иные предметы ведения вне пределов ведения РФ и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и Республики Коми (Ст.1)[20].
Договор вводил отношения РФ с одним из своих субъектов в более предсказуемое русло, хотя, как нетрудно заметить, некоторые его положения по-разному трактовались в столице федерации и в столице региона.
Вообще же практика заключения двусторонних договоров с государственной властью с регионами и региональная политика в целом не поддавалось однозначной оценке. Многие её осуждали. К примеру, указывалось, что в результате их заключения на части территории РФ не в полной мере действуют ст. 71 (указывает, что находится в ведении Российской Федерации) и ст.72 (предметы совместного ведения) федеральной конституции[21].
Временно, договор между органами власти РФ и РК[22] помог упорядочить их взаимоотношения. С одной стороны, он исходил из реального соотношения сил. Москва шла на заключение серии договоров (уже с большинством субъектов федерации) для того, чтобы ликвидировать исключительность Татарстана, Башкоторстана и Якутии, с которыми подобные договоры были подписаны в первую очередь. С другой стороны, дифференциация регионов помогает федеральным властям лавировать, и мешает региональным лидерам выступать единым фронтом против большинства решений, принимаемых Центром. Вряд ли от такой политики выигрывает население страны, регионов и интересы государства в целом, но федеральные и региональные власти выигрывают, несомненно[23]. В Республике Коми за десятилетие (1990-е гг.) региональная верхушка достигла высокой степени консолидации и персонификации.
Политический реализм и забота о сохранении собственной власти в 1990-е гг. не позволяли не замечать слабости федерального центра, угрозу дальнейшего развала и заставляют лидера региона всячески укреплять властную «вертикаль» в республике. При этом в нужный момент оказывается и поддержка персонально федеральному президенту.
На выборах 1996 г. Ельцин, не без активной поддержки властей Республики Коми, получил на ее территории значительный (40,75 % в первом туре и 64,36 % – во втором) процент голосов – заметно больше, чем его противники. Дальнейшее ухудшение ситуации и разразившийся в стране системный кризис – логическое следствие той «пирровой победы».
Обмен лояльности на свободу рук на своей территории по-другому (в свете опыта Латинской Америки) можно назвать касикизмом[24]. Понятие «федерализм» выступает в данном контексте как удобная ширма.
В качестве козыря для торга с Центром руководство российских республик нередко использовало и наличие в регионе сильных движений «коренного» народа.
Заметим, в качестве отступления, что политический смысл деления населения на коренное и некоренное, мы оцениваем крайне отрицательно, ибо, с одной стороны, этот аргумент используется в качестве обоснования для предоставления особых прав титульным национальностям и ущемления прав других народов, а с другой, он позволяет противопоставлять одни группы населения другим и использовать это оружие в политической борьбе.
В Республике Коми руководству удавалось сдерживать сильные националистические проявления. К примеру, в начале 1990-х годов выдвигалась идея о создании особой палаты коми в республиканском законодательном собрании (Верховном Совете РК, ныне – Госсовет РК). При выборах в Госсовет была реализована более гибкая «технология». 30 мест получали депутаты от округов, образованных в соответствии с численностью избирателей, а 20 – по одному от каждого города и района республики. Это давало определенные преимущества коми населению, сосредоточенному в сельских районах, ибо, конечно, население сельских районов намного меньше, чем население таких городов, как Сыктывкар, Воркута или Ухта. Закрепление в республиканском парламенте мест по «крови» такая избирательная система не предусматривала. В этом можно видеть пока некоторый разумный компромисс. Да и само национальное движение коми после вспышки активности на рубеже 1980-90-х гг., как и в других национальных регионах РФ постепенно рутинизировалось и бюрократизировалось[25].
С 2001 г. федеральный Центр однозначно настроен против закрепления суверенитета субъектов РФ и заключением двусторонних договоров с ними. В мае 2002 года без лишнего шума Президент РФ Владимир Путин и Глава республики Владимир Торлопов подписали Соглашение о прекращении действия договора о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти России и Коми. Процедура подписания была заочной. Расторжение договоров проводится в соответствии с законом 1999 года об общих принципах разграничения полномочий между центром и регионами, по которому все существовавшие договора должны прекратить свое действие. Из 42 субъектов РФ, имевших договора с федеральным центром, Коми стала 25-м регионом, который прошел эту процедуру.
. Но это – в юридической плоскости. На практике не меньшее значение в том, какая тенденция возобладает - центробежная или центростремительная - тенденции будут иметь политические и экономические факторы.
