С начала 60-х годов XIX века процесс капиталистического накопления не только сильно ускоряется, но и принимает особенно паразитические, хищнические формы. Обостряется социальная дифференциация, становятся более разительными контрасты бедности и богатства, возникают невиданные ранее картины человеческих бедствий и человеческого падения. Неизбежным спутником социально-экономических перемен оказывается рост преступности, проституции, пьянства. Вопрос о падении «общественной нравственности» и мерах борьбы с ним все чаще дебатируется на страницах газет и журналов, поднимается в художественной литературе.
Проблема «трезвости» приобретает в начале 1860-х годов общегосударственное значение. Питейные заведения начинают расти по всей России, широко распространяя пьянство. При описании трактира, в котором точно передает общую атмосферу русского кабака, который, по словам критика Н. Шелгунова, «похож действительно на источник разврата, чумы и всех семи грехов»[3]. «Думаешь ли ты, продавец, что этот полуштоф твой мне в сласть пошел? Скорби, скорби искал я на дне его, скорби и слез, и вкусил, и обрел...», - эти слова Мармеладова, оправданные всей его страшной судьбой, сказаны писателем в защиту всех тех сотен тысяч несчастных и обездоленных русских людей, удел которых — холод, голод, унижение, а единственное прибежище — кабак.
Трагическая судьба Мармеладова и его семьи сыграла решающую роль в окончательном созревании преступного замысла Раскольникова, трагическая судьба сотен и тысяч Мармеладовых ежедневно питала «бунт» Раскольникова. С самого начала творческого пути Достоевского волновало, по собственному признанию, судьба «девяти десятых человечества», нравственно растоптанных и социально обездоленных в условиях современного ему антагонистического общества.
Как справедливо писал Л.П. Гроссман, «Преступление и наказание» прежде всего «роман большого города XIX века»[4]. Широко развернутый фон капиталистической столицы предопределяет здесь характер конфликтов и драм. Распивочные, трактиры, публичные дома, трущобы, полицейские конторы, мансарды студентов и квартиры ростовщиц, улицы и закоулки, дворы, Сенная — все это как бы порождает собой преступный замысел Раскольникова и намечает этапы его сложной внутренней борьбы.
В «Преступлении и наказании» внутренняя драма своеобразным приемом вынесена на людные улицы и площади Петербурга. Действие все время перебрасывается из узких и низких комнат в шум столичных кварталов. На улице приносит себя в жертву Соня, здесь падает замертво Мармеладов, на мостовой истекает кровью Катерина Ивановна, на проспекте застреливается Свидригайлов, на Сенной площади кается Раскольников. Многоэтажные дома, узкие переулки, скверы и мосты — вся сложная конструкция большого города середины столетия давит на человека, не дает ему жить свободно. Достоевский в этом романе представил исключительное богатство социальных характеров и показал целое общество: чиновников, помещиков, студентов, ростовщиков, следователей, мещан, священников, кабатчиков, полицейских и каторжников. «Это целый мир сословных т профессиональных типов, закономерно включенный в историю одного идеологического убийства», - пишет Гроссман[5].
Рост социального неравенства, распад семьи, пьянство, увеличение преступности, проституции и многие другие явления пореформенной действительности широко обсуждались в середине 1860-х годов, когда Достоевский работал над романом, на страницах русских газет и журналов. Эта правда жизни нашла широкое отражение в романе в судьбах двух семейств — Мармеладовых и Раскольниковых. Бедствия и страдания городских низов в 60-е годы, развитие капитализма, ставившее одних в положение «тварей дрожащих», а других — в положение «властелинов», Наполеонов, которым «все позволено», и получили своеобразное отражение в романе Достоевского, определили его проблематику.
Впервые в русской литературе Достоевский так широко и глубоко поставил вопрос о страшном порождении капиталистического города — о проституции. Тема проституции была одной из самых злободневных в современной Достоевскому публицистике. Публицисты утверждали, что бедность и нищета были главными причинами «падения» женщины.
Рост нищеты городских низов в пореформенной России вел к систематическому увеличению преступности. Уголовная хроника на страницах петербургских газет ежедневно пестрела сообщениями о новых преступлениях из-за бедности и нищеты. В своем письме к М.Н. Каткову (издателю журнала «Русский вестник») Достоевский сам писал о том, что в основу рассказа о преступлении Раскольникова легли художественно претворенные им на страницах романа факты, извлеченные из уголовной хроники.
В «Преступлении и наказании» студент в бильярдной, как бы «подогревая» замысел Раскольникова, переводит проблему денег и капитала в новый план — права на обладание деньгами для справедливого распределения народного богатства: «Сто, тысячу добрых дел и начинаний, которые можно устроить и поправить на старухины деньги, обреченные в монастырь! Сотни, тысячи, может быть существований, направленных на дорогу; десятки семейств, спасенных от нищеты, от разложения, от гибели, от разврата, от венерических больниц, - и все это на ее деньги».
