3) Не следует опосредованную связь между цитатами представлять как непосредственную, и наоборот: это также искажает содержание источника и противно нормам научной этики.
4) Недопустима подмена «сферы справедливости» цитат: фрагменты речи, описывающие один объект, нельзя выдавать за описания другого объекта.
5) Нельзя использовать цитаты без указания точных ссылок на их источник.
6) Не следует экстраполировать (переносить) тезисы, верность которых доказана для материала цитируемого источника, на другой материал: это одна из разновидностей некорректного коммуникативного приема подмены тезиса.
7) Не следует контаминировать (накладывать друг на друга) части разных цитат: это искажает содержание цитируемого источника и этически несостоятельно.
8) Тактическую ошибку представляет собой так называемое накопление цитат: избыточное цитирование одного источника или нескольких, объединенных общей темой, с целью подтвердить одну и ту же уже многократно подтвержденную мысль.
Вопреки устоявшемуся среди дилетантов мнению, цитирование вовсе не является обязательной чертой научной речи. Использование или неиспользование цитат обусловлено соображениями научной целесообразности. Объективная необходимость в использовании цитат возникает в том случае, если требуется оценить ретроспективу изучения избранного объекта, сопоставить спорные, противоречивые мнения ученых, обобщить результаты научных размышлений или, напротив, обосновать выбор направления научной деятельности и в некоторых других случаях. При достаточной убедительности, обоснованности результатов собственных размышлений обращение к цитатам воспринимается как демонстративное и коммуникативно избыточное.
Из всего сказанного выше можно заключить, что требование точности речи в научном стиле этически обусловлено в не меньшей мере, чем требование строгой нормативности.
Научная речь обладает особой логичностью. Термином «логичность» в действительности охватывается ряд специфических признаков научной речи, объединенных на том основании, что они отражают связь между научным размышлением и изложением его результатов. К таким признакам относится, например, аргументированность (обоснованность); отсутствие или слабость аргументов в научной речи является логической и стратегической ошибкой.
Другим значимым параметром логичности является взаимообусловленность частей научного размышления и отражающих их частей научного текста. Так, состав и последовательность этапов научной работы соответствует составу и последовательности определенных автором задач работы. С этапами исследования, в свою очередь, согласуются сделанные в ходе работы выводы. Приводимые примеры содержательно соответствуют доказательствам, а доказательства – обосновываемому тезису.
Таким образом, признак взаимообусловленности частей текста оказывается тесно связанным с признаком преемственности между частями научного текста, каждая из которых обосновывается предшествующей и сама служит обоснованием для предыдущей. Поэтому все составляющие научного текста оказываются включенными в строгую систему причинно-следственных связей. Отсутствие таких связей между любыми соседними частями научного текста (а значит, и научного размышления) относится к разновидностям нарушения научной логики.
Существенной чертой научной логики является ее постепенность. Изложение научного материала начинается с наиболее общих положений, не нуждающихся в сложной системе доказательств и обладающих высокой доступностью. По мере развертывания научной мысли наблюдается ее непрерывное усложнение. Такое же постепенное, а не скачкообразное усложнение характерно и для оформляющей эту мысль речи. Так, выводы, сделанные автором в процессе работы, могут быть глубже и сложнее, чем заявленные в начале работы положения рабочей гипотезы (предположения), но не могут быть проще последних.
Прямое отношение к логичности научной речи имеют ее специфическая иллюстративность (направленность на отражение всех без исключения этапов развития научной мысли) и детальность (подробность описания и комментирования фактов, предположений, гипотез и пр.).
Именно уровень логической организации научного текста более всего отвечает за научную и коммуникативную состоятельность последнего. Стратегические и тактические ошибки, допущенные на этом уровне, неизбежно существенно снижают качество работы, а иногда вообще обесценивают ее.
Идентификационным коммуникативным признаком научной речи является ее некатегоричность (демократичность). Научное общение строится на принципах объективности и исходит из представлений об относительности возможностей получения истинного знания. Изменчивость представлений об истине в той или иной области научного знания воспринимается как естественное следствие и вместе с тем условие развития науки. С этой точки зрения абсолютизация любых объектов научного осмысления (идей, теорий, концепций, тезисов) представляется противоречащей самому назначению науки – служить средством накопления и проверки знаний. Любые категорические утверждения и выводы автоматически исключают из научного процесса этот значимый этап, поскольку постулат априори не нуждается в проверке. Поэтому некатегоричность в научной речи воспринимается как признак, определяющий сущность взаимоотношений в науке. В речи некатегоричность выражается в отсутствии декларативных языковых единиц в частях, содержащих, научное рассуждение и выводы. Однако именно такие единицы используются для речевого оформления правил, норм и научных аксиом: «В сочетаниях ЖИ и ШИ после шипящего следует писать букву И», «Чтобы проверить написание безударной гласной в корне слова, нужно…».