1.2.Региональный политический режим в 1990-1999 гг.
На политическое устройство республик в составе Российской Федерации в 1990-е годы этнополитический фактор оказывал значительное воздействие. Этот фактор подчас столь важен, что может внести коррективы при классификации регионального политического режима. Так, по нашему мнению, удачно к условиям постсоветской России подходит классификация переходов, согласно которой региональные политические режимы в 90-е годы могли трансформироваться по четырем основным сценариям: «борьба по правилам», «война всех против всех», «сообщество элит» и «победитель получает все». Названия первых двух говорят сами за себя и к Республике Коми отношения не имеют.
В РК выявился доминирующий актор, и модель регионального политического развития соответствует сценариям а) «победитель получает все» и/или б) «сообщества элит».
Чем характеризуются эти сценарии? В случае а) «конфликт позволяет одному из актеров добиться полного превосходства над конкурентами и стать полновластным хозяином положения по принципу «победитель получает всё»; б) при условии, что один из актеров доминирует, выходом из неопределенности может стать явное или неявное соглашение участников политического процесса о принятии общих норм («сообщество элит»), гарантирующих сохранение статус-кво на согласованных условиях»[26]. Режим «победитель получает всё» (такой, как в Татарстане или Башкирии) использует национальную составляющую, чтобы добиться всевластия лидера - выходца из титульной нации. Это питало сепаратистские тенденции и позволяло в 1990-е гг. добиваться для себя привилегий в рамках федерации.
Политический режим Республики Коми в 1990-е гг. также отличался явным доминированием одного из акторов – Главы республики Ю.А. Спиридонова. Но коррективы в развитие РК вносит ее многонациональный состав и характер субъекта федерации (заявившая о своем суверенитете республика в составе РФ), что накладывает отпечаток и на взаимоотношения в республиканской элите. В минувшее десятилетие Ю.А.Спиридонов показывал себя как сильный (в российском понимании) лидер, он умело держал в своих руках власть в республике.
К концу ельцинского десятилетия региональный политический режим, казалось бы, консолидировался в основных своих чертах. Его отличали: доминирование исполнительной власти (Госсовет при внешней своей покорности был важным местом согласование интересов между административной верхушкой и бизнес-элитой региона) и подавленностью местного самоуправления (выборы в местные советы прошли только в 1999 году, а их руководители утверждались по представлению главы республики. При этом ряд местных руководителей, например, мэр Воркуты Игорь Шпектор, играли важную роль в политической жизни республики). Постоянный торг с федеральным Центром шёл с переменным успехом, но в политической области Сыктывкар имел вроде бы немалую автономию от Москвы. Назначенный в 1997 году представитель президента в РК А.Попов был номинально-символической фигурой и, во-многом, зависел от республиканских властей. Ю.Спиридонов всегда публично был лоялен Ельцину, даже когда тот вел себя наиболее одиозным образом. Неплохие отношения складывались у него и с премьером В.Черномырдиным до его отставки (по непроверенным данным, распространяемым республиканской прессой, тот даже приглашал его войти в состав российского правительства). Но при этом руководитель республиканский исполнительной власти игнорировал многие федеральные законы (особенно касающиеся порядка формирования органов местного самоуправления[27]) и послушный его воле Госсовет РК один за другим принимал документы, противоречащие российскому законодательству. (Их потом и пришлось приводить в соответствие с федеральными нормами). Таким образом, личная преданность президенту заменяла (подменяла) вхождение в единое правовое пространство Федерации. Этот факт весьма красноречиво говорит о характере «федерализма по-Ельцину», связанного с распространением политического произвола. Впрочем, руководитель Коми был далеко не одинок в подобной практике[28].
Несмотря на то, что библиография политических исследований политического режима в РК выглядит не слишком обширной[29], среди этих работ имеются не только отечественные исследования. Американский политолог Джеймс Александер после нескольких полевых сезонов в Коми посвятил политическому развитию этого региона несколько статей. Одна из них называется «Плюрализм в Коми?»[30], (где разбирается деятельность местной оппозиции в связи с задержкой введения в РК местного самоуправления) причем самым важным в названии этой статьи нам представляется восклицательный знак (?). Плюрализм и политическая разноголосица в политической жизни северной республики, несомненно, присутствуют; другой вопрос: оказывает ли наличие оппозиционных политиков и критики в прессе какое-либо существенной влияние на поведение республиканских властей? Влияет ли оппозиция на исход выборов и т.д. И если да, то, при каких обстоятельствах?