Задача этического строя – «обеспечить» индивида социально значимым способом самоактуализации. Причем каждая культура сформировала свои традиционные способы для самоактуализации личности. Итак, действия индивидов определены удовлетворением потребностей и стремлением к самоактуализации (т.е. целевым стремлением и игровым[153]). Первое обеспечивает самосуществование индивида в формуле «надо». Второе может не соответствовать обеспечению самосуществования индивида, исходя из стремления «хочу». Целевые стремления определяют самосуществование социума, то, что в целом «нужно» этому социуму. Для отдельного индивида «нужное» для социума формулируется как «должное» для него или как комплекс принуждения индивида к определенным действиям, поэтому для любого общества реально возникновение противоречия (и даже конфликта) между целевым и игровым стремлениями. В связи с этим, каждый социум (от малой социальной группы до народа) вырабатывает механизм регуляции между игрой и должным, между самореализацией и самосохранением. Такой механизм должен отвечать следующим условиям:
· соответствовать естественным природным особенностям социума, учитывать характер активности (пассивный - активный - импульсивный) социума и соответствовать его мыслительному строю (в самом общем виде, соответствовать рациональной или аттрактивной ориентации мышления[154]). Вполне естественно, что пассивным социумам необходим один механизм, а активным другой, точно также и для аттрактивных социумов необходим один механизм, а для рациональных другой;
· исходить из реалий самореализации и самосохранения, т.е. опираться на сложившийся комплекс запретов и типичных действий социума, строиться на сложившемся комплексе стереотипов, алгоритмов действий;
· выстроить «мотивационный коридор», или создать условия для использования активности индивида в целях самосуществования социума. Такой механизм должен быть способен направить игровую интенцию индивидов «на мирные цели», на поддержание социума и его сохранение.
Существование социальной системы предполагает появление социального управления, главной функцией которого является поддержание самосохранения. Вместе с тем, системе свойственно игровое стремление, которое конфликтно управлению. Поэтому необходим
· механизм, предполагающий разрешение конфликта между управлением и игровым стремлением социума. Чем более спонтанна активность социума, тем актуальнее для него разрешение такого конфликта.
Такой механизм реализуется в этическом строе социума. Центральная проблема, которую призван разрешить этический строй, – снять конфликт индивида, проявляющийся в противоречии «должного» и «хочу». Особенность «должного» в том, что в нем всегда присутствует элемент принуждения и определения: «должен что-то». Должное всегда целеопределенно и, зачастую, построено на методике действия «должен как». Собственно методика должного не всегда является принудительной. Безусловно, она может целеопределенно навязывать способ действия индивиду: «для того, чтобы …, ты должен …», например: «для того, чтобы стать богатым, ты должен трудиться, не покладая рук». Вместе с тем, методика должного может и не быть целеопределенной, т.е. не навязывать индивиду цель, а показывать ему запретительные позиции, оставляя ему выбор в самоопределении цели.
Вебер и Маслоу дали подробное описание нравственной парадигмы западного общества. Нравственной определяющей для западного человека становится стремление к достижению[155]. Это стремление должно реализовываться поэтапно, в движении от удовлетворения «низших» потребностей к «высшим». Согласно концепции Маслоу, социум должен гарантировать удовлетворение типичных потребностей индивидов (первые четыре потребности Маслоу), и в таком случае он получит для самосуществования индивидуальную энергию самоактуализирующихся индивидов[156].
Совсем иная нравственная парадигма обнаруживается в российском обществе. Образно и ярко ее формулирует Серафим Саровский: «Отказываемся же мы от приятной пищи для того, чтобы усмирить воюющие члены плоти и дать свободу действиям духа»[157]. Православная нравственная парадигма предполагает обретение самоактуализации не в удовлетворении потребностей, а в сдерживании страстей[158], источников греха: «мир душевный приобретается скорбями»[159]. Собственно, потребности Маслоу здесь понимаются как греховные страсти – мотивы, обусловленные страхом и удовольствием, которые «фундаментальная наука и христианская аскетика не считают … основными, подлинно руководящими поведением людей» [160].
