2) запрос не должен быть таким, чтобы под видом его рассмотрения осуществлялся предварительный конституционный контроль законопроектов (Определение от 11 июня 1999 г. №104-О);
3) запрос не должен быть таким, чтобы под видом его рассмотрения производилась проверка конституционности действующих правовых актов (Определение от 7 декабря 1995 г. №80-О);
4) запрос не должен быть таким, чтобы в результате его рассмотрения какое-либо положение Конституции РФ становилось недействующим (Определение от 28 декабря 1998 г. №137-О по запросу Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации о толковании положений статьи 80 и части 2 статьи 95 Конституции Российской Федерации);
5) запрос о толковании нескольких положений Конституции Российской Федерации допустим, если все эти положения взаимосвязаны между собой (Определение от 2 ноября 1995 г. №93-О);
6) не является допустимым запрос, содержащий требование о толковании таких положений, которых в Конституции Российской Федерации нет (Определение от 22 мая 1997 г. №62-О).
Наконец, запрос в Конституционный Суд о даче заключения о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента Российской Федерации в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления допустим, если обвинение выдвинуто Государственной Думой и имеется заключение Верховного Суда Российской Федерации о наличии в действиях Президента Российской Федерации признаков соответствующего преступления (статья 108 Закона о Конституционном Суде).
Помимо приведенных положений статей 85, 89, 93, 97, 102, 108, в Законе о Конституционном Суде имеется целый ряд норм более общего порядка, которые также рассматриваются Конституционным Судом в качестве критериев допустимости обращений. В отличие от специальных критериев, распространяющихся только на дела соответствующих категорий, эти общие положения применимы ко всем делам, рассмотрение которых подведомственно Конституционному Суду.
Конституционный Суд сформулировал общие критерии допустимости обращений.
Так, Конституционный Суд должен воздерживаться от рассмотрения дел, в которых по сути преобладают аспекты политической целесообразности, при этом о политическом, а не правовом, характере обращения может свидетельствовать сам момент обращения заявителя в Суд. Руководствуясь этим критерием, Конституционный Суд, в частности, неоднократно отказывался принимать к рассмотрению обращения о проверке конституционности положений избирательного законодательства в период проведения соответствующей избирательной кампании (определения от 20 ноября 1995 г. №77-О, от 7 декабря 2001 г. №216-О).
Поскольку основанием рассмотрения дела в Суде, согласно статье 36 Закона о Конституционном Суде, является наличие правовой неопределенности в соответствующем вопросе, постольку являются недопустимыми обращения, в которых такая неопределенность отсутствует (определения от 5 ноября 1998 г. №134-О, от 8 июня 2000 г. №91-О, от 4 октября 2001 г. №182-О).
Не являются допустимыми обращения, производство по которым после их начала должно быть прекращено на основании статьи 68 Закона о Конституционном Суде, в частности, обращения, в которых ставится вопрос, не относящийся к числу конституционных (определения от 15 июня 1995 г. по жалобам граждан Шульженко и Мазанова, от 8 октября 1999 г. №160-О, от 7 декабря 2001 г. №256-О).
К полномочиям Конституционного Суда не относится осуществление предварительного конституционного контроля; следовательно, не могут быть признаны допустимыми обращения, в которых, по существу, ставится вопрос о проверке конституционности законопроектов (Определение от 11 июня 1999 г. №104-О).
По смыслу Закона о Конституционном Суде Конституционный Суд Российской Федерации в процессе конституционного судопроизводства проверяет конституционность действующих норм; следовательно, не является допустимым обращение о проверке конституционности нормы, отмененной или утратившей силу до начала производства в Конституционном Суде (Определение от 4 декабря 1997 г. №138-О).
6. Наличие вынесенного по предмету обращения и сохраняющего свою силу постановления Конституционного Суда (п. 3 ч. 1 статьи 43 Закона о Конституционном Суде). Поскольку решения Конституционного Суда в соответствии со статьями 6, 71 и ч. 1 статьи 79 Закона о Конституционном Суде являются общеобязательными и окончательными, постольку Суд не вправе рассматривать какой-либо вопрос, если решение по нему ранее уже было вынесено. Именно поэтому п. 3 ч. 1 статьи 43 Закона о Конституционном Суде устанавливает, что если по предмету обращения имеется сохраняющее свою силу постановление Конституционного Суда, то такое обращение к рассмотрению не принимается.
