Писатель часто обращается к теме любви к человеку и человечеству. Одной из вершин его творчества стала поветь «Весенние перевертыши» (1973). Герой ее, Дюшка Тягунов, полюбив девочку, вдруг увидел, как огромен и прекрасен мир. Показывая борьбу в человеке светлых и темных начал (особенной реалистической жестокости художник достиг в эссе «Люди или нелюди» и в рассказе «Параня»), Владимир Тендряков все чаще обращается к идее необходимости любви к ближнему, задумывается над христианскими ценностями.
В его творчестве нашла свое место и «атеистическая» тематика (но правильнее бы было ее определить как религиозные искания), затрагивающая проблемы веры и безверия. Впервые писатель писал об этих проблемах в повести «Чудотворная» (1958), во время разгара хрущевской оттепели, в 1958 году. Это произведение, естественно, сразу вызвало бурную дискуссию среди критиков и читателей. В повестях «Чудотворная» (1958) и «Чрезвычайное» (1961) писатель стоял на стороне атеизма, но уже в «Апостольской командировке» (1969) отмечает, что религия — протест против такой болезни, как бездуховность, поразившая общество. «Важно не отвергать с презрением библейскую мораль и нравственность, а пользоваться ими, развивать их от ветхозаветного примитива до той глубины, которая соответствует современности», — писал он в личном письме в ЦК КПСС в 1969 году.[15]
В 1982 году Владимир Тендряков вернулся к христианской теме в романе «Покушение на миражи», первоначально носившее название «Евангелием от компьютера». Герои романа, современные программисты, моделируют на компьютере историю, «изъяв из нее Иисуса Христа», и с удивлением обнаруживают, что он вновь возникает, так как он нужен людям.
Свой сатирический талант В. Ф. Тендряков проявил в гоголевско-щедринской традиции в повести «Чистые воды Китежа» (1977) — притча-пародия на тоталитаризм и его порождения. Повесть «Революция! Революция! Революция!» (1964–73), которая первоначально писалась «в стол», представляет собой цикл «бесед» писателя с вождем В. И. Лениным. Данные «беседы» раскрывают проблематику творчества самого Тендрякова, а именно – взаимосвязь человека и социальных условий, счастья и цены за него, идеалов и реальности, жестокого насилия во имя высоких целей, любви и ненависти, человека и Вселенной.
Начиная с 1960-х годов большинство произведений Владимира Тендрякова вызывало резкие возражения у цензуры. В 1966 году начальник Главлита Павел Романов снял из одного из номеров журнала «Новый мир» повесть «Находка». Романов считал, что эта повесть очерняла советский образ жизни.[16] Потребовалось вмешательство ЦК КПСС, чтобы повесть все же появилась на страницах журнала. Сложной была издательская судьба и у повести «Ночь после выпуска». Первоначально эта повесть должна была быть напечатана в журнале «Наш современник», но в 1974 году главный редактор неожиданно это произведение снял прямо из номера, объяснив это тем, что у него другие взгляды на современную молодежь. В итоге, Тендряков в знак протеста вышел из редколлегии журнала Сергея Викулова. Писателю приходилось не раз искать другие журналы, где была возможность печататься. Чаще всего Владимир Тендряков печатался в современном журнале «Новый мир». Александр Трифонович Твардовский, главный редактор журнала «Новый мир», много печатал как вещи самого Тендрякова, так и хвалебные статьи о его творчестве.
Однако, после нескольких недоброжелательных, даже едких, статей критиков и (обвинения в публицистическом стиле и отсутствии красоты в художественном произведении) Тендряков переходит на другой уровень: начинает экспериментировать с формой, пробует в одном произведении соединить несколько разных жанров.
Многие его произведения были сняты в кино. Владимир Тендряков сам писал к ним сценарии. Например, «Чужая родня» (Ленфильм, 1955) по повести «Не ко двору», «Саша вступает в жизнь» или «Саша выходит в люди» (Мосфильм, 1957) по роману «Тугой узел», «Чудотворная» (Мосфильм, 1960) по одноименной повести, «49 дней» (Мосфильм, 1962) сценарий был написан совместно с Ю. В. Бондаревым, «Суд» (Мосфильм, 1962) по одноименной повести, (Ленфильм, 1974). За сценарий к фильму «Весенние перевертыши» В. Ф. Тендряков был удостоен премии за лучший сценарий на VIII Всесоюзном кинофестивале в Кишинёве (1975).[17] Также по его повестям сыгралась пьеса «Без креста» (1963) по повести «Чудотворная» в Московском театре «Современник» и «Три мешка сорной пшеницы» (1975) — постановка Г. А. Товстоногова, режиссера Ленинградского Большого драматического театра.
