические и моральные аспекты. Эта концепция была плодом долгих зрелых размышлений, основывалась на богатом опыте в политике и бизнесе. Хотя Ратенау не был профессиональным ("карьерным") дипломатом, его знали и уважали в дипломатическом, политическом и деловом мире Германии, Европы и США. Определенную роль при назначении играла близость к канцлеру Вирту и сходство их взглядов на политические проблемы.
Ратенау уже проверил себя и свою концепцию в политике и считал, что главным для Германии является успешное решение репарационной проблемы, для чего было необходимо играть на противоречиях Англии и Франции, а также учитывать интересы далекой, но мощной и богатой Америки. Только в свете этих проблем он рассматривал отношения с Россией и , думается, что он верно расставлял акценты. Но постепенно, по ходу событий в центр германской внешней политики стала перемещаться Советская Россия. Это требовало нового взгляда на нее и новых подходов.
ГЛАВА 2. РАТЕНАУ И СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ
Возглавив министерство иностранных дел, Ратенау неизбежно должен был определиться и выработать свою позицию в вопросе, который именно тогда приобрел новое значение и остроту, а именно: в вопросе германско-советских отношений.
Октябрьская революция 1917 года в России решительным образом изменила судьбу России. Вместе с этим радикально трансформировалась вся система международных отношений, особенно в Европе. На ее карте Россия осталась, но эта была уже иная Россия - Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика (РСФСР). Она рассматривалась как угроза всему общественному строю мира, источником мирового революционного пожара. Западный мир, включая США и Японию, ответили на Октябрьскую революцию интервенцией, а после ее провала - полной блокадой нового советского государства.
Но вскоре выяснилось, что Европа, прежде всего ближайшие соседи России, не могут возродить послевоенную экономику и воссоздать систему межгосударственных отношений без участия РСФСР. Во всех европейских столицах встал вопрос о необходимости снять блокаду и включить Советскую страну во все сферы жизни континента. Об этом думали и в Берлине. Сохранялись традиционные связи с Россией, прежде всего экономические. Надо было решать вопросы текущей политики, учитывая при этом роль Москвы. Приходилось считаться с мнением демократических сил, сочувствовавших русской революции. Так постепенно стало расти значение германо-русских отношений, но уже в иных условиях и на новом уровне.
Между тем эти отношения были фактически разрушены сначала мировой войной, а затем участием Германии в антисоветской интервенции и блокаде. Советской стране был навязан в марте 1918 года унизительный Брестский мир. Правда, он прекратил свое действие в ноябре того же года в связи с Ноябрьской революцией в Германии. Но и после этого отношения двух стран не улучшились. В то же время существовали многие факторы, которые требовали восстановления этих отношений, главным из них был экономический фактор. Германия и Италия, писала глава советского правительства В.И. Ленин в апреле 1921 года, вынуждены своим экономическим положением искать союза с Россией1.
Но и Советская Россия по той же причине должна была искать связей, в первую очередь с Германией. Действовали и другие факторы - геополитические, военно-стратегические, внешнеполитические, а также сила традиций, которые подталкивали обе страны друг к другу. Этого же требовала конкретно-историческая обстановка, сложившаяся после 1918 года.
Россия, ранее отсталая, материально и культурно нищая страна была вдобавок разорена двумя страшными войнами. Она понесла огромные людские и материальные потери, испытывала недостаток сил и средств для восстановления. Ей нужны были капиталы, товары, специалисты. Все это могла дать Германия, которая в свою очередь страдала от крушения системы международного разделения труда и краха старых торговых связей. Общие экономические интересы толкали обе страны к налаживанию экономических контактов. Они как бы дополняли друг друга в системе разделения труда, естественно тяготели одна к другой.