Рисуя в «Преступлении и наказании» картины жизни капиталистического города, нищеты и бесправия столичных низов, Достоевский во многом опирался на очерковый материал, разрабатываемый беллетристами-демократами 60-х годов в их очерках и рассказах из жизни столичной бедноты. Однако авторов этих рассказов и очерков привлекали, в отличие от автора «Преступления и наказания», в основном не сложные характеры и явления, а напротив — максимально простые факты из повседневной жизни Петербурга.
Достоевский же в «Преступлении и наказании», так же как и во всех своих других произведениях, анализ простейших, повседневных явлений и фактов «текущей» действительности стремился слить воедино с анализом ее наиболее сложных, наиболее трудно поддающихся художественному анализу, «фантастических» характеров и явлений.
Достоевский остро осознавал, что повседневная, будничная жизнь буржуазного города не только рождает материальную нищету и бесправие, но и вызывает к жизни в качестве их необходимого духовного дополнения в мозгу людей различного рода фантастические «идеи» и идеологические иллюзии, не менее гнетущие, давящие и кошмарные, чем внешняя сторона жизни столицы. Внимание Достоевского — художника и мыслителя — к этой более сложной, «фантастической» стороне жизни большого города позволило ему соединить в «Преступлении и наказании» и последующих романах скупые и точные картины повседневной, «прозаической», будничной действительности с таким глубоким ощущением ее социального трагизма, такой философской масштабностью образов и силой проникновения в «глубины души человеческой», какие не были возможны в очерковых или полуочерковых жанрах литературы 60-х годов, ставивших перед собой иные, более скромные художественные и общественные задачи.
4. Творческий метод Ф.М. Достоевского
Достоевский-романист — глубочайший психолог. Реалистическое воссоздание психологии — одна из сильных сторон его творческого метода. Подход Достоевского к внутреннему миру человека, его психологизм резко отличен от психологизма других русских писателей — Л. Толстого, Тургенева, Гончарова. Это связано прежде всего с тем, что Достоевский рассматривает человека, одержимого идеей-страстью, находящегося в состоянии напряженной аффектации. Изображение психологии человека в романе предельно драматизировано. Психологизм помогает Достоевскому создать напряженную драматическую ситуацию, обнажить ее трагическую сущность. Таково описание состояния Раскольникова после убийства, когда он судорожно анализирует свои ощущения, уничтожая следы крови на одежде.
Психологизм способствует выявлению объективного течения времени, хода поступков героев. Повествование то предельно приближает нас к лихорадочно встревоженному, бурлящему потоку сознания, побуждений, противоречивых чувств персонажа, то становится неторопливым, сдержанным, раскрывая такое состояние персонажа, когда он лишь начинает осознавать новые проблемы жизни. Многообразие форм психологического анализа помогает Достоевскому полнее выявить сложность внутреннего мира своих героев.
Достоевский нередко вводит и психологический самоанализ героя. Но сам по себе самоанализ как прием художественного изображения еще не дает верного представления о человеке. Психологический анализ в романе постоянно связан с изображением внешних побудительных причин. Соответствие внутреннего мира персонажа и обстоятельств его социального бытия служит показателем реализма художественного изображения, а также правдивости авторской идейно-эмоциональной оценки. Именно психологическое раскрытие внутреннего мира окончательно убеждает, например, что Свидригайлов, несмотря на исключительность силы зла, которую он в себе таит, - реальный характер, тип пореформенного русского помещика, до предела нравственно опустошенного, а не символическая фигура, как его нередко воспринимают.
В этом убеждает, прежде всего, достоверность его речевой характеристики. В тревожном раздумье, в состоянии какого-то душевного оцепенения рассуждает он о привидениях, о вечности, которая «эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, и вот и вся нечисть». В «Преступлении и наказании» Достоевский достигает исключительно высокого мастерства в создании речевого рисунка. «Слово» героя — одно из достижений Достоевского-романиста. Монологическая речь героев, выражающая сложную гамму чувств, тонко оркестрована. Таковы афористически заостренные обороты речи Раскольникова, в которых находят отражение его боль за униженного человека, горькое разочарование в справедливости миропорядка, индивидуалистическая гордость («Я не тебе поклонился, я всему страданию человеческому поклонился», «Ай да Соня! Какой колодезь, однакож, сумели выкопать! И пользуются... ко всему-то подлец человек привыкает!» и др.). Многозначность высказываний Раскольникова, полных иронии и трагизма, их скрытый «подтекст» будоражат воображение читателя.