Следует иметь в виду, что ранее вынесенное решение и вновь поданное обращение могут касаться совершенно различных проблем, не связанных между собой. Распространение действия ранее сформулированных правовых позиций Суда на иные сферы общественных отношений становится возможным благодаря тому, что Конституция РФ как краеугольный камень отечественной правовой системы имеет универсальный, всеобщий предмет регулирования (это особенно явственно проявляется в связи с действием конституционных норм-принципов).
В современных условиях, когда с переходом России к новому конституционному строю весьма остро проявились многие кризисные явления и конфликты, исследование социальных противоречий, в том числе в правовых формах их проявления, приобретает повышенную актуальность. Это в полной мере касается и конституционно-правовой науки, современного российского конституционализма. Очевидным является тот факт, что эффективность конституционного регулирования, степень реальности провозглашаемых Конституцией демократических принципов во многом определяются глубиной ее проникновения в природу социальных конфликтов и противоречий современного общества и государства.
Конец ХХ века ознаменован стремительными и масштабными конституционными преобразованиями во многих странах. Если старые конституции и закрепленный ими конституционный строй отличались стабильностью, то в современных условиях наблюдается небывалый конституционный динамизм в России и других государствах СНГ, странах Центральной и Восточной Европы, других государствах. При этом принятие каждой новой конституции неизбежно сопровождается завышенными социальными ожиданиями и политическими иллюзиями, о чем свидетельствует не только российская история, но и история становления и развития конституционализма современных демократических государств.
Тринадцатый год действующей Конституции России - срок, достаточный для того, чтоб переболеть конституционными иллюзиями и освободиться от необоснованных надежд и ожиданий, связанных с ее принятием. В то же время это, пожалуй, слишком короткий период, чтобы на основе действия принятой всего лишь тринадцать лет назад Конституции сформировать устойчивую, признаваемую всеми субъектами права систему координат конституционного реализма и - о чем вполне позволительно помечтать - здорового конституционного прагматизма.
Вместе с тем господствующие в общественном сознании оценки конституции определяются в своей основе не ее «возрастом», временем принятия и продолжительностью действия. Есть значительно более важные, глубинные причины социокультурного плана, предопределяющие, с одной стороны, сущностные характеристики конституции как основного закона общества и государства и, с другой - оказывающие решающее влияние на состояние политической и правовой культуры общества, включая господствующую конституционную идеологию, и даже - на социальную психологию.
Важно учитывать, что конституция - при всей космополитичности данного понятия и самого по себе термина «constitutio» - представляет собой явление конкретно-историческое, социокультурное и уже в этом смысле всегда - национально-специфическое.
Процесс исторических преобразований, сопровождавший Россию на всем протяжении выработки, принятия и в последующем - тринадцатилетнего периода действия Конституции 1993 г., выдвигает на передний план исследование Конституции как документа, впитавшего в себя все многообразие социальных противоречий в условиях политических и экономических преобразований и призванного конституционно-правовыми средствами способствовать - как реально действующий, работающий акт - разрешению их при переходе к качественно новым направлениям социально-экономического и политического развития общества и государства. В наиболее полном, концентрированном виде соответствующие свойства конституции в их соотношении с социальными противоречиями современного общества могут быть представлены в следующих триединых характеристиках:
а) конституция как порождение и своего рода нормативно-правовой результат социальных противоречий современного общества;
б) конституция - юридизированная форма отражения социальных противоречий, их зеркальное (адекватно-зеркальное или искаженное, находящееся в оптической системе «кривых зеркал») отражение;
в) конституция - институционная нормативно-правовая основа разрешения противоречий современного общества.
1. Сущность конституции как воплощение социальных противоречий. Сама сущность конституции как политико-правового явления, призванного отражать основополагающие качественные характеристики общества, государства и личности в их соотношении и взаимосвязях, предопределяет необходимость восприятия конституционных явлений во всей их многогранности и противоречивости, когда конституция может рассматриваться как порождение и своего рода нормативно-правовой результат социальных противоречий.
Современный цивилизационный подход, характерный для конституционализма стран развитой демократии, основан на признании того факта, что сущность конституции демократического государства должна проявляться не в регистрации итогов политической борьбы, победы одной политической силы (части общества) над другой, а в юридическом закреплении согласованных интересов и воли всех социальных групп, наций и народностей, составляющих государственно-организованное общество.