Подчеркнем отличие концепций А. Маслоу и Православия:
· согласно Маслоу, через поэтапное удовлетворение всех потребностей самосохранения можно прийти к самоактуализации; если оказалась нарушена одна из потребностей самосохранения, то самоактуализация оказывается невозможна (другими словами, чтобы вырос цветок, за ним нужно педантично и внимательно ухаживать);
· согласно Православию, самоактуализация достигается через самоограничение и терпение, а в случае монашеской аскезы через страдание; чтобы достичь самоактуализации необходимо не удовлетворять плотские страсти и гордыню, а ограничить их (другими словами индивид «закаляется как сталь» - образ свойственный и Православию и Коммунизму).
В этом случае индивид, сформировавшийся на Западе, получит только удовлетворение от реализации потребности. Напротив, российский индивид, ограничив удовлетворение любой потребности, достигает самоактуализации[161]. Этим отличаются западная и российская этические модели. Именно это имел в виду В.К. Тарасов, когда говорил в своем выступлении в Хабаровске в 1991 г.: «Американцы умеют работать. Мы не умеем работать. Американцы умеют отдыхать. Мы не умеем отдыхать. Но мы умеем жить, а американцы этого не умеют».
Таблица 9. Соотнесение Православной нравственной концепции (греха и добродетели)[162] и концепции потребностей Маслоу[163])
| Добродетели (самоактуализация) | Греховные страсти | Потребности Маслоу |
| 1)Воздержание | 1) Чревообъястный | 1) физиологические |
| 2) Целомудрие | 2) Блудный | 1) физиологические |
| 3) Нестяжание | 3) Сребролюбивый | 2) в безопасности |
| 4) Кротость | 4) Гневный | 2) в безопасности |
| 5) Блаженный плач | 5) Печальный | 3) в принадлежности и любви 4) в признании |
| 6) Трезвение | 6) Уныние | |
| 7) Смирение | 7) Тщеславный | 4) в признании |
| 8) Любовь | 8) Гордостный | 4) в признании |
| Самоактуализация |
2. ЭВОЛЮЦИЯ РОССИЙСКОГО ЭТИЧЕСКОГО СТРОЯ
Отмечая адекватность православного этического строя российскому характеру, необходимо зафиксировать и существующие противоречия. Важнейшим из них является то, что православие (особенно при сравнении его с протестантизмом) не имеет нормативной этической модели «мирской» деятельности. Это значит, что реальная хозяйственная, профессиональная деятельность человека допускается, но трансцендентально не оправдывается. Таким образом, происходит разрыв целей социального должного и целей индивида, направленных на удовлетворение потребностей самосуществования, другими словами, возникает конфликт должного и сущего[164]. Собственно русское должное («русская мечта») есть высшая экзистенциальная цель, которая имеет существенное отличие от «приземленной», к примеру, «американской мечты». По мнению И. Яковенко, русское «должное имеет тысячу наименований. Опонское царство и Русская мечта, Беловодье и Святая Русь, Вся Правда и Коммунизм, Русская идея и Духовность — все это лики должного. Они меняются и мерцают в зависимости от контекста, эпохи, социального строя, но всегда сохраняют главное — свою глубинную суть. Должное — это российская Шамбала, оно запредельно "этому", дольнему миру и являет собой полноту Истины и полноту Блага, слитых в невыразимом единстве. Поэтому должное представляет собой некую абсолютную точку отсчета, находясь тем самым в одном ряду с такими сущностями, как идеал»[165]. Сущее не более, чем ухудшенный вариант должного. А в этой связи не существует практического способа достижения должного, может быть только чудесное превращение. Деятельность индивида в сфере сущего не приближает его к должному, а если в этой деятельности содержится нарушение принципа «будь как все», то и отдаляет. Реализация должного всегда неожиданна и чудесна. «Достижение должного мыслится как трансмутация, как чудесное преображение реальности. К должному можно прийти через чудо, через предельное напряжение, верность и желание»[166].
Именно из этого образуется вера в чудо, свойственная русскому умственному строю. Именно в этом содержатся корни эсхатологических представлений и «правдоискательства» и, как следствие, неприятие власти «земной» и оправдание бунта. Присутствие в русской православной этике разрыва между целями и инструментальными средствами оказывается причиной напряжения, приводящего к аномии. Социальная динамика дореволюционной России – эпохи, когда деятельность россиян в наибольшей мере определялась православием, показывает нарастание аномии, мятежа. Весьма интересной в этом плане является работа О. Шахназарова, который рассматривает взаимосвязанность государственного православия, старообрядчества, и коммунизма как этических концепций[167].