Активны в научной речи вводные слова и конструкции со значением неполной достоверности: возможно, вероятно, предположительно и им подобные, а также конструкции с общим значением ограничения сферы актуальности сообщаемого: «При соблюдении ряда условий наблюдения, сделанные в ходе эксперимента, могут быть интерпретированы как…», «В отношении некоторых предметов исследования избранный путь анализа представляется наиболее продуктивным», «Применительно к традициям русского музыковедения предложенный автором аналитический прием, вне сомнения, носит новаторский характер» (не вообще новаторский, а применительно к традициям русского музыковедения).
Исходя из принципа некатегоричности, научный речевой этикет предписывает избегать абсолютизированных форм выражения согласия или несогласия с оппонентом. Например, вместо оборота «мы категорически не согласны» («Мы категорически не можем согласиться с высказанным оппонентом мнением о том, что…») рекомендуется использовать обороты «мы отчасти не согласны», «позволим себе не согласиться», «было бы трудно (опрометчиво, поспешностью) согласиться» и им подобные.
К отличительным свойствам научной речи относится ее особая дидактичность, то есть выражение в речи наставления, поучения, рекомендаций. Это свойство непосредственно связано с основной функцией науки – накапливать и передавать знания. Наиболее очевидна дидактичность научно-учебных жанров: учебников, учебных пособий, справочников. Однако и собственно научные, и научно-деловые, и научно-популярные тексты обязательно дидактичны: они призваны не только передавать научную информацию, но и систематизировать ее. В процессе освоения научных текстов у адресата вырабатывается потребность обращения к научным источникам знания, совершенствуются навыки оценки и сортировки информации – то есть формируется научное сознание. Научный текст, лишенный дидактичности, коммуникативно несостоятелен, так как он не может способствовать научному развитию читателя или слушателя.
К речевым признакам дидактичности относятся слова и конструкции с общим значением накопления и передачи знаний: сообщить, выказать предположение, создать концепцию, изучить, интерпретировать, обобщить и пр.
Дидактичностью обусловлено ещё одно свойство научной речи – её изначальная прагматичность, ориентированность на прикладные интересы общества. Поэтому качественный научный труд и отражающий его текст всегда подчинены представлениям об общественной пользе. Такая польза вовсе не обязательно должна мыслиться как сугубо материалистическая и достижимая в ближайшем будущем, поскольку подлинная научная прагматика может стать очевидной только в контексте большого исторического времени. Однако нарушение принципов прагматичности, выражаемое в создании общественно бесполезных работ, дискредитирует науку и противоречит нормам как научного, так и общекультурного этикета. Таковы, например, знаменитые диссертации на темы «Влияние десятиминутного бега по кругу на свинью швабской породы» и «Роль зубных щеток в обществе рубежа 19-20 веков».
Обычно причиной бесполезности работы является либо выбор изначально ущербной темы (как в случае со «свиньей швабской породы»), либо невладение автора научной методологией (такие беспомощные труды откланяются рецензентами на начальных этапах конкурса). Часто предметом научного рассмотрения оказываются очевидные факты, не нуждающиеся в специальной научной интерпретации (так, юные филологи нередко заявляют в цели или задачах своих работ обоснование значимости в русской и мировой культуре художников, чье величие сомнению не подвергается). Иногда появление непрагматичных работ связано со слабой информированностью автора о том, что избранная им тема уже в достаточной мере изучена и любое новое к ней обращение непременно окажется хотя бы отчасти дублирующим сделанное ранее.
Прагматичность в научной речи обосновывается демонстрацией ретроспективы и перспектив исследования. В больших научных жанрах предусмотрены специальные структурно-содержательные части, призванные представлять все аспекты прагматики работы: ее актуальность, новизну, практическую значимость. Поэтому наряду с теоретическими целями и задачами в научной работе должны быть заявлены и реализованы цели и задачи собственно прикладного характера. Например, автор может поставить перед собой задачу на основании проведенных им теоретических изысканий составить рекомендации, инструкции, справочные материалы для потенциальных пользователей. Разработка новой методики или нового метода исследования, представленная в научном труде, также имеет прикладную значимость, поскольку может служить практической базой для ученых-последователей.