Этому способствовали также геополитические и военно-стратегические интересы обоих государств. На Западе перед Германией стояли вооруженные до зубов победители-союзники, создавшие вокруг нее своеобразное кольцо из маленьких, подчиненных им государств: Польша, Чехословакия, Австрия и др. Естественным противовесом им, особенно Польше, могла стать только Россия. Но и она перед лицом Антанты и агрессивной Польши могла рассчитывать только на то, что давление Германии уменьшит воинственность Варшавы. При этом ни Германия, ни Россия не могли и не хотели угрожать друг другу. Советские руководители, в частности, В.И. Ленин и И.В. Сталин, еще до Рапалло делали ставку на торговые связи с Германией и внимательно следили за всеми нюансами политических и экономических контактов Москвы и Берлина1.
Сохранившая силу и возможности германская экономика нуждалась в большом сильном рынке. На рынки Западного мира ее не пускали англо-американские конкуренты. Рынок Востока и, прежде всего России, был готов принять немецкие капиталы и товары. К тому же это был традиционный для немцев рынок2. Глубокие исторические корни экономического взаимодействия двух стран, обусловленного географической близостью и дополненностью экономик, - пишет В.В. Соколов, - значительный приток немецких специалистов в Россию, чему способствовали вековые дипломатические связи - все это не могло исчезнуть разом в результате войн и революций3.
Однако отношения между нашими странами в 1918-1919 гг. практически не разваливались, не считая вопроса о судьбе военнопленных. Время от время имели место отдельные торговые контакты, но только по частной инициативе и в небольшом масштабе.
Все же жизнь брала свое и обе страны начали двигаться навстречу друг другу по двум основным направлениям: экономическому и торговому, с одной стороны, и военно-политическому с другой. Это подготовляло почву и для дипломатических контактов. Решающим оказался 1920 год. Именно тогда началась полоса торговых переговоров и заключения отдельных сделок с участием крупных фирм - АЭГ, Сименс-Шукерт, Крупп. Возникло Германо-русское общество воздушных сообщений с использованием самолетов фирмы "Юнкерс" и при участии АЭГ и других фирм. Были сделаны первые заказы на локомотивы, паровозы и другие товары для России1. Торговый оборот ощутимо возрос. Министерство экономики Германии было "завалено сотнями предложений" промышленников, "просто рвущимися" на русский рынок2. В германской печати часто появлялись статьи видных финансистов и промышленников - Т. Вольфа, Ф.Дейча, В. Ратенау, призывавшие к развитию хозяйственных связей с Россией. В авангарде этого движения значились Ратенау и Стиннес3. В течение 1921 года в Германии начался поворот в сторону реализма, некоторой самостоятельности и независимости от Антанты в решении внешнеполитических проблем4.
Вставал вопрос о торговом договоре, о создании представительства Германии в Москве и русского в Берлине. Давление экономического фактора возрастало. Оно усилилось в 1921 и особенно в 1922 голу, когда положение в германской экономике ухудшалось, а проблема репараций резко обострилась5. Позиция правительства, не желавшего идти навстречу требованиям деловых кругов, подвергалась критике. Оно по-прежнему тянуло с торговыми договорами, мешало широким связям. Само отсутствие политической основы ограничивало торговые отношения, так же как и решение вопроса о кредитах и займах для России. Со временем и в политической сфере наметились некоторые подвижки, первые осторожные шаги. Их поддержала часть германских военных кругов. Трезво оценивая положение Германии, они считали невозможной новую войну с Россией. Об этом напоминал в меморандуме президенту Эберту генерал Сект6. Германия заняла нейтральную позицию в советско-польской войне 1920 года и позволила потерпевшим поражение частям Красной Армии уйти на территорию Восточной Пруссии, где они были интернированы7. В Берлине появилось советское бюро по делам военнопленных, главой которого стал В.Л. Копп, а в Москве во главе такого же немецкого органа - Г. Гильгер8.
Новый и неожиданный импульс развитию советско-германских отношений придавали действия Англии, ее деловых кругов, раньше других осознавших значение русского рынка для хозяйственного восстановления Европы.