Умер Владимир Федорович Тендряков 3 августа 1984 года в Москве, прожив большую часть своей жизни далеко от города, на даче посреди леса. Юрий Нагибин, узнав о смерти писателя, записал в своем дневнике: «Известие о внезапной смерти здоровяка Тендрякова меня ошеломило. Значит, это может произойти в любой момент, без предупреждения, без крошечной отсрочки на прощание, слезы, на какие-то итоговые признания. Так вот бесцеремонно, хамски, по-овировски. Владимир Тендряков прожил чистую литературную жизнь, хотя человек был тяжелый, невоспитанный и ограниченный, с колоссальным самомнением и убежденностью в своем мессианстве. Строгий моралист, он считал себя вправе судить всех без разбору. При этом он умудрился не запятнать себя ни одной сомнительной акцией, хотя бы подписанием какого-нибудь серьезного письма протеста. Очень осмотрительный правдолюбец, весьма осторожный бунтарь. Но было в нем и хорошее, даже трогательное. Он свято верил в свою равнодушную жену и всю ее европейскую семью, относившуюся к нему сверху вниз … Короткое время мы были друзьями, он разрушил эту дружбу из-за дремучего и слепого эгоцентризма и возненавидел меня за собственную неуклюжесть. Тем не менее, он был настоящий русский писатель, а не деляга, не карьерист, не пролаза, не конъюнктурщик. Это серьезная утрата для нашей скудной литературы».[18]
Владимир Федорович Тендряков вел общественную работу, был избран членом правления Союза писателей СССР, РСФСР и Московской писательской организации, работал в составе редколлегии журнала «Наука и религия». 11 мая 1984 года в своей автобиографии Владимир Тендряков писал: «Являюсь делегатом всех писательских съездов, кроме, разумеется, Первого. Избран на них членом Правления СП ССР, членом Правления СП РСФСР».[19]
За заслуги в развитии литературы Владимир Федорович Тендряков был награжден орденами Трудового Красного Знамени, Знаком Почета.[20]
В послесловии жена Владимира Федоровича Тендрякова писала: «…četba byla součástí jeho práce. Kolik jen měl knih z oboru teologie, historie, filozofie, psychologie … V různých životních obdobích ho provázeli L. Tolstoj, A. Čechov a F. Dostojevskij. Někdy s nimi polemizoval, častěji však s nimi souhlasil. Patřili k okruhu jeho osobního dialogu. Hledal spojence, avšak nikoli takové, kteří by si mysleli totéž co on, ale které také trápí otázky lidské existence».[21] Владимир Тендряков в своем эссе о себе пишет «…nemám žádnou radost, když mi někdo řekne, že věří každému mému slovu. Nejsem prorok, který čeká na uznání, a mé úvahy nechtějí hlásat nějaká nedotknutelná dogmata».[22]
Даниил Гранин в предисловии к одной из книг Владимира Тендрякова писал:
«Произведения Владимира Тендрякова всегда шли по самому краю дозволенного, отодвигая эту границу по мере сил. В последние годы, когда отменена цензура, когда произведения, задержанные десятилетиями, стали публиковаться, выяснилось, что литературное наследство В. Ф. Тендрякова хранит рассказы, повести, которые снова оказываются на самом переднем крае нашего сегодняшнего самосознания. Публикуемые вещи открыли замечательную особенность таланта Владимира Тендрякова — он умел уходить далеко вперед, и время, бурное наше время, которое мы называем перестройкой, новым мышлением, идет как бы вслед за ним. С какой радостью и удивлением было читать новые публикации В. Ф. Тендрякова и убеждаться, что все это никак не «литературное наследство» не «из архивов», а ответ на жгучие проблемы современности, что это самая что ни на есть живая, действующая литература… Надо было иметь немалое мужество, чтобы так писать в те годы, но еще большее мужество надо было иметь, чтобы так мыслить».[23]
II. Соотношение понятий «этика», «мораль», «нравственность»
«Мораль … никогда не падает и не рушится, она просто меняется». [24]
А. П. Никонов
Владимир Федорович Тендряков утверждал, что «более емкого хранилища нравственного опыта, чем художественная литература, у людей пока нет».[25] Литература нас каким-то способом учит и воспитывает. Можно ли утверждать, она воплощает в себе теоретическую и практическую сторону этики и морали. Сперва необходимо было бы определить понятия как «этика», «мораль» и «нравственность».
Слова «нравственность», «мораль», «этика» понятия, которые близки по значению, однако не являются синонимами и имеют различные значения, функции и выполняют отличные друг от друга задачи. Часто в толковых словарях и электронных статьях указывается: «Нравственность — см. Мораль».[26] Этим же читателя заводят в заблуждение, что нравственность и мораль — синонимы, забывая об их семантических оттенках.
Слово «этика» происходит от греч. «ethos» — нрав, характер, обычай. Этика как теоретическая система, как наука возникла в 5-4 вв. до н.э. Родоначальником данной науки считается Аристотель. Сначала ученый под понятием «этический/ - е» понимал добродетеля или его достоинства, проявляющиеся в поведении, владеющий, такими качествами, как мужество, умеренность, мудрость, справедливость, благоразумие, честность. А «этикой» он обозначал науку об этих качествах. Во времена Гомера в 7 веке до н.э. слово ēthos обозначает местопребывание, совместное проживание. У Гераклита (6 век до н.э.) этим словом обозначен «образ жизни», образец. Он употребляет этот термин, говоря об этосе[27] человека, отталкиваясь от понимания «ēthosa» как характера и темперамента.