Вырезано.
Для приобретения полной версии работы перейдите по ссылке.
Для первых встреч детей с искусством кинематографа буквально незаменим цикл "Сказки и сказочные истории". Ребята хорошо знакомы с жанровой и психологической спецификой сказки, им известны фабула, герои, какие-то "неожиданности". В то же время сказка обладает волшебной способностью сохранять свое обаяние хоть в сотый раз. При подобном сочетании эмоционального восприятия и предварительного знания материала проще сосредоточить внимание школьников на фактуре фильма, рассказать еще одну сказочную историю: о не замеченном зрителями чуде, совершенном камерой. [16,ст.10]
Фильмы цикла "Сказки и сказочные истории" привлекаются для просмотров в течение всех первых трех лет обучения, т. е. для данной возрастной группы этот цикл является сквозным. На его примере отчетливо виден принцип "спиралевидности" познания. Мы обращаемся к одним и тем же фильмам неоднократно, на разных уровнях подготовленности аудитории, и в результате, казалось бы, в знакомом полностью материале выявляются все новые и новые грани. Такие повторы образуют достаточно прочные скрепы в системе кинообразования: ребятам самим становится ясно, какой путь превращения в кинозрителей они прошли.
Первой в этом цикле будущим довженковцам была показана "Василиса Прекрасная" режиссера Александра Роу. Предварительно ребята перечитали (вспомнили) сказку, а после просмотра попытались разобраться, что из народной сказки попало на экран, а что нет. Зачем нужно было какую-то часть действия исключить, а другую (из другой сказки) вставить? И - самое главное для нас сейчас: кто это сделал?[15,ст.19]
Из рассказа учителя школьники узнали о существовании сценария, режиссерской разработки (очень коротко) и сравнительно подробно - о некоторых технических аспектах фильмов. Оказалось, что чудеса творятся руками вполне реальных людей, у которых есть имена и фамилии. Люди замедляют или ускоряют съемку, заставляя внимательно всмотреться или разрешая чего-нибудь не заметить, сжимают или удлиняют время, а если нужно кого-то наказать, склеивают две фотографии - и злодей превращается в жабу...
Освоившись (на примере фильма "Морозко") с этими открытиями, ребята смотрят фильм того же режиссера, но с не известным заранее сюжетом - например, "Варвара-краса, длинная коса". Здесь школьникам придется преодолеть некоторые привычки поверхностного, исключительно фабульного восприятия, совместить незнакомый материал с зачатками анализа, обратить внимание на киноприемы.
Эти вопросы тренируют внимание детей и вводят их (пока в качестве наблюдателей) в лабораторию создателей фильма. Следует учесть, что для зрителей-новичков кинематографисты - еще не "мастера" (проблема авторства в кинематографе будет поставлена позже), но уже умелые, "мастеровитые" взрослые, которые говорят с ребятами на их же языке, да еще в сфере, где дети чувствуют себя полными хозяевами и абсолютно компетентными судьями, - в сказке.
Следующий фильм - "Золушка" режиссеров Надежды Кошеверовой и Иосифа Шапиро - представляет собой мостик между первым и вторым циклами (второй цикл - "Как книжка становится кинокартиной"). Так начинается сквозная уже для всей системы кинообразования тема - тема экранизации и, шире, взаимодействия кинематографа с другими искусствами. Ребята узнают о многочисленности съемочного коллектива, о взаимодействии и совместном творчестве представителей разных искусств: художника, композитора, костюмера, гримера и т. д.
Интересен еще один аспект фильма Н. Кошеверовой и И. Шапиро - его нескрываемая театральность, сочетание "невсамделишности", условности сказочного мира с абсолютной достоверностью характеров. Обратив внимание ребят на совмещение нарисованных декораций и предельно правдивых персонажей, можно познакомить аудиторию и с другими манерами игрового (сказочного) киноповествования. Сказочно-волшебная условность "Снежной королевы" Г. Казанского сменится оперной монументальностью "Руслана и Людмилы" А. Птушко, которая в свою очередь уступит место эстрадному ревю "Айболит - 66" Р. Быкова. Фабульные схемы всех этих фильмов детям, как правило, знакомы. При необходимости можно прочитать книгу на занятиях (или познакомить с ее содержанием). Однако этот путь необязателен. Ребятам достаточно знать о связи фильма с книгой ("Руслана и Людмилу", например, в данный момент читать не обязательно, но о сказках Пушкина педагог напомнит) В разнообразии же жанров дети осваиваются очень легко и быстро, - была бы сказка. При обсуждении важно неназойливо, но настойчиво обращаться к проблемам нравственности, показывая, как эти проблемы возникают из "материи" фильма, из определенным образом склеенных кадров.
Сказочник Евгений Шварц, с которым ребята уже знакомы (по "Золушке" и "Снежной королеве"), сказал как-то: "Разные люди бывают на свете: кузнецы, повара, доктора, школьники, аптекари, учителя, кучера, актеры, сторожа... И все мы - и актеры, и учителя, и кузнецы, и доктора, и повара, и сказочники - все мы работаем, и все мы люди нужные, необходимые, очень хорошие люди..."
В кинематографе много этих "необходимых хороших людей"- и все они работают над фильмом, все стараются, чтобы он получился интересным, нужным, правильным.
Художник по костюмам киностудии "Мосфильм" Л. А. Ряшенцова любезно ответила на письмо довженковцев, подробно рассказала о своей работе и - удивила. "В хороших фильмах,- пишет Л. А. Ряшенцова, - зритель не замечает, как одеты герой или героиня. Это значит, основная цель художника достигнута: костюм не мешает, не раздражает, не отвлекает".
Работать для того, чтобы твоей работы никто не заметил? Право, трудно придумать лучший пример профессиональной деликатности, подчиненности общему замыслу. Но за этой скромностью - огромный труд, наблюдательность, памятливость, мастерство воспроизведения.
"Оторвитесь ненадолго от письма,- продолжает художница,— посмотрите друг на друга внимательнее, чем обычно... Ведь правда, все вы выглядите по-разному, даже если у вас всех одинаковая форма? У одного, вероятно, пуговицы все застегнуты, у другого, наоборот, расстегнуты почти все, у третьего - только одна у ворота расстегнута... По-разному вытянулись на локтях рукава, различную форму и линию имеют брюки и другие детали вашего костюма. А все это от того, что у вас разные характеры, привычки, все это незаметно накладывается и на манеру носить костюм".
Разумеется, манера носить костюм не исчерпывает человека, но надо уметь правильно соотнести и "расстегнутую пуговицу" с общим представлением о характере, не ошибиться в оценке, не пропустить важного, заключенного в детали. Эти конкретные вопросы, требующие повышенного внимания к окружающему миру, приучают ребят к осознанному аналитическому отбору впечатлений, к распределению их на существенные и случайные.
Вырезано.
Для приобретения полной версии работы перейдите по ссылке.
Конечно, можно сказать, что психологическая сказка о Золушке и весело-героическая - о городе мастеров несопоставимы по материалу: одна камерная, вторая массовая, поэтому в одной каждый человек виден, а в другой нет. Ну а как объяснить построение "Трех толстяков" А. Баталова? Цирковых и кинематографических трюков здесь не меньше, чем в фильме В. Бычкова, характеры же очерчены не менее выпукло, чем в "Золушке". Видимо, дело не в том, чтобы отнести произведение к тому или ному жанру, а в том, чтобы установить (в каждом отдельном случае) связь содержания и формы, обосновать выбор кинематографической манеры. Ведь фильм - сказка может и сосредоточиться исключительно на чудесах, почти забыв обо всем остальном, - то будет уже "Кащей Бессмертный".
Циклы "Разная, разная сказка" и "Разноликая комедия" знакомят ребят со стилевым многообразием искусства, приучают ориентироваться в "условиях игры", понимать, что, почему, зачем как говорит кинематограф. Но там, где есть рассказ, есть автор. И главный автор (во всяком случае, координирующий работу остальных) - режиссер.
Сошлемся опять на Сказочника из "Снежной королевы": "Мне прискучило все рассказывать да рассказывать. Сегодня я буду показывать сказку. И не только показывать - я сам буду участвовать во всех приключениях. Как же это так? А очень просто. Моя сказка —- я в ней хозяин"...
За несколько лет ребята успели освоиться в сказочном мире кинематографа, узнали создателей этого мира: Александра Роу, Александра Птушко, Ролана Быкова...
Ретроспективный показ (с последующим обсуждением) фильмов одного режиссера начинает новую для аудитории сквозную ему "жизни в искусстве", открывает путь к проблеме творческой личности. Знакомые фильмы оборачиваются новой, личностной стороной; циклы, сгруппированные вокруг одного имени, вводят ребят в атмосферу творческих поисков, продолжающихся всю жизнь. А "вся жизнь" - это еще и объективная, не зависящая от отдельного человека история.
Десять картин Александра Роу - это тридцатилетняя история звукового кино, от первых его шагов ("По щучьему велению", 1938) до современности ("Варвара-краса, длинная коса", 1969). Усложняются технические средства, в невероятных для 30-х годов масштабах используются в 60-е годы свет, звук, цвет, трюки, - а тема все та же: совершают подвиги добрые, смелые, справедливые герои, ждут избавления прекрасные пленницы - и все так же спокойно, мудро, уверенно говорит режиссер о недолговечности зла, о всемогуществе добра, любви и красоты, о бессмертии сказки.